Два часа пролетели незаметно. Два грубых полотенца, извлеченные из сундуков, таз с водой, стоявший в комнате, и два пузырька с душистой водой, которые имели девушки, позволили нам кое-как привести себя в порядок. После чего они попросили их не провожать, а затем быстро ушли. Впрочем, перед тем как уйти, они мне объяснили свое желание любовных ласк здесь и сейчас. Дело в том, что они полностью подчинялись расписанию своих хозяек. Им дали три часы свободы, пока их хозяйки решили поспать, набираясь сил перед турниром и последующим за ним пиром. Когда закончится пир и что будет дальше, они не знали, поэтому решили использовать подвернувшийся случай в моем лице на все сто процентов.

Не успел я проводить взглядом их легкие фигурки, скрывшиеся за углом коридора, как услышал за спиной легкое покашливание. Обернулся, в десятке шагов стоял Анри. Подойдя, он спросил:

– Можно поговорить с вами, господин?

– Конечно. Только вечером мне уже никого не присылай.

– Я уже понял, господин. Вы спрашивали по поводу трибуны. Я узнал… – затем последовала многозначительная пауза.

– Сколько?

Он назвал несуразную цену и попытался жалостным голосом объяснить, что эти деньги причитаются не только ему, но и куче других людей.

– Треть от этой суммы, – жестко отрезал я. – Первая половина этой суммы пойдет авансом, а вторую половину заплачу, только когда сяду на скамью. Не устраивает цена, я не гордый, могу и за ограждением постоять.

Мы встретились глазами, после чего Анри понял, что спорить и торговаться со мной бесполезно.

– Хорошо, господин. Через час я зайду за вами, а затем проведу к трибуне и познакомлю с младшим распорядителем турнира.

– Отлично. Приятель, не будешь ли ты так любезен принести мне флягу с хорошим вином?

– Будет сделано, господин, – и еще одна монета поменяла хозяина.

Спустя час я сидел в первом, самом нижнем, ряду, рядом с богато одетым толстяком, который покосился на меня, но ничего не сказал. С шеи у него свисала золотая узорчатая цепь. Я сидел в тени, у меня в руке была литровая фляга вина и меня ждало роскошное средневековое шоу. В этот момент я был почти доволен собой и своей жизнью. Пробежал глазами по противоположной, разукрашенной гербами и цветами, трибуне. На самом высоком первом ряду не было скамеек, а стоял ряд кресел, на которых сидел сам хозяин торжества с женой и его самые именитые гости. Ниже располагались уже скамьи, правда, устланные коврами, на которых были разбросаны подушки, чтобы дамы и знатные зрители могли расположиться с наибольшими удобствами. Между рядами ходили слуги, предлагавшие холодное вино.

Вдруг я увидел Марго, которая о чем-то говорила с сидящей рядом с ней пожилой женщиной, видно, ее госпожой. Девушка то ли почувствовала мой взгляд, то ли просто бросила взгляд на нашу трибуну, но наши глаза встретились. Как можно незаметней я помахал ей рукой, а она в ответ чуть наклонила голову, после чего отвела взгляд. Луизы на трибуне я так и не нашел. Скоро мне стало скучновато, и чтобы подбодрить себя, я сделал добрый глоток от фляги, получил завистливый взгляд от толстяка, сидевшего с толстухой-женой, после чего стал рассматривать флаги и гербы участников турнира, развешанные на шатрах и столбах. Этого развлечения мне хватило как раз до того момента, когда из шатров стали выходить облаченные в доспехи рыцари, сопровождаемые оруженосцами и слугами. Их появление сразу привлекло внимание зрителей: неспешные разговоры и рассуждения о достоинствах и недостатках бойцов, а также яростные споры на некоторое время затихли.

Наконец перед трибунами остановилась выехавшая на поле яркая процессия, состоящая из маршалов и герольдов. Первыми выступили герольды, которые, троекратно протрубив, возвестили о начале турнира, после чего маршал-распорядитель огласил условия и правила поединков. Затем герольды трижды объехали поле по периметру ристалища, громко выкрикивая лозунги:

– Любовь к даме!! Честь великодушному!! Слава храброму!!

Им вторили возбужденные люди, сидевшие на трибунах, и простой народ, стоявший за ограждением. Когда шум стих, а герольды покинули арену, пришла пора маршалов, которые в свою очередь объявили имена участников и порядок, в котором те будут выступать. В этот самый момент где-то совсем рядом я услышал, так мне показалось, знакомый голос.

– В сторону, деревенщина. Ну, пошел, я сказал.

И протолкавшись сквозь толпу, рядом со мной, у барьера встал человек, которого я неплохо знал. Стоило нашим взглядам встретиться, как я широко улыбнулся и отсалютовал своему знакомому флягой с вином. Луи де Жуанвиль, а это был он, уже во второй раз за сегодняшний день ошарашенно замер при виде меня. Быстро опомнившись, кивнул мне головой, после чего стал жадно смотреть на выстроившихся в одну линию рыцарей.

Маршал тем временем называл имена рыцарей и их победы на разных турнирах, а народ при каждом имени громогласно обсуждал его шансы на победу. Возбужденные люди гомонили до тех пор, пока троекратно прозвучавшие трубы, возвестившие о начале первого поединка, не прекратили все разговоры. Тишина продержалась недолго. Стоило на ристалище выехать первым участникам поединка, как воздух вздрогнул от нового рева толпы. Острый звук трубы прорезал воздух, давая начало схватке, после чего рыцари с развевающимися за спинами плащами, сверкая доспехами, ринулись друг на друга, чтобы с жутким грохотом столкнуться посередине ристалища.

Схватка закончилась в одно мгновение: искусство и удача одного из рыцарей принесли тому молниеносную победу. Копье победителя ударило в щит противника с такой силой, что тот вылетел из седла, словно камень из пращи. Счастливчик сумел усидеть в седле, так как копье противника только скользнуло по его щиту и ушло в сторону. Он сделал круг почета под приветственные крики зрителей, пока его противника уносили с поля оруженосцы и пажи. Правда, не все остались довольны результатом, были и недовольные, которым не понравился быстро окончившийся поединок. Среди них, к моему удивлению, оказалось немало женщин, жаждущих крови. Возгласы герольдов и звуки труб возвестили о торжестве победителя и поражении побежденного. Только в двух поединках копья ломались дважды, прежде чем был определен победитель, поэтому, когда начался второй отборочный этап, в толпе начали ворчать, что в кои веки пришли посмотреть на турнир, а ничего хорошего так и не увидели. Имена рыцарей мне ничего не говорили, так что единственное, что я понял, приятель Луи виконт Сен-Сир выбыл сразу после первого раунда.

После окончания одиночных поединков и определения победителя началась торжественная процедура вручения наград, а затем знатных гостей и рыцарей пригласили в замок на прощальный пир. Такого разгула веселья мне еще видеть не приходилось. Отовсюду играла музыка. Выступали артисты, певцы, жонглеры. Где-то уже пели хором. В лагерь рыцарей, которые уже ушли праздновать вместе с своими оруженосцами в замок, выкатили полдюжины бочек для пажей и слуг, так что здесь тоже был свой пир. Я погулял немного, но потом на меня накатила, как-то одним махом, усталость, и, хотя праздник был в самом разгаре, я отправился к себе. Закрывшись на ключ, упал на кровать и заснул.

Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Открыл глаза. За окном была ночь. Мгновенно оказавшись на ногах, быстро подошел к двери, с кинжалом в руках.

– Кто там?

– Клод, это я, Марго.

Мотнув головой, прогоняя сонную одурь, я открыл дверь. Я не успел отступить в сторону, как девушка бросилась мне на шею.

– Погоди, малышка, я только дверь закрою.

Я закрыл дверь, положил кинжал на сундук, а затем повернулся к Марго. Только теперь я заметил, что девушка изрядно выпила.

– Желаю чашу нашей любви испить до конца! – вдруг неожиданно воскликнула она.

Не знаю, откуда она взяла эту фразу, из баллады или любовного романа, но я превратил ее пожелание в реальность. Опрокинув девушку на постель, приступил к предварительным ласкам, пока Марго не достигла пика наслаждения, начав стонать.