Взрывной волной Гарри отбросило больше чем на двадцать футов. Упав на спину и израненное плечо, он почувствовал, как позвоночник пронзила дикая боль, а глубоко внутри треснули ребра, когда он приземлился на чей-то тяжелый, окованный металлом щит.

Меч он потерял.

Он ничего не мог: поднять голову, пошевелить ногами или руками, превратившимися в один большой синяк. Все нервные окончания, казалось, спеклись в один обугленный магией комок - он мог чувствовать только, как по всему его телу бегут волны огромной, не сопоставимой с его прежними силами энергии, еще более увеличенные зельем, которое он принял уже много часов назад, и которое начало действовать в этот самый момент. Гарри чувствовал, как огромная мощь его врага переливается в него самого, и вся испытанная им в жизни боль, усиленная в десятки раз, не могла сравниться с тем, что он ощущал в эту минуту. Из его пальцев ударили разноцветные, отливающие золотом лучи и сомкнулись где-то в вышине, образуя гигантский радужный купол, накрывший его, сметавший на своем пути скользкие антрацитово-серые тени дементоров и ревущие фигуры троллей, закованных в метал норманнских латников и отвратительно шипящих гоблинов, пускающих темные синие стрелы в яркую стену, воздвигавшуюся перед ними, в надежде защититься от нее. В последний миг его сознание блеснуло мыслью: я умру - от болевого шока? - и начало тихо гаснуть, не в силах поглотить и проанализировать ту информацию, которую поставляла ему его новая магия, но внезапно тут - воспарило вверх.

Он будто глубоко вздохнул, и этот глоток воздуха точно поднял его на невероятную высоту. Он мог видеть все, что происходит за много миль от замка, мог видеть, как далеко в тени Леса Теней замелькали тени коротких шотландских секир. Точно паря высоко над полем сражения, Гарри видел до мельчайших подробностей все и всех, каждую чешуйку на панцире каждого воина, каждую каплю крови, вытекающую из раны. Он слышал вопли людей и гоблинов, отчаянный рев троллей, пытающихся спастись от дементоров, стеной наступающих к замку. Не обращая внимания на кипяток окружавшего Хогвартс рва, тролли лезли в воду, стараясь спастись от омерзительных тварей, порождений Тьмы. Обварившиеся оглушительно орали, а по их головам на стены замка уже лезли все новые их собратья, ломая им шеи и круша камни кладки. Трупы на поле лежали громадными кучами. Гарри разглядел разметавшиеся в алом светлые волосы Канута Бальда, безвольно свешивающееся со стены замка тело Дина Томаса, рука которого, запачканная углем от набросков, еще подрагивала, уткнувшуюся в траву голову Колина Криви, лежащего рядом с собственной отрубленной рукой, стрелы, торчащие из спины Годвина Уоррика... И везде, везде поле было усыпано телами норманнов, кто-то из них еще стонал, кто-то уже хрипел, а кто-то еще мог истошно кричать, когда на него, сминая кости, наступала безжалостная грубая лапа тролля.

Но сам он не мог ни помочь им, ни даже просто кричать от ужаса. Он ничего не мог чувствовать. Только наблюдать.

Он видел, как на поле все еще кружатся друг против друга две фигурки. Одна - с длинными взлохмаченными рыжими волосами - орудовала сияющим мечом, похожим на луч света, отбивая атаки белокурого воина в черных доспехах и черном плаще. Драко Малфой ушел от удара Ронова меча и, размахнулся, целя в его лошадь.

"Подлец!" - Гарри услышал, как Рон выплюнул эти слова. - "От тебя нечего и ждать честного боя, так ведь?"

"Честность - это гриффиндорское качество", - усмехнулся Драко, вновь замахиваясь. - "Так же как и глупость..."

"А подлость - качество всех слизеринцев? Хотя нет, наверное, это только к тебе относится. И Блаунт, и Монтегю сегодня сражались рядом со мной, а вот ты, предатель..."

"Эти придурки сделали самую большую ошибку в их недолгой жизни, когда присоединились к гриффиндорским неудачникам! А твоя самая большая ошибка была совершена еще при рождении, ублюдок!.."

Они продолжали скрещивать мечи и мило обмениваться этими колкостями прямо на поле битвы, среди наваленных в кучи трупов и стай гоблинов.

"Я никогда не понимал, почему ты так меня ненавидишь..." - тяжело дыша, Рон остановился, сдерживая коня. - "Гарри - понятно. Ему ты всегда завидовал. А вот я чем тебе не угодил? У тебя же есть все, о чем я мог только мечтать!"

"Я всех вас ненавижу!" - Драко с силой размахнулся от плеча. - "И его, вашего золотого гриффиндорского мальчика! И эту уродливую зубастую зубрилу-грязнокровку! И тебя, нищего выродка! Всех вас!.." - последний выкрик Малфоя прозвучал уже почти истерично. Он начал делать ошибку за ошибкой, беспорядочно размахивая мечом направо и налево. - "Вы ничего не понимаете! Вы недостойны быть теми, кто вы есть!.."

"Что ты несешь, идиот? Опомнись", - Рон уже сообразил, что на Малфоя нашел какой-то странный приступ безумия, и аккуратно пригнулся. Драко уже был в полной отключке.

"Вы... Вы... вы все - безмозглые идиоты! Вы ничего не понимаете в этой жизни!" - самозабвенно хрипел Драко Малфой в порыве сумасшедшей ярости. - "Вас все любят, хотя вы не понимаете, что власть - да, Власть! - это то единственное, за что стоит бороться! Вы, придурки, все делаете только для других... Искренне делаете! Как же так можно жить?!" - он с всхлипом взмахнул мечом и снова промазал.

"Ну, ты и фрукт, Малфой..." - Рон явно решил, что с психами надо обращаться поосторожней. - "Я-то думал, что ты просто завистливая сволочь, а ты, оказывается, тяжело болен..."

"У меня всегда было все - чистая кровь и деньги, власть и сила семьи!.." - Малфой с трудом переводил дух. - "А у тебя, нищеброда, у этой грязнокровки, и у этого безродного сироты - ничего! Так почему же вас все так любят, а меня - нет! Почему мне даже любовь отца и матери приходится завоевывать с трудом, почему?! Что есть в вас такого, чего нет у меня, Уизли?! Я все эти годы не мог понять!.." - Он с каким-то звериным ревом обрушил на щит Рона свой меч, и на лету тот наткнулся на меч Рона. Сияющее лезвие перерубило стальной клинок с такой силой, что Драко отдачей швырнуло на землю. Его лошадь захрапела, встала на дыбы и умчалась, оставив Драко Малфоя, беспомощного, посреди поля сражения.