Ощущение было не из приятных. Дозорный едва цеплялся за сознание. Ощущение было таким, будто он не спал двое суток, поспал часик, а потом его разбудили и дали по голове. Автоматически диагностировать травмы без импланта нельзя, поэтому придётся привыкать к полевым условиям. Глеб с трудом осмотрел себя. Смертельных ранений не было. Значит кровопотери можно не бояться.

Из всех пиратов в живых остался только Рожа. Пират лежал, накрыв голову руками. «Сообразительный или трусливый?» – невольно задумался Глеб. Даже думать было больно. Собрав волю в кулак, викинг сделал вдох.

– У тебя много работы, – сказал дозорный, указав на десятки, лежащих безжизненных тел.

Рожа убрал руку с головы и одним глазом оценил обстановку.

– Вставай, – бросил Глеб.

Рожа послушно встал. После чего с опаской осмотрелся.

– Много хороших ребят полегло? – с усмешкой спросил Глеб.

– Ни одного, – серьёзно буркнул пират.

Тогда Глеб изменился в лице. Дозорный понимающе кивнул. После чего одной рукой повис у некрасивого пирата на шее.

– Везучий ты, такую перестрелку пережил, – сказал Глеб, окинув взглядом платформу. – Бывай.

– И ты бывай, – опасливо кивнул Рожа. Похоже, он думал, что Глеб застрелит его в отместку за его нейтралитет.

А Глеб просто хлопнул пирата по плечу и пошёл к выходу, переступая поверженных капитаном Воробьёвым врагов.

Покинув взлётную платформу пиратов, Глеб хромая направился домой. Точней в расположение дозора, где для него была выделена квартирка. Нионский викинг не помнил, как он травмировал ногу, но понимал, что повреждение серьёзное. В условиях Марса кости становятся более хрупкие. Но и заживают быстро. Дозорный старался не наступать всем весом на больную конечность. Медленно он доковылял до ближайшей станции метро. Это была та самая станция «Армстронг», где Воробьёв расправился с наёмниками. Перебил их, как глупых котят. Тела охотников за наживой уже убрали местные службы. А может они и сами уползли. Их ранения были несмертельны. Воробьёв убивал как-то избирательно. Не щадил именно пиратов. Наёмники легко отделались. Действия капитана больше напоминали массовую казнь. Глеб не осуждал Воробьёва. Он знал, что у капитана накопилось много претензий к пиратскому контингенту.

Сев в поезд полный людей, Глеб наконец-то смог нормально подумать. «Я его отпустил, а ведь он был у меня в руках», – думал дозорный. Нет, Глеб не жалел упущенной возможности. Жизнь длинная. Он ещё поквитается с Воробьёвым. Но в другой раз. Убить раненного вот так было слишком просто. Дух соперничества не позволил нажать на спусковой крючок. Глеб жаждал честной дуэли. Викинг знал этого человека не один год и не желал жалкой смерти такому капитану. А может быть и вовсе не желал?

На этой возмутительной мысли дозорный ударил себя по лбу и сразу же в голос айкнул. Он думал, что хлопнет ладонью по лицу, а по факту зарядил себе по лбу пистолетом. Оставив целиком глубокую ямку. (Прицельная планка любого огнестрельного оружия состоит из двух частей. Из целика и мушки. На пистолете прицельная планка является выступающей частью затвора. То есть, обычно целик и мушка выточены на затворе). И как оружие оказалось в руке? Похоже контузия оставила след. Дозорный поднял глаза и увидел, как на него косятся другие пассажиры поезда. Тогда он спрятал пистолет за пазуху и опустил взгляд.

Глеб понял, что он эмоционально не стабилен. Но одно остаётся неизменным. Он по-прежнему ненавидит Воробьёва всем сердцем. И в той же степени уважает этого воина.

Глеб шмыгнул носом. И шмыгнул как-то неудачно. В общем, он подавился собственной соплёй. Глеб закашлялся. Какая-то бледная бабуля, сидевшая рядом с ним, решила пересесть. Глеб откашлялся. А потом ещё несколько раз кашлянул в сторону старушки. «Смотри какая нежная цаца», – обидчиво подумал дозорный. После чего ещё раз демонстративно кашлянул. Бабуля отсела ещё дальше. Ребёнок, сидевший напротив, и наблюдавший сию картину, тоже стал демонстративно кашлять. Пока не получил затрещину от матери. Это была совсем молодая Нионка с тёмными волосами. Глеб улыбнулся и подмигнул пацану. После чего опустил глаза и увидел, что его руки в крови. Кровь Тиавара свернулась и приобрела на коже бурый цвет. Глеб скрестил руки на груди, чтобы не пугать людей. Только сейчас он заметил, что на два места от него никто не сидит.

Дозорный вздохнул и уткнулся в пол.

– Воробьёв! – протяжный гневный крик самого Глеба вспомнился дозорному.

Сколько лет прошло? Пять? Восемь? Десять? А воспоминание так свежо. Усилием воли Глеб пресёк мысли о капитане. Хватит, он ушёл. Система вокруг него не вертится. «Буду думать о Воробьёве, когда он попадётся», – поморщился Глеб. Не хватало ещё, чтоб Воробьёв крал драгоценное внимание. «Встречу, замочу», – подумал Глеб и выбросил Андрея из головы. Доехав до интересующей его станции, он вышел в город под центральным куполом. Со станции «Центральная» недалеко до здания Дозора. Можно сказать, кратчайший путь.

Как ни крути, а вид был хорош. Город под исполинским куполом переливался разноцветными огнями. Между зданиями была едва заметная дымка. Глеб всё не мог понять, откуда она берётся? Одно дело на наблюдать сие явление на Земле, но совершенно другое на Марсе под куполом. Можно сказать в герметичном пространстве. Однако всё это вторично, и никто никогда не станет в этом разбираться.

Как и любой мегаполис, Нион был светел и благополучен издалека. И точно также выглядел с верхних этажей. А Глебу предстояло пройтись через тёмный переулок. Выглядел он так, будто там водится нежить. Если условно считать неблагополучный контингент колонии нежитью, то так и есть. Пока что Глеб хромал по освещённой улице. Спиной он чувствовал на себе оглядки случайных прохожих. «Они думают, что дозорному надрали жопу», – сообразил викинг, оценивая угрозу. Проходя мимо мест общепита, Глеб услышал знакомый возмущённый голос:

– Ты что мне впарил, мошенник?

Глеб пошёл на голос и обнаружил своего приятеля. Лысый мужичок небольшого роста носил такое же бронированное пальто. Такие выдавал Дозор в качестве спец средств защиты. Вечно в дозорных летели бутылки, табуретки и пули. А ещё на них травили собак. Да, на Марсе собаки такие же, как и на Земле. Некоторых псов даже речевые импланты не делают умней. Пёс есть пёс, где бы он ни был.

Лысый мужичок в бронированном пальто торчал из обшарпанного ларька общепита. Глеб подковылял и спиной опёрся о ларёк. Со стороны это выглядело, будто один грабит, другой стоит на стрёме. Наконец, лысый вытащил из ларька молодого паренька и надавал ему лёгких оплеух. Будто по-отцовски. А потом затолкал голову горе-продавца обратно в окошко.

– Что случилось? – томно поинтересовался Глеб.

Лысый отвлёкся от пацана и заметил Глеба.

– Нет, ну ты видел? Видел? – возмутился лысый.

– Видел, ты вершишь правосудие, – массируя лоб кивнул Глеб. Мигрень немного отступила. Достаточно, чтобы более-менее соображать.

– Да при чём тут правосудие? Он пишет в своём меню: «Рыбные палочки».

– И что? – не понял Глеб. Он никогда не брал еду в этом ларьке.

– А подаёт вот эту дрянь! – возмутился лысый.

Он ткнул Глебу в лицо пакет с палочками.

– Полюбуйся, тут от рыбы только специя! А по факту это сушёная субстанция, что мы тут все жрём изо дня в день!

– А что ты ожидал? Настоящую рыбу? В Нионе её столько нет, чтобы торговать ею на улице.

– Ну хорошо, тогда пусть мне скажет, – картинно успокоился лысый, а потом гневно крикнул: – Почему эта дрянь так дорого стоит?

– Специи дорогие, – оправдываясь крикнул продавец гнусоватым голоском. После чего набрался смелости и резко опустил решётку на окошко.

– Они не стоят, как настоящая рыба, гад! – гневно оскалился лысый дозорный. Он выхватил у Глеба пакет и бросил в решётку. В первый раз не попал, и дорогая еда упала марсианский асфальт. Дозорный не успокоился он, собрал еду в пакет и уже более метко забросил лже-рыбные палочки в окошко. На этот раз решётка не помешала лысому попасть в испуганного продавца.