– Даже не знаю. Наверно, все-таки… так можно сделать. Ведь главное, как я понимаю, чтобы они ни с кем не общались. Я правильно понял?

– Да, ваша милость. Вы все правильно поняли. И было бы хорошо обыск у них сделать.

– Никакого обыска! Я запрещаю! А посадить под арест надо только двух человек, казначея и нотариуса. Главного казначея запрещаю трогать даже пальцем!

– Как прикажете, ваша милость, – я склонил голову.

– Жак! – вдруг позвал он одного из солдат.

Тот быстро подошел к нему.

– Да, господин.

– Срочно найди кого-нибудь из офицеров городской стражи и приведи сюда. Скажешь, что его ждет королевский эмиссар. Не медли!

– Слушаюсь, господин.

Спустя полчаса солдат появился в зале таверны уже вместе с лейтенантом и несколькими стражниками. За это время я успел позавтракать и чувствовал себя вполне сносно, несмотря на сумбурную ночь. К этому приплеталось чувство удовлетворения, что свою головную боль мне удалось спихнуть на так удачно подвернувшегося Антошку. Я уже успел поинтересоваться у него, как тот оказался здесь раньше времени, на что получил ответ, что прибыл из-за письма одного дворянина, которое добралось до короля. Речь шла о загадочном происшествии. Обычно такими делами занимались наместники короля и местные представители судебной власти, но в этом случае письмо попало в руки короля, который лично приказал разобраться с этим делом. Вот и послали вперед комиссии молодого и зеленого Антуана, чтобы тот предварительно разобрался с этим делом, а потом доложил королевскому эмиссару о результатах.

Лейтенанту городской стражи было предъявлено письмо, которое начиналось со слов «Предъявителю сего письма…» и заканчивалось словами «…оказывать всяческое содействие», за подписью канцлера и скрепленное королевской печатью, после чего тому только и оставалось встать по стойке «смирно» в ожидании приказов, тем более что о приезде в город королевской комиссии знали практически все. Антуан отдал ему приказ, чтобы лиц, указанных в списке, прямо сейчас заключить под домашний арест, никуда не выпускать и не разрешать ни с кем встречаться, после чего я подробно объяснил лейтенанту, как организовать охрану. Тот, в полной растерянности, только пучил от усердия глаза и со всем соглашался, к тому же он был предупрежден, что будет отвечать по всей строгости королевского закона, если с пленниками что-то случится.

– Надо изъять у них оружие и запретить что-либо делать, – осторожно подсказал я Антуану. – Ведь они могут уничтожить важные документы.

– Лейтенант, вы слышали, что сказал этот человек?!

– Так точно, сударь! Будет исполнено! – отчеканил лейтенант и тут же ушел со своими людьми.

Хотя лейтенант был в возрасте, о чем говорила седина на его висках, но дураком не был, он быстро сообразил, что в город до приезда комиссии были засланы королевские шпионы, которые все разведали, а значит, по приезде королевской комиссии сразу начнутся аресты. Так что ему, возможно, повезло, что он оказался в нужный момент на стороне королевских слуг.

Бандиты тем временем были уведены солдатами в тюрьму. Я пошел вместе с ними для того, чтобы все объяснить тюремному начальству и снять с них предварительный допрос, а Антуан остался ждать на постоялом дворе выполнения своих приказов. Я прекрасно понимал, что тот сейчас ругает и проклинает меня, но при этом был благодарен шевалье за то, что он не ударился окончательно в панику и не спрятал, как страус, голову в песок, а взвалил на себя огромную ответственность, хотя, по своей сути, был еще мальчишкой, которому очень страшно.

Первичный допрос бандитов ничего не дал, все трое отказались говорить, но глядя на работу городского палача, я не сомневался, что скоро они начнут признаваться. Оставив их в тюрьме, я вернулся на постоялый двор. Тут новости были поинтересней. Во-первых, слухи об арестах разошлись по городу почти моментально, правда, не среди обычных горожан, а среди городских властей и знатных людей. К Антуану уже наведался чиновник из мэрии, посланный местными властями на разведку, но в нос ему, с весьма таинственным и важным видом, был сунут официальный документ, после чего последовала просьба-приказ о содействии королевскому эмиссару в расследовании этого дела. Не успел чиновник от мэрии отбыть, как появились судебные власти – прево и капитан городской стражи. Они пробовали возмутиться, как так, почему без их ведомства производятся аресты, но Антуан сумел проявить характер и пообещал, что если все его требования не будут выполняться, он сам лично заведет на них дела о государственной измене. Последним прибыл лейтенант и самолично доложил, что двое преступников схвачены и сидят сейчас в своих кабинетах. В доме у каждого из них находятся два сержанта, один из которых следит за прислугой, другой – за хозяином дома. Антошу я застал сидящим за столом со стаканом вина, когда он слушал доклад лейтенанта.

– Ну что? – поинтересовался у меня шевалье.

– Пока молчат, но скоро начнут говорить, ваша милость.

– Надеюсь, – недовольно буркнул Антуан де Парэ.

Глядя на лейтенанта, стоящего в ожидании распоряжений, мне в голову пришла мысль, и я решил ее сразу озвучить.

– Ваша милость, а может, мы с вами предварительно поговорим с преступниками? Попросим выдать нам бумаги…

– Ты предлагаешь мне, дворянину, копаться в бумажках?! Я тебе что, судейская крыса?! – В Антоше неожиданно взыграла дворянская спесь. – Это дело дознавателей! Пусть они с ними разбираются!

Всплеск его эмоций был следствием накопившегося напряжения, и то, что он сейчас взорвался и выплеснул на меня свое раздражение и злость, было нужной и своевременной разрядкой. На парнишку слишком неожиданно свалилось такое большое, ответственное и опасное дело. Неизвестно, как отнесется король к арестам без официального предъявления обвинения, пусть даже и домашним. Да и у главного казначея наверняка есть солидная поддержка наверху, поэтому он постарается всячески выгородить своих сообщников, поэтому что из всего этого получится, один только господь бог знает.

– Извините, ваша милость. Нижайше прошу меня простить. Не подумал, дурная голова, ляпнул по глупости, – тут решил я схитрить и пойти другим путем. – Тогда разрешите мне, ваша милость, просто пойти и посмотреть, как у них там. Заодно спросить, нет ли у них жалоб на содержание.

Вспылив, Антуан быстро отошел, но при этом его тон был сурово-приказным:

– Хорошо. Сходи. Потом доложишь! Господин лейтенант, вы не откажете мне в просьбе?

– Слушаю вас, сударь!

– Там на постах стоят ваши люди. Сопроводите этого человека.

– Будет сделано!

Не успел я развернуться, как последовал новый приказ одному из солдат:

– Жак! Пойдешь с Клодом. Будешь его охранять.

– Слушаюсь, сударь.

Никто бы нас с Антуаном в обычное время и слушать не стал, если бы город не ждал королевскую комиссию во главе с эмиссаром, которая собиралась расследовать кражи из государственной казны, а это приравнивалось к государственной измене. После подобных обвинений летели головы герцогов и ближайших родственников королевских семейств, что уже говорить о городских властях, а тут еще пронеслась весть о том, что в городе уже давно окопались королевские шпионы, которые собирают сведения обо всех именитых и богатых людях города. А у кого грешков нет? Стоило Антуану де Парэ предъявить бумагу, как страх охватил городские власти, которые теперь не знали, что известно королевским слугам, и с какой теперь стороны ждать подвоха. Паника воцарилась в их умах, поэтому ни у кого не хватило смелости возразить против ареста королевского казначея и нотариуса, хотя мэр, прево и офицеры городской стражи регулярно получали взятки и бесплатно пользовались услугами «Дома изысканных удовольствий». Теперь каждый из них был сам за себя, готовый продать с потрохами любого, лишь бы самому не попасть под пресс королевской немилости.

Первым в списке посещений у меня был казначей, шевалье Клод де Бриг.