Проснулся воин ни свет, ни заря и сразу вскочил в седло, перед этим растолкав низшего духа. Перекусили они по дороге.

Селение показалось ближе к полудню. Скотины на выпасах почти не наблюдалось, встречающиеся люди казались изможденными и обнищавшими. Раньше даже крестьяне носили добротную одежду, теперь их рубахи казались заношенными, на них сложно было отыскать первоначальную ткань, на которой бы не виднелись заплаты. В самой деревне дела обстояли значительно хуже: немногочисленные хибары с худой кровлей стояли покосившиеся, на многих детях – сшитая из мешковины одежда.

Возле высокого дома единственного среди всех имевшего черепичную крышу стояли имперские воины. Рядом – повозка, запряженная четверкой лошадей. На крыльце стоял приказчик в дорогих одеждах и зачитывал новый указ. Вокруг столпились селяне, внимательно вслушиваясь в его слова. Мо Юй услышал лишь последнюю фразу:

- За сим повторяю – оброк удваивается!

Люди зашептались, но противоречить никто не осмелился. Не прошло и четверти часа, как к повозке начали стаскивать мешки с зерном. Причем люди приходили не один раз, таща на своей спине оброк, а четырежды. Это во сколько же раз увеличились налоги с тех пор, как его не было? В четыре. Душат простой народец, как есть – душат. Этак скоро и до бунта недалеко. Оголодает люд, заропщет и пойдет против власти. Что же случилось с империей, пока Мо Юй находился в плену своего кошмара? Неужели император спятил на старости лет или же империя действительно нуждается в дополнительных доходах?

Тут как-то некстати вспомнились странные слова Цен Цана: «Страной правит тиран». Кто же теперь у власти? И почему приказчики бесчинствуют, ведь и дураку ясно – такими темпами империя просто скоро «провалится в Яму».

Из этих невеселых мыслей его вывел гнусавый голос приказчика:

- Почему только два мешка? Где остальные? - Он сверлил злым взглядом молодого мужчину в проношенных до дыр штанах.

- Нету больше, - потупился крестьянин, не смея смотреть на должностное лицо. – Больше дать не могу, иначе мы зиму не протянем. Шестеро детей у нас… кормить чем-то надо…

- Империю не интересуют ваши проблемы, - фыркнул приказчик и прищурился, цепко оглядывая мужчину. – Плати полный оброк или будешь избит в назидание остальным. Таков приказ самого императора!

- Нечем платить…

- Десять ударов, - отчеканил приказчик, обращаясь к эвокату. – Исполнять.

Крестьянина окружили четыре легионера, держа в руках увесистые дубины. Дерион слышал о подобных наказаниях, но так наказывали провинившихся в далеком прошлом, да и то – за более серьезные проступки. Но чтобы за неуплату полного оброка?..

Дубины дружно взметнулись и опустились. Раздался глухой удар, ему вторил тихий хрип. Из носа и рта наказуемого мужчины разом пошла кровь.

Да что же это такое?! За что? Зачем?

Имперские воины снова подняли дубины, намереваясь продолжить наказание.

- Не сметь! – раздался властный приказ и лишь потом Мо Юй осознал, что этот голос принадлежал ему…

***

Слова вырвались сами, вопреки желанию бывшего полководца. Мо Юй мысленно назвал себя полоумным кретином. Ведь хотел же посмотреть со стороны на происходящее, увидеть ситуацию без прикрас! Но смотреть на происходящее беззаконие, оставаясь безучастным было выше его сил.

Крестьяне и солдаты с любопытством рассматривали дерзнувшего высказаться против установленных императором порядков человека и с неприязнью поглядывали в сторону низшего духа, но никто так и не осмелился поинтересоваться, что делает здесь синий монстр из другого мира. Эти взгляды выражали огромную палитру эмоций от восхищения и благодарности до ненависти и презрения.

- Ты! – лицо приказчика в момент сделалось пунцовым. Еще бы! Он не ожидал, что кто-то посмеет ему перечить. – Хочешь занять его место?

Внутри воина медленно закипала ярость. Прежде никто не смел с ним говорить в таком тоне и, вернувшись к жизни, оказавшись вновь на родной земле, он не собирался терпеть подобного отношения. Гнусный червь бросает ему вызов? Ему? Мо Юю? Зазнавшегося чинушу следует проучить, причем немедленно. Конечно, десяток окружающих его солдат не станут смотреть, как убивают их начальника, а значит предстоит схватка. Один против десяти – не лучший расклад, даже в былые времена пришлось бы…

Или есть другой выход и кровопролития удастся избежать? Мо Юй сделал несколько широких шагов, оставил толпу за спиной и пристально всматривался в лица солдат. Вдруг, ему удастся вспомнить хоть кого-то из них, или кому-то из них он покажется знакомым. Не могли же они его забыть за столь непродолжительный срок!

Приказчик сыпал угрозами, но, казалось, что его никто не слышит. Сперва по толпе селян пополз робкий неуверенный шепот, а потом один из солдат толкнул в бок приятеля и удивленно произнес:

- Смотрите, это же он!

- Не может быть, - ответил второй.

- Точно он. Чтоб мне в Яму провалиться!

Тревожный шепот солдат нарушил внезапно оглушающий рев разношерстной толпы:

- Мо Юй! – кричали женщины и мужчины, дети и старики.

Уже через мгновение его имя раскатом грома разнеслось над площадью.

Толпа загудела, бросая на былого главнокомандующего любопытные взгляды. Приказчик нахмурился, внимательно всматриваясь в лицо странного беловолосого мужчины. Разум отказывался признавать происходящее, но глаза не обманывали: перед ним определенно стоял Мо Юй, герой, успевший стать легендой. Главнокомандующий понимал, что сейчас чинушка продумывает варианты. Конечно, можно было бы попробовать замять этот инцидент, взять под стражу человека, представить его самозванцем и негодяем, который пользуется любовью простого народа к погибшему герою и тихо доставить во дворец на суд самого императора, но теперь, когда толпа ликовала, такая возможность была упущена. Судя по всему, приказчик сомневался, что кто-то из его подчиненных станет выполнять его приказы, а разъярившаяся толпа не порвет его на части. Следовало действовать осторожнее, и он склонился в низком почтительном поклоне:

- Прошу извинить. Сразу не признал, - заискивающе произнес он. - Вас вся империя считает павшим в бою с ледяными големами Ледяного демона… А вы тут, живы и здоровы, как такое возможно?

- Жив, - коротко подтвердил Мо Юй, но не стал вдаваться в подробности. – И не понимаю, что происходит.

Воин внутренне негодовал, но решил приберечь роящиеся в голове слова для беседы с Джу и ее императором. Хорошо, что все разрешилось мирным путем. Убивать солдат, которые когда-то были под его командованием, не хотелось.

- Император до сих пор скорбит о вас, - запинаясь, продолжил чиновник. – Мы тотчас же отправим ему радостную весть о вашем возвращении…

Мо Юй промолчал. Этот человек и его желание снискать расположение героя вызывали в воине одно лишь презрение.

- Чем я еще могу вам угодить, чтобы загладить свою оплошность? – приказчик робко улыбнулся и с преданностью взглянул в блеклые глаза так внезапно ожившей легенды.

- Отпусти крестьянина, - сухо распорядился он. – Сколько он еще должен империи?

- Ничего не должен, - мгновенно сориентировался чиновник, уловив угрожающие нотки в прозвучавшем вопросе и счел за лучшее перевести разговор в более безопасное русло. – Это такая радость для всех нас…

В это время к главнокомандующему подбежала женщина и со слезами на глазах принялась благодарить его за спасение мужа, поэтому договорить чиновник не успел. Что было и к лучшему.

Благодарные жители деревушки пригласили легендарного героя погостить у них, но он отказался, не желая терять времени. Воину не терпелось поскорее оказаться в столице, увидеть Джу и Циня.

***Несколько долгих дней на бескрайних просторах Снежной империи можно было видеть едущего на запад всадника и сопровождающую его низшего духа. Лу Сян следовал за своим спасителем не отставая, будто и не знал усталости.

Сперва Мо Юй ожидал преследования снежных волков или големов, но потом осознал, что Фан Фен Бею сейчас не до него, демону нужен Ледяной клинок. Но сейчас помешать врагу он не мог, оставалось лишь надеяться, что тот не достигнет цели. Придя к таким выводам, Мо Юй расслабился, и напряженность сменилась каким-то странным отчуждением.