Тело Гарри тяжело висело под потолком в центре комнаты, когда из-за двери послышался удаляющийся звук копыт. Слизерин уехал, и Гарри остался один.

Как больно!

Гарри попытался вспомнить, как он сопротивлялся Проклятию Подвластия, думая, что, возможно, получится блокировать и эту напасть, но ничего не получилось. Перед глазами плыл кровавый туман, он не мог сосредоточиться. Было ясно, что самому ему из этой передряги не выбраться. У него забрезжила надежда: он же оставил Рону записку, так что тот знает, где искать Гарри, если что. Если - что? Будет ли у Рона вообще время прочитать ее, если его пошлют в охранение замка? Нет... А больше никто не знает. Может, его записку найдет кто-то другой? Симус или Невилл? О, черт, как же трудно дышать!.. Гарри еще раз попытался пошевелить пальцами, но у него ничего не вышло. Как можно называться волшебником, если ты даже не можешь сам спасти себя? Душно... Попробовать снять заклятия без палочки даже и пытаться нельзя. Гарри словно сквозь сон помнил, как Дамблдор колдовал без палочки. Кто-то еще... Снейп, кажется... на первом курсе... Снейп.

Не его ли имел в виду Слизерин, когда сказал, что в Хогвартсе есть его человек? Ну, что Матильда - продажная тварь, это понятно. Но есть и еще один человек, не женщина. Малфой тоже играет на их стороне, но Малфоя сейчас нет в замке. Неужели это Снейп всех предал? Он все же его потомок... После того, что случилось тогда на замковой стене, он мог обозлиться на весь мир, хотя он и так уже на него обозлен достаточно. Но снова... Мог ли он пойти на сделку с Салазаром Слизерином?

Мерлин, как же больно!..

Гарри не знал, сколько уже прошло времени: полчаса? Час? Или больше? Руки и ноги затекли так, что Гарри, не чувствуя их самих, ощущал, что он словно стал тяжелее на несколько десятков фунтов. В голове гудело, и кровь приливала к щекам так, что они пылали. Еще несколько минут, и я потеряю сознание, пронеслось у него в голове. Еще несколько минут и - все, кажется, до этого уже недалеко. Может, меня услышит кто-нибудь, если я позову на помощь? Говорить я не могу, только хрипеть, но...

Голова Гарри стала еще тяжелее.

Боль. Какая боль...

Гарри сжал зубы так, что они заскрипели, невидимая петля обвилась вокруг его горла еще сильней. Он начал терять сознание.

И в этот момент в очаге зашумело, висящий над огнем котел отлетел прочь, и на пол вылетела чья-то фигура в черной мантии. Человек встал, выпрямился и отряхнулся от налипшего пепла.

"Ты?!"

Гарри не мог произнести этого вслух, даже пошевелить губами не мог, но в голове у него мелькнуло то же, что выкрикнул и Роберт Эверетт.

"Так это тебя я должен охранять, сэр Гарри?" - Роберт посмотрел на Гарри, не веря своим глазам. - "Какого дьявола тебя сюда занесло?!"

Гарри болтался в невидимой петле и хрипел. У Роберта заходили желваки на скулах. Он отчаянно старался принять решение. И принял его.

"Фините Инкантатем!"

Невидимая веревка оборвалась, и Гарри с высоты нескольких футов обрушился вниз, на покрытый мукой и пшеничным зерном пол. Гарри с трудом подогнул ушибленное жерновом колено и начал растирать негнущуюся ногу.

"Так это ты - шпион Слизерина в Хогвартсе?" - хрипло спросил он, пытаясь откашляться.

Лицо Роберта потемнело.

"Слово шпион звучит несколько оскорбительно, вы не находите, сэр Гарри?" - его ноздри возмущенно раздувались. Он положил руку на рукоять длинного кинжала, который был заткнут у него за пояс рядом с волшебной палочкой.

"Хочешь убить меня?" - сумрачно поинтересовался Гарри. - "Или поступишь так, как он велел тебе: постережешь меня до возвращения Вольдеморта, а потом сдашь ему с рук на руки и полюбуешься на то, как он убьет меня?"

"Кто такой Вольдеморт?" - удивился Роберт. Гарри видел, что Эверетт не сводит с него глаз, следя за каждым движением. Но ему было уже на все наплевать. Пусть лучше его убьет сам Роберт, чем это сделает Вольдеморт.

"Ах, ты не знаешь! Твой босс тебя не просветил? Вольдеморт - это тот тип, которого здесь, в округе, называют мельником Томом. Он - могучий темный волшебник. Мой современник, между прочим".

Роберт от неожиданности опустил руку.

"Как это - современник?"

"Я могу только догадываться, как он сюда попал, но я знаю точно: это больше никто не может быть, кроме него. Салазара Слизерина именно он натравил на остальных Основателей Хогвартса. Он заварил эту кашу с бароном де Маль Фуа, он дергал Змееуста за ниточки все это время. Он хочет получить контроль над всем миром и уничтожить всех магглов и маглорожденных. А все вы - ты, твой наставник Слизерин, норманнский барон, шлюха Матильда и предатель Малфой - только пешки в его руках. И если Слизерин думает, что Вольдеморт играет по правилам, то он ошибается. Вольдеморта интересует только собственная власть!" "Ты закончил?" - каменным голосом поинтересовался Роберт Эверетт. Он подогнул край мантии, присел на сундук и сложил руки на груди. "Да", - презрительно сказал Гарри и добавил. - "Благородный сэр!" Роберт заскрипел зубами. "Все не так, как ты думаешь, мальчик. Я не знаю, кто этот Том или Вольдеморт, как ты говоришь, его зовут. Мне все равно, кто он, и меня он не волнует. Мой учитель хочет получить контроль над замком, и он прав в своих устремлениях. Замок по закону принадлежит ему, потому что Гриффиндор - незаконнорожденный, а леди Рэйвенкло и мистрисс Хуффльпуфф к его строительству не имеют никакого отношения. Мой мастер хочет, чтобы этот замок превратился в настоящую школу. Зачем нам ковыряться в травках и цветочках, зачем учиться гадать по руке, как деревенские предсказатели? Мы можем стать силой, которая перевернет этот мир, будет контролировать его, и тогда нас перестанут сотрясать эти бездумные войны. Люди перестанут умирать от голода, потому что мы найдем способ прокормить всех. Бретонцы и британцы перестанут убивать друг друга - мы происходим из одного корня, мы одной крови. Если нами будет управлять сильная рука, то все от этого только выиграют! Я уважаю леди Рэйвенкло, но она слишком высоко ставит свой ум, а она - всего лишь женщина. Хельга Хуффльпуфф - добрая душа, но разве можно ожидать величия от нее, крестьянки? Мастер Годрик храбр, благороден, но... безрассуден. А мастер Салазар побывал во всех частях света. Он за всю жизнь видел такое, что о чем никто из здешних деревенских колдунов даже не может помыслить! Его знания велики, как ни у кого другого в этой стране, никто из здешних колдунов, не видел, на что способен Салазар Слизерин, поэтому они его всегда недооценивали! Но храбрые лишь завоевывают этот мир, правят же им - мудрые, и если моему мастеру удастся получить замок, неважно, каким путем и кто ему поможет, эта мечта станет реальностью". "Как ты красиво говоришь", - с издевкой заметил Гарри. - "Только вот забыл об одном. Если Слизерин заграбастает замок себе, то полетят головы всех маглорожденных колдунов и ведьм, которых в нем немало. Он хочет, чтобы в мире остались только колдуны с чистой кровью, он ненавидит магглов! И не станет пренебрегать маранием рук об их кровь - это только напугает его врагов и заставит их его бояться. Вот какая власть вас ждет, если Слизерин получит то, чего добивается - реки крови! Ты к этому себя готовишь?" "Ты несешь чушь!" "Чушь? А Гермиона? Разве она тебе не дорога?" - прорычал Гарри. - "Она ведь тоже магглорожденная, и ты знаешь это! А что будет с ней, когда твой благородный мастер Салазар возьмет штурмом замок, как думаешь? Ее или застрелят или прирежут, что, конечно, лучше, чем если она попадет в лапы норманнских наемников барона. Знаешь, что они с ней тогда сделают, тебе сказать?" "Заткнись! Не смей говорить так о леди Гермионе!" - вспылил Роберт. Он выхватил палочку и направил ее на Гарри. Тому почему-то показалось, что у Роберта не дрогнет рука, когда язык повернется произнести какое-нибудь проклятие. "Я знаю Гермиону много лет. Она не останется с тобой, если ты перейдешь на сторону кровавого убийцы. Она будет тебя презирать за то, что ты пошел за ним, человеком, который убил ее друзей". "Она поймет, что все это делается ради блага всех остальных людей", - процедил Эверетт. Пальцы вокруг палочки сжались еще сильней. "Не поймет, потому что ей дороже те, чьи головы вы насадите на колья замковой стены. Она возненавидит тебя". "Ты не понимаешь, мальчишка!" - как-то отчаянно закричал Роберт. Он внезапно швырнул палочку в угол и сел, уткнувшись лицом в ладони. - "Я не могу нарушить вассальной присяги своему господину! Вы - другие, вы не понимаете, как нужно правильно жить! Я не могу предать своего... своего мастера!" "Твой господин - циничный подонок. И можешь убить меня за эти слова", - Гарри отвернулся от Роберта. Как я мог уважать его, даже, наверное, восхищаться, горько подумал Гарри. Я считал, что он так хорошо приспособлен к жизни здесь, в этом проклятом средневековье. Завидовал тому, что он в этом кровавом веке сохраняет достоинство, а, оказывается, он - такой же раб этой системы, как и все остальные. Эта мысль должна была принести Гарри боль, но почему-то вместо этого он почувствовал жалость к Роберту Эверетту. Он был незаконнорожденный; сирота, как и сам Гарри. И он пытался мечтать, и воплощать свою мечту в жизнь, учиться для того, чтобы когда-нибудь ее исполнить. Бедняга. Гарри услышал, как Роберт зашевелился сзади, и понял, что он нащупывает на полу свою палочку. Сейчас он убьет меня. Или снова подвесит под потолок. Или наложит Пыточное Проклятие, для моего же блага, конечно. Он закрыл глаза, но вместо того, чтобы ощутить боль, он услышал слова, полные боли. "Он мой отец..." Гарри повернулся, не веря своим ушам. "Он мой отец", - безнадежно повторил Роберт. - "Как я могу пойти против него?" "Не может быть?" - пробормотал Гарри. - "Салазар Слизерин? Но, я думал, что..." "Он сам распустил разные противоречивые слухи о моем происхождении, чтобы никто не понял, что я - его сын. На самом деле его зовут вовсе не Салазар и не Слизерин, но это неважно. И пусть я незаконнорожденный, я обязан моему отцу всем, что знаю. Он меня нашел, когда моя мать совсем забросила меня. Он возил меня с собой, учил, благодаря ему я могу читать и писать, обращаться с оружием. Я не могу предать его - все, что я умею в этой жизни, дал мне он. Я не могу заплатить ему ничем, кроме своей преданности". "О, Мерлин..." - Гарри все никак не мог собраться с мыслями. - "А Гермиона - она знает?" "Я ей не говорил", - холодно отозвался Роберт. Видимо, он уже раскаивался, что поведал свою страшную тайну другому человеку". "И ты считаешь, что она полюбит сына Салазара Слизерина? Брось", - снова отвернулся Гарри. - "Тем более что тут все намного сложнее..." "Нет здесь никаких сложностей!" - Роберт ударил кулаком об пол. - "Я хочу эту женщину, и она будет моя!" "О да, Гермиона будет в восторге от таких заявлений. А ты не спросил отца, какого он мнения относительно твоей пылкой страсти к магглорожденной девушке? Он будет счастлив, не сомневаюсь!" - процедил Гарри. - "К тому же есть маленькая проблема..." "И какая же?" "Вы все связаны - ты, Салазар Слизерин и Вольдеморт. Он-то уж точно не допустит, чтобы у тебя возникла интрижка с грязнокровкой, скорее, убьет тебя или Гермиону. Последнее - вероятнее". "Будь он даже самый сильный волшебник всех времен, это не его дело, и я не позволю, чтобы посторонние вмешивались в мои чувства к леди Гермионе!" "Он не посторонний, Роберт. Он - твой потомок ". "Что? Что ты сказал?" "И он убил моих родителей. Обоих. Мне еще и года тогда не было, но я смог противостоять ему даже тогда, потому что меня защитила моя мама. От этой встречи у меня остался на всю жизнь этот шрам ", - тряхнув длинной челкой, Гарри открыл свой шрам для обозрения. Наверное, добровольно он сделал это впервые в жизни. "Это правда?" "А еще он убивал магглов. Много. Просто так, для удовольствия". "Не может быть..." "И своего отца он убил тоже. Ты хочешь, чтобы он управлял всеми вами? Давай, делай то, что велит твой отец. Я не знаю, во что превратится ваш мир, ваш век, но наш станет кровавой пустыней, если сейчас Вольдеморт сумеет привести в исполнение свой план. С вашей помощью". Тишину, повисшую над припорошенной мукой комнатой, можно было резать ножом. А потом Роберт Эверетт встал. Он подошел к полке и взял Гаррину палочку. Повертел ее в пальцах. И протянул Гарри. "Держи". "Что?" "Держи, говорю. Сногсшибатели знаешь?" "Зачем?" - изумился Гарри. "Ударишь меня по голове. Когда вернется этот... Вольдеморт, то я скажу, что ты как-то освободился и вырубил меня. Не волнуйся, меня он не убьет", - невесело усмехнулся Роберт в ответ на пораженный взгляд Гарри. - "Я все-таки его предок, а предками не разбрасываются". "Ты уверен?" - выдавил Гарри. - "А как же твой отец?" "Это не твое дело... сэр Гарри. Я сам решу, что мне делать. Ударь, говорю, и быстрее. В горшке на нижней полке эта смесь, кружаная мука, кажется, отец ее так называет. Прямо в Хогвартс попадешь, впрочем, ты, наверное, умеешь". "Сэр Роберт", - прошептал Гарри. "Теряешь время, сэр Гарри... Ты можешь опоздать. Я, конечно, не верю во все эти штуки, которые рассказывают маггловские попы, но... пусть свершится суд божий..." "Спасибо", - Гарри нерешительно посмотрел в черные глаза Роберта и взмахнул палочкой, впервые обнаружив, что хочет, чтобы заклятие не сработало должным образом. - "Ступефай!"