Ехали из гаража вдвоём с Ахмадом. Он всё переживал, что Шанцева лично не проводил, на такси отправил…

— Ну, не разорваться же нам, — возразил я ему.

На понедельник у меня были грандиозные планы. Во-первых, созвонился с Носиком и договорился, что приеду за матрасами. Во-вторых, сразу после этого планировал отвезти в редакцию статью про женщин-фронтовичек.

Но раздался звонок и Гусев торжественно объявил мне, что рекомендация от Комитета комсомола готова и я могу идти в партком и писать заявление о вступлении в партию. Ну, что же, надо съездить написать. Там же, как Эмма Эдуардовна объясняла, сначала бюро будет собираться, мою кандидатуру обсуждать, рекомендации рассматривать. Потом только собрание по мою душу объявят. А на нем мне надо будет перед всеми на какие-то вопросы отвечать… Эмма сказала, как правило, по международному положению задают. Ну, так-то легче, а то я немножко уже цитаты классиков марксизма-ленинизма и подзабыл. Хотя, все равно стоит на всякий случай подучить. Полезная вещь в СССР!

— Спасибо, Анатолий Степанович, — поблагодарил я. — Сегодня же к вам заеду. Вы на месте будете?

Договорились, что до обеда мне неплохо бы к нему успеть. Ну, значит, редакция пока подождёт.

Италия. Флоренция.

Выставочный центр неожиданно оказался выставочным комплексом на огромной территории с парками, павильонами, старинными и современными зданиями. Тарек в сопровождении жены, Марии и Алонзо, занял исходную позицию возле площадки со своей продукцией в ожидании первых гостей. Первый день выставки предназначался для профессионалов, официальных лиц и прессы.

Когда Мария выбрала место для их экспозиции в самом последнем, третьем ряду от входа, Тарек сильно сомневался и просил её не экономить, купить место поближе ко входу. Но сейчас он оценил ее идею. Экспозиция располагалась прямо напротив центрального входа. Получалось, что посетители выставки входили и сразу видели их экспозицию, которую Мария совершенно нескромно выделила большой растяжкой с фотографией Дианы в костюме стюардессы из будущего с белым чемоданом «Роза Росса» с конкурса в Монако. Трёхметровую фотографию натянули между потолком и их стендом. Растяжка с красавицей привлекала внимание гостей и заметно выделяла их среди прочих участников выставки.

Мария держала в руках стопку визиток фабрики и раздавала их всем направо и налево, а Алонзо предлагал всем, кто подходил, изучить каталоги.

Тарек оценил уровень некоторых посетителей по их внешнему виду и подумал, что Мария оказалась права и здесь можно завести полезные знакомства. Посетители представляли многие страны. Мария шепнула, что они тоже походят потом по выставке, а пока надо постоять возле своей экспозиции, чтобы все гости и участники запомнили его, как владельца «Роза Росса».

Тут в павильоне появилась большая группа мужчин в очень хорошо сшитых костюмах и направились прямиком к ним, минуя самый дорогой первый ряд. К ним подошли посетители из Рима, судя по бейджам, висевшим у каждого на шее, из Министерства промышленности, торговли и ремесла. Тарек сразу выделил намётанным глазом среди них руководителя и все своё внимание нацелил на него.

Это оказался заместитель министра Заккария Марчетти. Мужчины познакомились, Тарек представил ему жену и свою команду. Замминистра долго беседовал с Тареком, восхищался той работой, которую они успели провести в Больцано меньше, чем за год и рассматривал фотографии производства на стенде до тех пор, пока его помощник не начал намекать, что у них срывается тайминг.

Но сеньор Марчетти не стал его слушать, отмахнувшись, и поинтересовался, что за девушка изображена на растяжке. На что Тарек с гордостью объявил ему, что это их невестка, а фотография эта с конкурса в Монако, на котором она одержала победу.

— Это потрясающе, — эмоционально восхищался замминистра всей семьёй Эль Хажж. Этим все не ограничилось. Он также пригласил их в Рим, сказав, что в воскресенье двадцать пятого марта будет проходить ежегодный Римский марафон.

— В конце дня мэрия традиционно устраивает фуршет для гостей столицы, — многозначительно произнёс сеньор Марчетти. — Буду очень рад увидеть вас там и продолжить нашу беседу, — произнёс он, передал визитку Тарека помощнику и с улыбкой раскланявшись, проследовал со своей свитой дальше по выставке.

— Сколько пригласительных вам прислать? На двоих? — спросил ненадолго отставший помощник, пряча визитку.

— На четверых, — ответил Тарек, подумав, что на эту вечеринку нужно ехать обязательно с Дианой и Фирдаусом. Если такой высокий чиновник в полном восторге от его невестки, то это надо использовать для укрепления контактов с ним. В бизнесе не бывает лишних факторов для того, чтобы вызвать благосклонность нужного человека. Понравилась ему Диана — значит, надо дать ему возможность с ней пообщаться лично. Тем более, что никакого риска для сына нет — Диана точно не выглядит женщиной, что сбежит от него, даже если замминистра посмеет сделать ей какое-то неприличное предложение. Если женщина берет автомат, чтобы защитить своего мужчину — она, со всей определенностью, его очень любит…

Москва.

Набив матрасами машину на трикотажке, поехал в МГУ. По дороге вспоминал, как Носик расхваливал свою дополнительную продукцию. Мол, их матрасы лучше, чем ватные, влагу не так впитывают. Подсказал мне, прежде чем обвязывать, обернуть их в какие-нибудь простыни, а под них клеёнку.

— Дети есть дети, особенно маленькие… Много раз мне потом спасибо скажете за эту подсказку. — со знанием дела уверенно говорил он. — А так — чехол поменял, постирал и опять всё чистенько.

— Спасибо за идею, — улыбнулся я. Хотя и сам об этом думал.

Гусева застал у него в кабинете, он ждал меня.

— Вот, держи, — важно приосанившись, вручил он мне рекомендацию от Комитета комсомола МГУ. — И пойдём сходим в группу по работе с письмами. Девчата говорили, что у них уже появились вопросы.

— Конечно, — кивнул я, убирая в портфель рекомендацию. — И спасибо вам.

— Не за что пока, — снисходительно улыбнулся он. — Вот примут тебя в кандидаты, тогда и поблагодаришь.

Мы прошли по коридору совсем недалеко, он открыл дверь своим ключом и впустил меня в небольшой, не больше двенадцати квадратных метров, кабинет с одним окном. Там уже стояли четыре рабочих стола со стульями и один стол, на котором лежали папки на завязках, подписанные красивым почерком. Меня заинтересовала папка «Павлу Тарасовичу Ивлеву». Во как, со всем уважением ко второкурснику обращаются… А Гусев взялся за папку «Комсомольский прожектор».

Пока он просматривал содержимое своей папки, я открыл свою. Все письма были аккуратно сшиты с конвертами. Вот кто-то заморочился! К некоторым скрепкой была приколота записка на четвертинке тетрадного листа, типа, «интересные события», или «возможная тема для статьи», или «необычная судьба человека»…

— Большая работа проведена, — заметил я, убирая эти письма к себе в портфель и берясь за еще одну папку с надписью «Вопросы на радио».

— Девчонки стараются, — сосредоточенно вчитывался Гусев в письма, которые они отложили для него. — Остаются после пар… В пять ухожу, а они ещё сидят. И выгнать невозможно. Представляешь?

— Лишь бы интерес к этой работе не пропал, — заметил я. — А то перетрудятся, устанут, скажут, да ну его нафиг!

Гусев вопросительно взглянул на меня.

— Ну, а что? — ответил я. — Ещё ж и учиться надо.

— Ты что? У них тут такой конкурс на эту работу, — усмехнулся он.

— Ну, вы им подскажите хоть не каждый день тут торчать, а через день. И народу больше будет вовлечено, и не перегорят слишком быстро.

— Да тут делов-то и не много, — обвёл глазами Гусев столы. — Я уже даже не вижу необработанных писем.

— Вот этого добра у меня еще полно, — серьёзно взглянул я на него. — И не только с радио. Есть же ещё письма в газету…