– Что?

– Я хотел помочь. Как всегда, хотел схитрить и просчитался. Её больше нет. Глеб долго не мог оправится после этой потери. Он любил её, как любят в книгах. После этого он стал другим, ушёл из флота. А я его знаю. Глеб парень принципиальный. Когда мы встретимся, он убьёт меня.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – возмутилась Карина.

Андрей оторвал задумчивый взгляд от груди возлюбленной и взглянул ей в глаза.

– Это не значит, что я не буду драться за свою жизнь. В прошлый раз мне повезло. Он отпустил меня, потому что я был ранен.

– Кстати об этом. Вы слишком хорошо друг друга знаете.

– Да, – кивнул капитан со вздохом, – он знает меня, а я знаю его.

– Что? – ужаснулась Карина.

– Тяжело признавать, но мы связаны общим грехом. Однажды придётся расставить все точки над и.

Голос капитана был такой искренний, что дотянулся до глубины её души. Глаза женщины налились слезами. Нет, она не хотела плакать. Или хотела? Так или и иначе, слеза оставила блестящий след на щеке. Андрей закрыл глаза и стал рассказывать:

– В юности мы постоянно соперничали. Учились друг у друга. Мерялись бицухой, девчонками. Потом стали меряться достижениями, умениями. Наверное, потому он лучший стрелок, а я лучший пилот.

– Но он не стал капитаном, – уточнила Карина.

– У него была своя карьера.

– Но он тут, значит карьера не сложилась, как у меня.

– Он... – Андрей задумался. – Глеб оставил службу добровольно. До этого он служил на военном космолёте.

– Кем?

– Он оперативник из военной полиции.

– То есть, по следу идти умеет, – задумчиво заключила Карина.

– Умеет, – согласился капитан.

– Просто так оставил службу? У него должен был быть такой уровень доступа к секретным файлам, что его просто бы не отпустили. Флоту было бы проще его пристрелить, чем отпустить в свободное плавание.

– Это случилось в аккурат после того, как он потерял Гвендолен. Полагаю, поэтому он тут – на Нионе.

– Откуда ты знал, что он попытается тебя убить? Ты кричал отойти от него, помнишь?

– Я его знаю. И знаю, что если он за столько лет не вышел на связь, мне конец. Глеб парень принципиальный, обязательный.

– Андрей, опомнись, мы на Нионе. Он тут. Если он так опасен.

– Ты не будешь стоять у него на пути, – отрезал капитан. – Это между ним и мной. Он переступит через любого, чтобы сразиться со мной. А значит, когда мы окажемся лицом к лицу, ты отойдёшь в сторону и не станешь вмешиваться.

– Почему?

– Потому что я так сказал! – отрезал капитан.

– Если он тебя убьёт, что будет со мной?

– Вернёшься на Землю. Поплачешь немного, только не сильно долго, и продолжишь жить дальше, – невозмутимо сказал Андрей.

– Значит ты уже всё придумал? Не посоветовавшись со мной…

Вдруг Воробьёв улыбнулся.

– Глеб не знает, что мы на Нионе. И, наверное, не узнает.

Карина вскочила с кровати. Андрей не вольно посмотрел на её тело. Мгновенно осознав, что ситуация не уместная, с трудом оторвал взгляд от её женственных черт и взглянул своей женщине в глаза. Глаза Карины озабоченно бегали. Воробьёв никак не мог наладить зрительный контакт. Эмоционально сокрушаясь и жестикулируя руками, она выдала:

– Мы собираемся внедриться в ряды пиратов. Глеб работает в Дозоре. Ты просто не видел, как он шёл по твоему следу. Он знал всё, что ты сделал, и легко моделировал твои будущие действия! Андрей, он настигнет тебя. Нам нужно срочно отказаться от задания.

– Я же сказал, я буду бороться за жизнь до последнего вздоха. Просто Глеб...

Карина скрестила руки на груди и осуждающе посмотрела на Андрея.

– Глеб на уровень выше тех...

– Глеба тут нет. Он не стоит за дверью, и переживать о нём не вижу смысла, – сказал капитан и был таков.

Дозор Презрения был грозой преступного мира Ниона. К таким, как Глеб руководство относилось благожелательно. Самых эффективных и подготовленных сотрудников нужно беречь. Поэтому Глеб, как и ещё пара дозорных, имел вагон доверия и свободы. В связи с полученными травмами руководство дозора предоставило Глебу длительный больничный. Что никогда бы не позволило рядовому дозорному. Как бы Глеб не пытался скрыть своего прошлого, оно само рвалось наружу. Оперативник и на Марсе оперативник. Как говорится, бывших не бывает. Инструктора дозора сразу сообразили, что Глеб гораздо опытней, чем они сами. Поэтому нионского викинга периодически бросали на особые задачи. А при заступлении в обычный патруль ему обычно доставались самые бестолковые напарники. Руководство делало это намеренно, чтобы молодняк учился у лучших.

Глеб лежал в своей кровати. Он уже проснулся, просто лежал. Впервые за две недели не болела голова. Он даже решил послушать музыку. Викинг повернулся и потянулся к тумбочке, на которой стоял его фонарь-колонка. Он боялся пользоваться имплантом, поэтому жизнь стала заметно сложней. Раньше он мог контролировать любые гаджеты силой мысли. Теперь он откатился назад и всё приходилось делать вручную. Чёртова контузия отправила дозорного в каменный век. С другой стороны, в детстве прекрасно жилось и без нейро-импланта. Конечно, он будет работать, но не так эффективно, как раньше. Будут постоянные сбои и ошибки.

Глеб включил музыку и тяжело вздохнул. Он специально выбрал спокойную композицию. Едва викинг расслабился, в дверь постучали.

– Вот чёрт, – поморщился Глеб.

Ему пришлось встать и открыть дверь. В квартирах входные двери были герметичны, поэтому всегда закрывались и открывались вручную. Гостем оказался один из кураторов. Имени Глеб не знал, знал только позывной: «Пол». Имена кураторов были засекречены. Этот факт наводил Глеба на определённые мысли. Пол был мужчина лет сорока пяти по Марсианским стандартам. Черты лица отдалённо напоминали азиатские. На Земле возраст сорок пять считается очень молодым. Однако на Марсе условия не такие, чтобы жить по полтора века. Морщины были не глубокие, но видимые. И это несмотря на то, что его кожу уже много лет не портит солнце. Конечно, кислородные процедуры позволяют нионцам жить около века, но далеко не все могут их себе позволить.

Поул поздоровался кивком и зашёл без позволения.

– Привет, – сказал Глеб и закрыл дверь. – Одно радует, ты не вампир.

– Кто? – не понял Поул.

– Ты коренной нионец, – хищно усмехнулся Глеб.

– Как ты понял? – поинтересовался Поул. Он держался хорошо – сдержано, однако удивление было очевидным.

– Нион единственная колония, где коренное население практически отрезано от Земной культуры.

Поул кивнул. После недолгой паузы поморщился:

– А что наши культуры сильно отличаются?

– Да, первые колонисты были люди слишком занятые, чтобы рассказывать детям все сказки. А их потомки утратили эти знания. Они ведь не нужны для выживания на колонии. Зачем дофамин, если жрать нечего? Вот и образовалась пропасть между мирами.

– Но у нас тоже есть музыканты и писатели, – возразил куратор.

– Все они самоучки. Результат досуга каких-нибудь работяг из шахты. Кроме того, у вас свои суеверия. Вы же не пугаете детей бабайкой. Вы пугаете бурей, пиратами или дозором. Поэтому ваша культура – она другая.

– Бабайкой? – поинтересовался Поул.

Глеб кивнул и пояснил что это такое. После чего Поул улыбнулся и прошёлся по квартире Глеба. На предложение присесть куратор вежливо отказался. Он уставился на Глеба и сказал:

– Я читал твой рапорт. Хорошая работа.

– Да, я старался, – наигранно кивнул Глеб.

– Почему ты не взял Иру?

– Она ещё зелёная, а задание было слишком...

– Что ты мне тут лечишь? – наконец не выдержал Поул.

– Она бы не выжила. Меня и самого, знаешь, потрепало.

– Ты нанёс пиратам большой ущерб. Что за женщина была с тобой?

– Бывший зам капитана крейсера «Леонов».

– Ты нашёл Воробьёва? – Поул почему-то перешёл на шёпот.

– Он... – Глеб не закончил. Викинг глубоко и многозначительно вздохнул.