Москва.

Ионов сегодня меня отправил на Деревообрабатывающий комбинат. Очень удачно. И от дома близко, от метро ВДНХ на трамвае, а там и до отца рукой подать. Сразу взял его кусок рыбы и решил занести после лекции.

Темой моего сегодняшнего выступления был апартеид в ЮАР. Похоже, началась у нас очередная волна борьбы за права негров. Ну, апартеид мне самому не нравится… И Вася мне хороший друг… Так что готовился пламенно обличать белых расистов…

Наталья Кирилловна, председатель месткома, встретившая меня у проходной, приятная блондинка слегка за пятьдесят, провела меня через всю территорию в клуб. Предприятие большое, но малоэтажное. Территория неухоженная, как у большинства предприятий. Советский минимализм, отходы под открытым небом…

Рассказал работникам вкратце о сути апартеида. Сразу получил вопрос из зала, что это за богатое слово я использовал в ходе лекции — «дискриминация». Хорошая тема, бесконечная. В мире какой только дискриминации не существует. Рассказал довольно подробно помимо расовой дискриминации, о половой и кастовой. И новые вопросы последовали, и комментарии. Но ничего сложного, в основном обличали апартеид и расистов. Несчастным неграм ЮАР наши люди сочувствовали так сильно, словно они были их собственными любимыми родственниками. Кардинальное отличие от ситуации после краха СССР… Когда невзгоды рынка навалились на людей, пришлось все сочувствие оставить для самих себя…

Наталья Кирилловна сделала мне комплимент, провожая меня, что у меня терпение железобетонное.

— Уже всё объяснил, а они всё спрашивают и спрашивают, — возмущённо говорила она.

— Ну, что вы, — улыбнулся я в ответ. — Людям интересно, они слушают, спрашивают. Поверьте, лектору самому гораздо легче и приятнее работать, когда есть обратная связь, эмоциональный отклик. Намного неприятнее вещать в зал, как в пустоту, когда всем глубоко плевать, что ты там говоришь.

Она недовольно пожала плечами. Видимо, такой формат лекции для неё оказался в диковинку. Сразу стало понятно, как она сама выступает… Ну, не всем же спящему залу что-то монотонно по бумажке читать.

Попрощались с ней. Получил от неё в подарок деревянную шкатулку, а в ней два кусочка импортного мыла в полоску, и поехал к отцу.

Святославль.

— Игорь, всё кончено, — постучал по актам по двум предыдущим эпизодам, лежащим перед Масловым, Фокин. — Ты обворовываешь родное предприятие не первый раз. Покупатели твои тоже задержаны и уже дают показания. Мы и без тебя всё узнаем.

Маслов сам не заметил, как начал покусывать угол воротника своей рубашки, так разнервничался.

Пока всё идёт по плану, — думал Фокин, вспоминая наставления Ивана. Тот сказал, что их Маслов не профессиональный вор и нервишки у него к такому повороту окажутся совершенно не готовы. Либо сразу признается, либо почти сразу. Ну, пока он еще держится и все отрицает, но ещё чуть-чуть и он поплывёт.

Тут, как они и договорились, минут через пятнадцать после задержания на воротах и машины с металлом, и Маслова, в кабинет, постучавшись, заглянул Иван в милицейской форме.

— Разрешите забрать задержанного? — бодрым голосом спросил он. — Будем уголовное дело возбуждать…

— Подождите, пожалуйста, — попросил Фокин, заметивший с удовлетворением, как Маслов резко побледнел, — возможно, товарищ Маслов не хочет в тюрьму и готов помочь в обмен на свободу следствию в расследовании преступлений Вагановича. Мы сейчас это обсудим с ним… А вот если товарищ Маслов будет и дальше упорствовать, вот тогда уже заберёте его и пусть сидит следующие лет десять.

Иван вышел, кивнув.

— Нам, в принципе, и показаний покупателей хватит, — добавил Фокин. — Я тебе, дураку, шанс даю, Игорь! Времени в обрез! Говори, иначе сядешь и надолго!

Получив от Ивана материалы по хищениям на Механическом заводе, включая собственноручные показания Маслова, Шанцев срочно вызвал к себе Вагановича.

Ну, вот и всё, уважаемый Аркадий Павлович, — подумал Шанцев, потирая руки от удовольствия в предвкушении беседы.

Всем, кто был с нами и Пашей, большое спасибо! Следующая книга серии — здесь:

https://author.today/work/396123