Потом он услышал свой голос. Тихий, неверящий и немножко осипший.

- Но это же... Разве ваше присутствие не изменит прошлое, а, значит, и будущее?

- Время - тонкая ткань, Гарри. Нам очень легко порвать ее, особенно если мы будем жестоко ее кромсать, не сориентировавшись в основном законе времени: его течение определяет не поступок человека, а его кровные связи. Все поступки - это всего лишь поступки, они предрешены, коли чему-то суждено случиться, это случится, и ничего не изменишь. Но течение родовой крови в жилах предков человека, его потомков... это - вечное. Главное - не изменить течения крови.

Это было не совсем понятно, но все же Гарри осмелился заметить:

- Значит, Гермиона была права, когда говорила, что основная опасность для человека, попавшего в прошлое - убить себя или кого-то из своих предков?

- Да, конечно. Будущее читается в крохотных красных клеточках нашей крови, Гарри Поттер. Это - власть. Может быть, именно поэтому вампиры так любят ее, жидкую, сладкую власть, текущую в наших венах.

Голос Валери стал усталым и слабым. Гарри повернулся, чтобы уйти: по его мнению, она уже достаточно пережила на сегодня. Нет, каково это? Исчезнуть навсегда, оставить все, что ты любишь. Всех друзей, все увлечения, прежние занятия, работу ради... собственно, ради чего? Все выглядело так, словно Валери Эвергрин приносила себя в жертву, и это отчаянно не нравилось Гарри.

- Погоди, Гарри, я еще кое о чем хочу попросить тебя, - мисс Эвергрин потерла лоб. - Не требуй объяснений у Глориана, пожалуйста. Он думает не так, как ты, он - другой, но это не значит, что он - не прав.

- Он покупает вас, как вещь! - не выдержав, вспылил Гарри. - Он не думает о том, хотите вы помочь ему, или нет!

- Он просто любит меня, Гарри! Когда ты поймешь, что такое любовь, ты поймешь и его. Его принципы другие, но ты не видишь, что они куда более благородны, чем тебе кажется. Им руководит любовь - и долг. Он считает, что мое присутствие поможет Древним Эльфам избавиться от Зла, которого они смертельно боятся.

- Значит, вы верите, что ваших жилах течет кровь великих Магов прошлого? - Гарри затаил дыхание.

- Я не знаю, Гарри, правда, не знаю. Но я ответила ему "да", и этого достаточно. Я дала слово. И это поможет нам получить поддержку у домовых эльфов. Если Глориан Глендэйл, наследный принц Леса Теней, скажет им, что необходимо всем восстать против Вольдеморта, то они сделают это с таким же благоговением, с каким Винки каждый раз бросается ему на шею. А домовых эльфов много, Гарри. Очень много.

- Вы любите его? - Гарри затаил дыхание, потому что вопрос был хоть и не очень корректен, но он знал, что Валери должна сказать ему правду. Хотя бы потому, что она такая, какая есть.

Молчание. А потом...

- Люблю. Конечно, люблю, - Валери Эвергрин сказала это небрежно, как нечто само собой разумеющееся.

Гарри вышел в сад и рассеянно посмотрел на то, как Глориан кормит с ладони воробья, топчущегося на спинке полуразвалившейся садовой скамейки. Эльф улыбался. И Гарри понял, что надо постараться понять это странное существо. Валери Эвергрин это удалось, почему бы не попробовать и ему? Но почему, почему у него все равно возникает такое чувство, что этот брак ей... не по душе?

Июль, между тем, шагал сквозь год своими раскаленно-летними шагами, каждый день принося новые открытия. На лошади Гарри ездил все лучше и лучше. Найдя общий язык с Риоком, парень открыл для себя, что, оказывается, эта премудрость - не премудрость. Он мог уже спокойно оседлывать и Зигзага, и Ройсин. Хотя они были не столь игривы и непредсказуемы, как Риок, наверное, вследствие своего возраста, но и Зигзаг, например, мог в любой момент взбрыкнуть и сбросить Гарри, если ему что-то было не по нраву, а Ройсин была капризна, как настоящая старая леди, и была склонна кусаться, если ей что-то не нравилось. Но Гарри ухитрился найти путь и к их сердцам при помощи не только морковки и сахара, но и скребницы. Ройсин обожала, когда ее мыли и расчесывали гриву. Зигзаг терпел это с трудом, но принимал процедуру, как должное. Гарри обнаружил, что ухаживать за лошадьми так же интересно, как и за взрывастыми драклами, но куда более безопасно и приятно, конечно. Он теперь так часто пропадал в конюшне, что даже порлоки привыкли к Гарри и иногда даже высовывали свои длинные осторожные хоботки, чтобы посмотреть, как Гарри носит на вилах сено в ясли или убирает навоз стойле. Навоз Гарри корректно подвигал поближе к порлокам.

Но кроме увлечения лошадьми, у Гарри появились и другие занятия. Валери Эвергрин однажды, очередной раз отправляясь в Хитмарш на машине (застревавшем в каждой луже фиате), взяла Гарри с собой. После того, как они возле супермаркета загрузили покупки в багажник, она предложила:

- Не хочешь сам попробовать сесть за руль?

- Ух, хочу, конечно! - мечта Гарри о том, чтобы водить машину самому, начала превращаться в реальность. Тронувшись с парковки, он, первым делом перепутал педали газа и тормоза, потом, вспомнив, схватился за ключ зажигания, а потом, под хохот мисс Эвергрин вместо фар включил кондиционер.

- Ну что ж, первый блин комом, - прокомментировала профессор Эвергрин, выталкивая Гарри на пассажирское сидение. - Но с сегодняшнего дня мы начинаем наши уроки, согласен?

Еще бы не согласен! Лужок с короткой жесткой травкой стал для Гарри полигоном на весь июль. Он учился поворотам и разворотам так усердно, что саму мисс Эвергрин это даже приятно удивило. Она пока не разрешала Гарри выезжать на дорогу, но он учил правила дорожного движения, зубрил дорожные знаки наизусть и тренировался на пустоши, быстро покрывавшейся следами колес. Конечно, не обошлось и без приключений: однажды утром Гарри ухитрился въехать задом в живую изгородь и здорово ее помять (Винки была очень сильно расстроена). На следующий день Гарри сослепу проехался по системе аппародетекторов, замаскированных под семейство мухоморов, отчего ему целых три часа пришлось учиться менять покрышки под грозным оком бдительной Валери Эвергрин. Вскоре единственное, что Гарри пока не умел, было вытаскивание машины из мерзопакостной лужи, собственно, начала глубокого, наполненного голосистыми лягушками болотца на краю пустоши. Всякий раз, как левое колесо упрямо плюхалось в зеленую жижу, приходилось вылезать, бежать домой и звать мисс Эвергрин или Глориана, чтобы они помогли ему вытолкнуть машину из зловредной ямки. Валери пользовалась палочкой в качестве подручного инструмента (Ваддиваси! Видишь, Гарри, какое удобное заклинание?), Глориан не пользовался ничем, просто внимательно смотрел на машину, и она сама выбиралась из лужи, визжа, как несмазанная телега. Вскоре, Валери надоело каждый раз бежать Гарри на выручку, и фиат был заменен на лендровер с помощью заклинания Конвертус Трансмогрификус. Гарри отчетливо ощущал, что ему не хватает палочки и разрешения использовать ее летом. Мисс Эвергрин обещала, что пошлет сову мистеру Олливандеру, так что же она медлит?