– Чего изволите, ваше сиятельство?

– Срочно найди шевалье Жана де Круазака.

– Он здесь, ваше сиятельство. Позвать?

– Да.

Все застыли в ожидании нового действующего лица. Спустя пять минут в кабинет быстро вошел заместитель старшего следователя. Я отошел в сторону, дав ему приблизиться к столу.

«Лет тридцать, но уже оброс жирком. Вон уже второй подбородок наметился», – подумал я, разглядывая родственника де Карди.

– Ваше сиятельство, что изволите приказать?

Правда, стоило ему увидеть бледное и растерянное лицо своего родственника, как он сам вдруг побледнел, а глаза его забегали туда-сюда, как у застигнутого на месте преступления вора.

«О, как! Неужели он?»

Причем подумал так не только я, а также граф и старший ревизор Дюваль, так как оба сейчас смотрели на помощника старшего дознавателя как на наглого таракана, вылезшего прямо на их глазах из-под плинтуса.

– Шевалье, это вы проводили осмотр дома и тела покойного? – ровным, но при этом можно было легко уловить лязг металла, голосом, спросил его эмиссар.

– Да, ваше сиятельство, – при этом голос шевалье дрогнул.

– Расскажите-ка нам, дорогой шевалье, что вы обнаружили рядом с телом покойного хозяина дома?

– Там ничего не было, ваше сиятельство. Клянусь…

– Ватель, повтори все, что было в руках у покойника, – жестко приказал мне граф.

Я повторил почти слово в слово свои показания, и стоило тому осознать, в чем его собираются обвинить, как он упал на колени и завопил:

– Не губите, ваша светлость! Не брал я никакой реликвии, ни распятия! Чем хотите поклянусь!

– Колен! Стражу! – отдал приказ граф.

В этот момент мне показалось, что лицо у эмиссара словно выточено из камня.

– Ваше сиятельство! Признаюсь! Взял грех на душу! Только часть серебряной посуды! Клянусь всеми святыми, это все! Ваше сиятельство, не губите!

Когда плачущего и причитающего де Круазака увели солдаты, граф наконец обратил на меня внимание. Какое-то время просто молча смотрел на меня, потом произнес:

– Я доволен твоей службой, Клод Ватель. Все, что ты сделал – сделал на благо короны. Пока можешь идти.

– Ваше сиятельство, я могу получить прямо сейчас хоть немного денег?

– Колен, дай ему денег.

– Благодарю, вас ваше сиятельство, за вашу щедрость, – и я низко поклонился. – Я могу идти?

– Ты мне показался весьма ловким и сообразительным человеком. Я тебя запомню.

– Вы всегда можете рассчитывать на меня, ваше сиятельство, – и я еще раз низко поклонился своему возможному покровителю.

Граф кивнул, давая понять, что услышал и понял правильно, после чего сказал:

– И последнее, Ватель. Забудь все, что здесь слышал.

– Вы это о чем, ваше сиятельство? – и я придал себе глупо-удивленный вид.

Граф вскинул было на меня удивленно глаза, но тут же все понял, коротко рассмеялся и сказал:

– Иди.

Поклонившись, я вышел.

Спустившись по лестнице, я сел за стол, в почти пустом зале, стоящий у окна. За окном шли, по своим делам, горожане, кричали зазывали и коробейники, где-то недалеко звонко прозвенел колокольчик. Город жил своей жизнью. Ко мне подошла подавальщица. Есть не хотелось.

– Стакан вина.

Только сейчас стало отпускать то нервное напряжение, в котором я находился все это время. Там, в кабинете я принял бой и одержал заслуженную победу, вот только досталась она мне нелегко, поэтому сейчас я чувствовал себя окончательно вымотанным. Я сдал еще один экзамен, при этом сумел зарекомендовать себя с хорошей стороны перед влиятельным при дворе человеком, графом де Ла Валь, к словам которого прислушивается король. Стоило подавальщице поставить передо мной кружку с вином, как я ее схватил и жадно выпил. Надо было заказать кувшин, подумал я, но делать этого не стал. Успею напиться, а прямо сейчас мне и так было хорошо. Мое умиротворенное настроение даже не испортила пришедшая в голову мысль о том, что у меня прямо на пустом месте появился новый враг – старший дознаватель шевалье Этьен де Карди. Правда, есть шанс, что шевалье за его некомпетентность и вороватого родственника могут вообще со службы погнать.

«Да и плевать мне на этого дурака. Главное, что теперь все закончилось и меня ждет долгожданный отдых, а на улице лето и красивые девушки. Хотя о чем это я? У меня есть прекрасная Полин. Да и с деньгами вопрос решился. Стоп. А не подарить ли моей женщине парочку сережек с изумрудами под цвет ее прекрасных глаз?»

Я отвел глаза от окна и встретился взглядом со спускающимся по лестнице Дювалем. Вскочив со своего места, я уважительно поклонился. Тот хитро улыбнулся, кивнул мне и, сойдя вниз, направился к выходу.

«Кстати, мне тоже пора идти». – Кинув на стол мелкую монетку, я встал и пошел к входной двери.

Все последние дни я находился в постоянном напряжении. То на меня охотились, как на дикого зверя, то я вслепую пытался найти то, о чем не имел понятия, при этом ощущая, что время уходит, словно песок, проходя между пальцами. Да и сегодняшний день стал для меня тяжелым экзаменом, несмотря на то, что я к нему долго и тщательно готовился. Теперь наконец все закончилось, и я был готов приобщиться к прелестям средневековой жизни. Идя по улице, в толпе людей, я прикинул, что у меня в запасе есть два-три дня, пока королевская комиссия основательно проверит полученные от меня сведения.

«К черту эту работу! – бесшабашно подумал я. – Неужели тебе больше не о чем думать!»

Отбросив ненужные мысли, я ускорил шаг, при этом не забывая отмечать наиболее симпатичные личики идущих по улице горожанок. Впрочем, я и сам вниманием не был обижен. На меня частенько оборачивались девушки и женщины, чтобы бросить взгляд на красавца-мужчину. От их игривых взглядов у меня еще больше улучшалось настроение.

«Ох, и гульну я сегодня! Да и Пьеру устрою праздник души!»

На следующее утро я проснулся на мягкой перине, в воздухе витал ароматно-цветочный запах, а рядом со мной тихо посапывала красивая женщина. Эта ночь стала для нас обоих приятным сюрпризом. Если для меня это была ночь с красавицей, отдававшейся мне почти с первобытной страстью, то для нее я оказался не только хорошим любовником, но и кладезем неведомых ей до этого времени любовных приемов.

Осторожно коснувшись губами сначала ее щеки, затем мочки уха, я стал гладить рукой внутреннюю часть бедра женщины, та вздрогнула, проснулась и открыла глаза…

Еще спустя час мы с Полин встали и стали приводить себя в порядок, после чего выйдя на улицу, расстались. Она не пригласила меня в свое заведение на завтрак, объяснив тем, что не хочет лишних сплетен, но при этом мы договорились встретиться сегодня вечером.

Для начала я решил позавтракать, а затем обновить свой гардероб, так как мой дорожный камзол имел довольно неприглядный вид и теперь у меня оставалась только парадная одежда. В ней хорошо ходить на свидания к вдовушкам и отвечать на каверзные вопросы королевской комиссии, но не скакать на лошади по пыльной дороге, поэтому я первым делом отправился к Бретонцу, который был теперь не только моим соратником в этом деле, но и банкиром. Мне удалось перехватить его перед самым выходом на службу. Он обрадовался мне, словно любимому родственнику, поэтому пришлось кое-что ему рассказать, а заодно повиниться в том, что не говорил о его беде с эмиссаром.

– Ты просто пойми, Пьер, там я по-настоящему боролся за свою жизнь, к тому же скажу честно: граф не тот человек, к которому стоит обращаться с такой просьбой.

– Да я все понимаю, Клод. Дворяне… Ладно. Ты просто помни о моей просьбе.

– Еще раз хочу поблагодарить тебя за документы, что ты мне дал. Они мне здорово помогли.

– Я рад. Что дальше будет?

– Пока не знаю, но без награды ты не останешься. Я тебе обещал. Вот возьми этот кошель с серебром. Кстати, ты договорился с человеком насчет продажи драгоценностей?

– Договорился, поэтому давай прямо сейчас отберем то, что ты хочешь продать.