Как смог ты, мальчик, столько раз одолеть его? Как смог ты, ребенок, одержать победу над самым сильным волшебником своего времени?! ... я не таков, как он. Я не знаю, как это произошло, но я был лишь его тенью - и решил стать его проклятием. Я долго ждал, прежде чем получить ту долю своей славы, которую он отнял у меня, Тома Риддля. Но более осторожного, более умного... Я умел ждать, я долгие годы терпеливо копил знания, которые могли мне помочь осуществить свой план. Когда он пал, я думал, что смогу восстать вместо него, но я был один, а его люди - рассеяны, неорганизованны и ненавидимы, и никто не поддержал бы меня. Тогда я дождался его возвращения, дождался, когда он с поистине детским упорством достигнет своей цели и потребует то, что ненавидел больше всего на свете - тебя. Тогда для меня и настал момент истины, мой враг, снедаемый ожиданием, был слишком поглощен собой - и тобой, чтобы предугадать опасность, исходящую совсем с другой стороны... И я покинул свое горное убежище, чтобы, наконец, занять место, мне подобающее. И оказался прав: он был слишком слаб, чтобы со мной бороться. Пусть бессмертный - он был всего лишь человеком, и все его чувства - всего лишь удивлением, когда он увидел меня - свое отражение. Свою темную тень... И я легко одержал победу над ним - изумленным, растерянным... А ты знал, что он тоже может быть растерян и напуган?... Я понимал, что его пути теперь станут моими, его сторонники - моими сторонниками, а его цели - моими целями. И борьба продолжится, но по-иному: тоньше, гибче, расчетливей... Я не знаю, когда нас стало двое. Я не помню этого момента. Мне кажется, что так было всегда. Мы оба были истинными потомками Слизерина - ненависть и хитрость кипела в нас в равной мере. Но один из нас оказался хитрее. И когда он занял свое место в моей горной тюрьме, а я стоял перед его раболепствующим слугой, который тянул свои жалкие лапки к краю моей одежды, чтобы облобызать его дрожащими от ужаса и сознания моего могущества губами, передо мной явилось ЭТО и унесло меня слишком далеко от моего триумфа... И вот я здесь. И ты тоже здесь... Том Марволо Риддль против Гарри Поттера. Вечное возвращение. Колесо судьбы. Кто повернул его - я не знаю. Но ты - последнее, что завещано мне моим двойником, моим отблеском, томящимся теперь в горних высях, откуда я бежал, получив столько знаний, сколько мне было нужно, чтобы стать первым и единственным. Ты - последнее препятствие. И ты повержен. Вой гоблинов, на которых наступали дементоры, на какую-то долю секунды заглушил отдающийся в голове грохот мыслей Темного Мельника, и Гарри точно проснулся. Истерический бег крови и кипящая в нем сила магии пробудились, подобно поднявшемуся над полем ослепительному диску солнца. Гарри ощутил эту магию в себе, и потянулся к ней, как к свету. Меч, лежавший далеко в траве, вдруг оказался в его руке, и все, что заставляло его раньше сомневаться, было далеко отброшено привычным ощущением прохладной резьбы металла в ладони. Первым ударом Гарри разнес на куски меч Тома Риддля, а вторым - отсек ему голову. Тело, неловко подогнув ноги, рухнуло, и голова, заключенная в стальные оковы шлема, волчком завертелась в воздухе, коснулась земли и, наконец, безжизненно подпрыгнув, остановилась. Гарри, с трудом превозмогая боль, подполз к ней и дрожащей рукой потянулся к этому дико "неодушевленному" предмету. Ему казалось, что прошла вечность, пока он смог дотронуться до холодного металла забрала и трясущимися пальцами отстегнуть стальную пластину. Он вгляделся в окаменевшие, окровавленные черты, ожидая увидеть знакомые ядовито-красные искры в надменных вечно юных черных глазах и змеино-плоский нос, но в ужасе отшатнулся. Из стальных креплений шлема и вороха грязных, спутанных седых волос на него смотрело оскаленное лицо незнакомого старика. Гарри не успел осознать, что произошло, как воздух позади него воспалился яркой вспышкой пронзительного, ослепительного света. Он смог лишь обернуться и увидеть, что из обезглавленного им тела исторгся столб пламени.