– Стой и молчи, если хочешь жить, – медленно и негромко сказал я ему. – Понял?

Я смотрел на него до тех пор, пока он мне не кивнул. Бросил быстрый взгляд на подергивающееся в агонии тело Дубины, потом быстро подошел к двери и закрыл задвижку, после чего пошел к раздавленному душевно и физически главарю. Было видно, как он напрягся. Судя по всему, он решил проделать тот же маневр, попытаться сбить меня с ног, с силой толкнув столешницу на меня, а затем, выхватив кинжал, напасть на меня. Вот только такой маневр имеет смысл, когда является неожиданностью для противника, а разгадать его намерение не представляло труда. Не доходя до прижатого к стене главаря, я ухмыльнулся:

– Даже не думай, Виселица. Лучше придумай какой-нибудь другой трюк.

Стоило бандиту понять, что его уловка не пройдет, он все же решил попробовать и с силой толкнул дощатый щит в мою сторону, но не успел тот с грохотом рухнуть на пол, как он попытался, выхватив кинжал, вскочить на ноги. Вот только у меня было больше свободы маневра, к тому же я не истекал кровью, как мой противник, именно поэтому окровавленное острие спустя секунду сильно кольнуло его в горло. Бандит вздрогнул и резко подавшись назад, прижался спиною к стене.

– Не так быстро, мой дорогой друг. Чуть дернешься и ты труп. Кинжал давай, рукоятью вперед. Да не торопись, мы еще пока никуда не спешим. А теперь….

В этот момент дверь кто-то дернул, потом раздался нетерпеливый стук.

– Сиди и не дергайся.

Затем отступив, с силой нанес ему удар по голове сапогом. Голова главаря мотнулась, и он завалился на бок. После чего я развернулся и пошел к двери. Отодвинул задвижку и резко распахнул дверь. Жердь удивленно застыл на пороге, увидев перед собой невредимого пленника.

– Ты… – только это он и успел сказать, когда я нанес резкий и сильный удар. Лезвие легко пропороло свиную кожу куртки, прорезало рубаху и, пройдя между ребрами, вонзилось в сердце. Я втащил заваливающееся тело бандита в комнату, кинул его на пол, после чего захлопнул дверь и снова закрыл на засов. Неожиданно сбоку кто-то громко всхлипнул и раздался непонятный шум. Я оглянулся. Ангелочек спиной сполз по стене и сидел, в полуобморочном состоянии, в луже собственной мочи. Я почувствовал сожаление – не дело пареньку смотреть на такие вещи.

Я не собирался дожидаться здесь остальных бандитов, да и дел тут осталось всего ничего, только убить главаря, а затем уйти. Только он мне был должен, а значит, я не мог его просто так отпустить на тот свет.

В голове у Жака Виселицы все окончательно перемешалось. Боль, страх, ненависть, недоумение. Как так? Жалкий ублюдок, который раньше готов был лизать ему башмаки, сумел взять над ним верх. Дубина мертв, а этот стоит над ним и ухмыляется, вертит в руках кинжал. Откуда он у него? Все произошло настолько неожиданно, что Жак еще даже не осознал, что он в шаге от своей смерти.

«Убьет? Меня? Погоди-ка… Я же могу откупиться. Этот ублюдок жадная тварь. Пообещаю ему деньги и…»

– Сколько стоит твоя жизнь, Виселица? – спросил я его, подойдя к нему.

Тот медленно, опираясь на локти и кряхтя от боли, с трудом сел.

– Я заплачу. У меня есть много денег. Только они не здесь хранятся.

– Здесь и сейчас, или мой кинжал вдоволь попьет твоей крови. Но не сразу. Сначала я выколю тебе один глаз. На твой выбор. Потом заставлю тебя его съесть. Затем придет очередь второго глаза. Итак?

Бандит посмотрел в глаза Клода Вателя и содрогнулся. Взгляд этого человека был холоден и колюч.

– Тут есть немного. Совсем мало, Клод. В другом тайнике у меня спрятано намного больше. Там одно золото. Я тебя отведу…

– Заткнись и показывай, где деньги. Живее!

– Они здесь, за моей спиной. За фальшивой панелью.

– Ложись на пол, лицом вниз. Раскинь в стороны руки и ноги.

Поддев концом кинжала доску, я увидел углубление в стене, где лежал мешочек, наполненный серебряными монетами на две трети, который я тут же сунул в тайный карман.

«Слишком просто. Значит, Виселица не врал. Жаль, что его золотой запас в другом месте. Очень жаль».

– Где золото?

– Я же сказал: в потайном месте. Там много золота. Согласен отдать его в обмен на свою жизнь.

– Ты, придурок, думаешь, что я тебя оставлю в живых? Смешно.

Удар кинжала был быстр и точен. Бандит захрипел, затем его тело несколько раз дернулось в агонии и замерло. Тщательно вытерев кинжал об одежду мертвеца, я сунул его в потайные ножны.

– Ты как, Ангелок?

Мальчишка так и сидел на прежнем месте, с бледным как мел лицом и полными ужаса глазами.

– Ты… меня… тоже убьешь? – слова он с трудом их проталкивал через горло.

– Нет.

– Правда?!

– Клянусь святым Михаилом, моим покровителем, – придав лицу должное выражение и прибавив пафоса в голос, поклялся я. В клятвы с упоминанием святых здешний народ хорошо верил, наверное поэтому лицо мальчишки слегка порозовело. Он неловко поднялся на ноги, посмотрел на лужу мочи и рвоту на полу, после чего вдруг резко покраснел, а его глаза забегали.

– Ты не знаешь, где у этих разбойников тайники?

Он замотал головой, потом робко спросил:

– Можно, я пойду?

– Вместе пойдем. Сейчас только гляну в пару мест.

«У него здесь должен быть еще один тайник, – подумал я, оглядываясь по сторонам. – На всякий случай».

Быстро осмотрел стол и стул, но ничего не нашел. Бросил быстрый взгляд на Ангелочка. Тот даже не обратил внимания, что я смотрю на него, так как взгляд мальчишки был словно прикован к залитому кровью Дубине, лежавшему посередине помещения. Бросил взгляд на сундук, на котором висел основательный замок, после чего быстро обыскал тело главаря. Ключ висел на шнурке, на шее. Подошел к сундуку, открыл. Там лежала поношенная одежда и парочка кинжалов в ножнах. Ничего ценного или интересного. Простучал дно и стенки, пустот не было. Выпрямился и подошел к последнему предмету мебели, к подобию буфета. Некогда лакированный и с красивой резьбой, сейчас он представлял жалкое зрелище. Пошарпанный, изрезанный ножами и покрытый темными пятнами подпалин. Это был открытый буфет, без дверец, стандартная мебель для богатых людей в этом времени, представлявший собой ряд полок, расположившихся наподобие лестничных ступеней. Когда-то на этих полках были расставлены лучшие блюда, кружки, кубки, бокалы, сделанные из серебра и золота, а сейчас здесь бандиты держали вино и пиво в глиняных бутылях, оплетенных соломой, здесь же стояли кружки из глины и олова. Я потряс бутылки, но в них плескалась жидкость.

«Все, надо уходить», – подумал я, как вдруг заметил одну, ранее не замеченную деталь. Три или четыре царапины на полу, старательно замазанные грязью. Их так просто не заметишь, если не вглядываться пристально, ища то, что скрыто от чужого взгляда. Я не стал отодвигать буфет, а просто стал сбоку, а затем рывком опрокинул его на пол. Грохнуло так сильно, что даже мальчишка отреагировал испуганным криком:

– Ай!

Под досками пола нашелся второй тайник, побогаче. Судя по всему, он был приготовлен для тайного бегства, так как деньги лежали в поясной сумке, прикрепленной к находившемуся здесь ремню. Быстро опоясался, затем засунул мешочек с серебром туда же в сумку и сразу почувствовал, как оттянулся пояс под тяжестью металла. Подобрал дубинку, после чего подошел к двери.

– Ну что, парень, теперь мы можем идти, – обратился я к Ангелочку.

Тот оторвался от стены и сделал несколько неуверенных шагов в мою сторону. От него резко пахнуло блевотиной и мочой, я поморщился, но распространяться на эту тему не стал, а только спросил:

– Тебе здесь нравится?

– Да. Нас хорошо и вкусно кормят. У себя в деревне я никогда не был сытым. Еще моют каждый день в теплой воде. А раз в неделю дают деньги и водят на рынок, где мы покупаем себе сладости, какие…

– Держи, – и я высыпал ему в ладошку несколько серебряных монет. – Как выйти отсюда, знаешь?

При виде денег его бледное лицо оживилось, а в голосе появились радостные нотки: