"Действует", - сказал голос профессора Снейпа где-то у него над головой.
"Что это?" - хрипло прошептал Гарри. Неожиданно севший голос его не слушался. Он чувствовал странный дискомфорт, точно у него все расплывалось перед глазами, и не сразу понял, что это оттого, что очки ему больше не нужны. Гарри осторожно снял их и спрятал в карман.
"Пожалуй, только я смог бы так надежно сварить Зелье, Увеличивающее Колдовскую Силу. Думаю, когда мы вернемся, я прибавлю Гриффиндору деся... нет, пять баллов за урок, отлично усвоенный мисс Грэйнджер ", - усмехнулся профессор Снейп и испытующе посмотрел на Гарри. - "Ну-ка, Поттер, попробуйте воспроизвести какое-нибудь заклинание".
Гарри тряхнул гудевшей от обилия мыслей головой и достал палочку.
"М-м-м... Ступефай!" - неуверенно выкрикнул он, махнув куда-то между дверью и широкими дубовыми полками, образующими солидный шкаф, силами профессора Снейпа уставленный самыми разными горшочками и ящичками, наполненными вялеными тритонами, сушеными корнями одуванчика, змеиными зубами, бараньими хрящиками, мелкими безоаровыми камешками, липовым цветом и прочими заботливо собранными компонентами для разных зелий. Реакция как шкафа, так и двери на Гаррин Сногсшибатель была невероятной: шкаф с грохотом треснул пополам, доски разлетелись по всему подземелью, содержимое полочек и горшочков с грохотом взорвалось, осыпав все вокруг сухой травяной трухой, черепками и стружками, а дверь, висящую на громадных железных скобах и запертую заклятием, вынесло в коридор и с такой силой ударило о противоположную стену, что она образовала трещину в каменной кладке, разорвала пополам копию рисунка со знаменитого гобелена из Байо, висящую неподалеку, и пробила брешь в Заглушающем заклятии, наложенном на ближайшее окно.
"Проклятые язычники! Смерть колдунам!" - тут же послышались вопли снаружи.
Профессор Снейп поморщился и одним взмахом палочки привел окно в надлежащий вид. Крики стихли. "Что ж, Поттер, думаю, ради такого результата стоило пожертвовать моими многомесячными трудами по сбору нужных для занятий ингредиентов зелий", - сухо сказал он, вернувшись за стол, и осторожно вынимая из мокрых волос цветочки липы и ужасно вонявшую лапку тритона. - "Теперь вы вполне способны потягаться с Вольдемортом, если он совершит нечто непредвиденное". "Вы считаете, что с этого момента моих сил хватит на то, чтобы стать ему достойным соперником в поединке?" - с сомнением переспросил Гарри, все еще разглядывая устроенный им бедлам в подземелье. - "Репаро Пургарум!" Черепки и ошметки взвились в воздух, завертелись, точно стайка всполошенных пикси, и осели на вновь починенный шкаф аккуратными и совершенно целыми коробочками и горшочками. Дверь, моментально залечив громадную трещину, ловко вспрыгнула на вновь согнувшиеся под нужным углом скобы и аккуратно закрылась. На все это потребовалось не больше двух секунд. "Все еще не впечатлены, Поттер?" - ехидно спросил Снейп, взъерошивая еще влажные лохмы. - "Зелье действует сорок восемь часов, из них около пяти-шести требуется для того, чтобы организм усвоил его составляющие и правильно отреагировал на них. Вы слышите меня, Поттер? Или вас беспокоит что-то другое?" Гарри поднял голову. "Да, сэр". "Если вы о чтении мыслей, то мы сейчас еще можем над этим поработать. Время пока есть". "Я не об этом, профессор". "Что же вас так смущает, в таком случае?" - черные зрачки вновь цепко впились в глаза Гарри. "Профессор, можно я задам вам один очень... очень личный вопрос? Вы, конечно, вольны не отвечать на него", - спохватился Гарри, судорожно сжимая и разжимая кулаки. Он не знал, как можно аккуратнее спросить то, что он собирался, именно у бывшего Упивающегося Смертью. "Слушаю вас, Поттер", - голос Северуса Снейпа немного напрягся. "Вам... приходилось раньше кого-то убивать?" - в отчаянии Гарри вывалил все в таком виде, в каком ему пришло это на ум, не зная, как еще можно переиначить смысл вопроса. Он вскочил и, упершись руками о стол, посмотрел на Снейпа в упор. - "Не случайно, не защищаясь, а... желая этого, сознавая, что вы делаете. Как... человек себя чувствует после этого?" Никогда лицо профессора Снейпа еще не выглядело так угрожающе. "Поттер, вы переходите всякие границы!" - зашипел он и резко вскочил, опрокинув лавку. - "Я знал, что ваша надуманная исключительность способна довести до открытого хамства преподавателям, но это уже слишком!" "Вы бы могли запретить мне спрашивать вас", - запальчиво возразил Гарри. - "Но вы этого не сделали, профессор, поэтому я и задал этот вопрос!" "Вы считаете меня убийцей, Поттер?" - проревел профессор. "А вы только что попросили стать убийцей меня", - тихо сказал Гарри. Оба, и мужчина, и мальчик, замолчали. А потом в тишине раздался скрипучий голос профессора: "Хорошо. Если я расскажу вам то, о чем вы меня просите, Поттер, поклянетесь ли вы своей хваленой гриффиндорской честью, своим треклятым гриффиндорским благородством и, самое главное, памятью своей матери, что услышанное здесь никогда не узнает ни один человек?" "Я клянусь, сэр", - Гарри сглотнул острый комок, появившийся в пересохшем горле. Длинный палец профессора Снейпа прочертил дорожку на пыльном столе. "Хорошо. Но я должен вас предупредить, что не стоит никого ни жалеть, ни оправдывать, ни оплакивать. Это уже прошлое, и каким бы страшным оно ни было, оно кончилось. Кончилось!" - вдруг хрипло выкрикнул Северус Снейп. - "Мне было тогда столько же лет, сколько и вам сейчас, а, впрочем, может, я был ненамного старше... хотя это неважно. Главное, я был в сознательном возрасте, и мог отвечать за свои поступки..."
Через полчаса у Гарри затекли все ноги и руки. Он поджимал под себя колени, потому что страшно замерз, но не мог встать, потому что ужас приморозил его к тому месту, на котором он сидел, хуже холода. Он никогда не мог предположить, что кто-то может пройти через то, о чем он только что услышал, и остаться в живых. И не сойти с ума. "У меня не было этой амуниции, которая уже второй раз достается вам, Поттер... Нечего открывать рот, я знаю, что это за оружие", - сварливо отрезал он, придушив в зародыше Гаррину попытку задать вопрос. - "И если уж оно досталось вам... хотя бы распорядитесь им с пользой". "Я... уже пользовался этим мечом, сэр", - прошептал Гарри, не в состоянии выгнать из воображения страшную картину. - "Когда был во втором классе". "Боюсь, тогда это была для вас слишком большая ответственность". "Но я раньше не знал, кому принадлежал этот меч", - пробормотал Гарри. - "То есть, знал, но... Я думал, что это меч Годрика Гриффиндора. Об остальном я догадался только сегодня". "Мастер Гриффиндор не является пупом земли, Поттер. Это оружие намного старше его, оно - почти ровесник того обряда, о котором я вам сейчас рассказал", - голос Снейпа упал до шепота. - "Теперь вы понимаете, что для того, чтобы больше никому не пришлось пройти через такое, или, не приведи Мерлин, худшее", - Гарри вздрогнул. - "Нужно уничтожить это чудовище". Гарри поднял на Снейпа глаза. "И раз уж у вас в руках теперь не только меч, но и щит, докажите, что вы достойны носить и его". Гарри медленно встал. Колени с трудом держали его, предательски пытаясь подогнуться, но он пересилил себя и сдержанно кивнул. "И если вы - единственная искра надежды, которая еще у нас осталась, попытайтесь сжечь его навсегда". "Я обещаю, сэр". "И... вы же не хотите, чтобы профессор Эвергрин пришлось хоронить вас так же, как миссис Уизли - своего сына?" "Нет, сэр", - Гарри шумно перевел дух. "Тогда идите, Поттер. Идите, и да хранит вас Мерлин. Идите же!", - вдруг громко прорычал Снейп, точно его до смерти раздражало присутствие Гарри. "Простите меня, профессор", - вдруг, сам не зная почему, выпалил Гарри. "Что? За что, Поттер?" "Не знаю. За все, наверное", - Гарри затаил дыхание. Снейп хмурился. - "За то, что мне никогда не давались зелья, за то, что никогда не слушал вас внимательно, за то, что думал, будто вы..." "Довольно, Поттер, прекратите это словоизвержение!" "Простите меня, профессор. Ну, пожалуйста. На всякий случай. Вдруг..." "И без всяких "вдруг", Поттер", - огрызнулся профессор Снейп. - "Спокойной ночи". "Спокойной ночи, сэр".
