— Вежливый юноша! — заметил Годрик и легким пинком отправил Гарри на место.
— Какой он! — Гарри зачарованно плюхнулся на скамью рядом с друзьями.
— Кто? Годрик? — Гермиона внимательно оглядывала легендарную личность, в данный момент сильно занятую чем-то у себя в носу. — Он немного не такой, как я себе представляла.
— Он — классный! — выдохнул Гарри, любуясь своим предком.
— Мама отстегала бы меня метлой, если бы я вел себя так за столом, — с сомнением заметил Рон.
— Да бросьте, здесь же вам не ХХ век, — возмутился Гарри. — Манеры сейчас куда грубее, и вилок еще не изобрели. Спорим, даже король ест не изящнее?
— Посмотри, разве Матильда фон Гриндельвальд ест так, как он? — заметил Рон. — А ведь она баронесса! — последние слова были произнесены с оттенком глупого, и, по мнению Гарри, детского восхищения.
— Про эту баронессу мы еще поговорим, Рон, — зло сказала Гермиона, доставая из стопки неровно сшитых рукописей (Сильнейшие заклятия Древних Магов, Как разбудить принцессу? Магия деревьев и Заговоры Перехода Сущностей) особенно потрепанный экземпляр и делая вид, что им чрезвычайно увлечена. — Когда у тебя глаза окажутся на месте, и ты вспомнишь, кто такой Гриндельвальд!
— Он жил в ХХ веке, а она не имеет ни малейшего отношения к тому, чем занимался ее потомок, — Рон раздраженно отвернулся. — Гарри, ты разве меня не поддержишь?
— Что? — Гарри с неохотой отвлекся от беседы профессоров с Годриком. Тот, бурно жестикулируя, объяснял, какие заклятия, по его мнению, могут оказаться полезны при межвременном переходе.
— Ничего, — обиженно буркнул Рон. — Гермиона, а откуда у тебя эти свитки? Ровена разрешила тебе взять их из библиотеки? Ты не говорила, что беседовала с ней.
К Ровене Рэйвенкло Гермиона испытывала чувства, граничащие с благоговением. Еще бы, знаменитая средневековая колдунья в дни своей молодости была не только красива, но и необычайно умна, а ее поведение, наверное, нельзя было бы назвать общепринятым для всех средневековых дам. Она ходила где ей вздумается, одевалась как угодно, даже в мужское платье, свободно беседовала с юношами любого возраста и ее примеру следовало большинство девочек и девушек в Хогвартсе. Скорее всего, более типично было поведение Матильды фон Гриндельвальд. Юная красавица всегда была окружена поклонниками, все ученики Слизерина благоговейно следовали за ней по пятам, выполняли ее малейший каприз и были готовы растерзать любого, кто нелестно отзывался о Матильде, а за взмах ресниц над огромными глазами с поволокой, похожими на затянутые ряской древние озера, они были готовы убить кого угодно. Особенно усердствовал Росс Кэмпбелл, мерзопакостный, по мнению Гарри, тип, чуть ли не открыто выказывавший свое презрение Ровене Рэйвенкло. Среди учеников Ровены не было людей настолько высокого происхождения, чтобы ответить на любой вызов со стороны высокорожденных слизеринцев, поэтому и Мартин Морвен, бывший монастырский послушник, как и Тео, и Канут Бальд, длинный и угрюмый белобрысый парень из древней, но бедной саксонской семьи, и маленький круглоголовый Дуайр О’Линн, по слухам непревзойденный мастер метлы, единственный ученик Хогвартса, которого Ровена привезла аж из Ирландии (Симус Финниган тут же с ним сдружился) молчали, скрипя зубами, но ничего поделать не могли. Слизеринцев, по-видимому, не любили не только в те времена, которые еще так недавно оставил Гарри. Впрочем, и Хельга, и сама Ровена, язвительные замечания о молодости которой частенько отпускали Кэмпбелл и Уоррик, вели себя так, словно ничего не замечали. Годрик же Гриффиндор, по мнению Гарри, далеко не выглядел всепрощающим. Гарри от волнения заерзал на лавке. Интересно, а можно будет просто так подойти и сказать, мол, я — ваш прямой потомок? Гарри почему-то казалось, что нет, он решил, что надо бы еще и оказаться достойным Гриффиндора. Он еще не сделал ничего, чтобы Годрик обрадовался тому, что они с Гарри — родственники…
Гарри очнулся от своих размышлений, когда пламя в большом очаге вдруг вспыхнуло зелеными искрами и лизнуло каминную трубу, чуть не опалив шляпу Годрика, висевшую тут же, поблизости. Все с удивлением обернулись, и тут в камине возник силуэт высокого мужчины. Гарри не успел подобрать челюсть, как мужчина уже шагнул из огня, обдав сажей сидящих неподалеку ребят. Длинный черный плащ заметал оставленную на полу кучу пепла и скользил в направлении учительского стола. Гарри уже подсознательно понял, кто этот незнакомец, и поразился его несходству с изображением в Тайной Комнате. Пришелец в отличие от Годрика был высок и классическую черную мантию мага с узким капюшоном и высоким воротником носил с каким-то прирожденным достоинством, шагая не широко, но словно плывя в направлении стола. Лица его Гарри пока не видел, и ужасающее любопытство заставило его, не выдержав, привстать над столом. Он не был единственным: многие из его друзей тоже жадно вытягивали шеи, стараясь разглядеть лицо человека в черном плаще.
Пришелец дошел до преподавательского возвышения и изящно наклонился к руке Ровены.
— Госпожа, леди Рэйвенкло…
— Добрый вечер, сэр, — сухо отреагировала она на его любезность и отняла у него свою руку.
Хельгу Хуффльпуфф человек, казалось, совершенно не заметил.
— Годрик, дружище! — плащ качнулся в сторону Гриффиндора, трудившегося над чашей вина.
— Салазар, старина, — дружелюбно отозвался обладатель кривого носа и шрамов на голове. — С приездом. Испытания прошли успешно, я вижу.
— Неплохо, совсем не плохо, — Салазар Слизерин стащил с головы капюшон мантии, открывая всем на обозрение копну длинных черных волос с легкой проседью, по последней средневековой моде завитых на концах. — Могу с уверенностью посоветовать этот способ перемещения всем и каждому. Куда быстрее лошадей и ваших кривых британских метел. Ах, это новые дети у нас… — Он оглянулся, не дожидаясь утвердительного ответа со стороны Годрика. По лицам присутствующих скользнули пронзительно проницательные черные глаза.
