– Эй, ты чего это такая агрессивная?

– Да бесит! Вот эти вот все сомнения: "А там—ли я?", "А правильно—ли я поступаю?", "А зачем я?" и прочая чушь. Будешь сомневаться – тебя убьют.

– Софи успокойся. Ты чего завелась так?

– Ты когда-нибудь хоронил своих друзей? – резко спросила она и не дав мне ответить продолжила. – А я хоронила, вот этим вот кинжалом, два дня ковыряла землю и рубила корни деревьев, а грунт отбрасывала в сторону шлемом, кстати очень на твой похожим. И мне совершенно не хочется делать это ещё раз!

– Слушай, я знаю, что и когда можно делать. Когда надо драться – я дерусь, когда можно размышлять – я размышляю. Вот сейчас, глядя как раздевают трупы этих бедолаг, которых судьба сделала нашими врагами я подумал: "Их вещи и деньги – вот цена их жизней".

– И что? Мы победили, и это наши трофеи, если бы им повезло, то сейчас они бы радовались твоему замечательному доспеху. И вообще мне не понятно почему, я, женщина, объясняю тебе, сыну офицера, все эти очевидные вещи.

–Да всё это мне прекрасно известно, и многое другое, просто я понял, что мне не нравится убивать людей.

Девушка ухмыльнулась:

– Не нравится ему убивать, четверти часа не прошло как ты практически в одиночку положил пятнадцать человек. Я сделать ничего не успела, как самый мирный в мире маг всех покрошил.

– Вот от этой двойственности не сойти бы с ума, – протянул я.

– Тебе бы к хорошему менталисту сходить, – с наигранным участием произнесла девушка.

– Да, я бы не отказался сейчас провести денёк в компании менталиста.

Софи отшатнулась от меня и с подозрением произнесла:

– Слушай, а ты случайно не псих?

– Нет, – удивился я её вопросу.

– Просто лицо у тебя стало такое мечтательно—идиотское, а ведь всем известно – общение с менталистом не бывает приятным.

Улыбнувшись ещё шире, я сказал:

– Бывают и исключения. Ладно не бери в голову. Пошли, вон командир дозора нас зовёт.

Командир был в затруднении – как поделить трофеи. Всем было очевидно – почти всю работу сделал я, а долю выделить мне никак не получалось, учитывая, что мы идём на задание и не факт, что после выполнения сможем встретиться. Он попробовал предложить вариант раздела, но я остановил его и сказал, что меня сейчас мало интересуют трофеи и я готов ограничится деньгами, взятых у врагов. Мне тут же вручили небольшой кошель с монетами Стефании, кавалеристы были очень довольны таким решением – им достанется львиная часть трофеев, ведь бойцы тайной канцелярии так же отказались от своей доли.

Одного из солдат отправили отогнать десяток навьюченных трофейных лошадей в лагерь войска. А мы ещё два дня продвигались на восток. Когда оказались на территории противника, стали продвигаться по каким-то укромным тропам, мне даже подумалось, что это контрабандистский маршрут. Неприятеля мы больше не встретили и можно сказать, что всё было благополучно, за исключением настроения Софи. Она стала какой-то агрессивной, постоянно язвила и почти натурально порыкивала на окружающих. Больше всего доставалось мне, и я поначалу понять не мог что с ней случилось, а когда она стала отлучаться в кусты чаще и дольше обычного, то я понял и успокоился, вспомнив совет отца: "Просто не бери в голову, не оправдывайся и не спорь".

К полудню третьего дня подъехали к густому лесу, тут нам пришлось спешиться и распрощаться с кавалеристами, они повернули в обратный путь, а мы углубились в лес. Шагать по старой чаще было не просто, приходилось перебираться через огромные упавшие деревья и заросли кустарника. Поведение Софи стало переносить ещё сложней, она постоянно ругалась сквозь зубы и огрызалась по любому поводу. Когда она на очередном привале у небольшого ручья отлучилась, невозмутимый Пако сказал:

– Вот одна из причин, по которым в армии не должно быть женщин.

Собственно, это стало единственным замечанием в адрес Софи, коллеги Пако были ещё сдержаннее и молчаливее. Они вообще предпочитали помалкивать и открывали рот только по делу, и даже не ругались, когда их кусали комары. На третий день марша сквозь чащу нам повезло – подстрелили косулю. Жареное свежее мясо несколько улучшило наше настроение.

Ко мне подошёл Луис и случилось невероятное – он понимающе улыбнулся и спросил:Бесконечный лес очень утомил всех. На третий день хождения по лесу и шестой с момента выхода из лагеря, мы вышли к огромному болоту. Его пришлось долго и тяжело обходить вокруг, лезть в него напрямик мы не рискнули. Рахитичные высохшие стволы елей, встречавшиеся повсеместно, такие же тощие березки, пасмурное небо и тучи комаров портили настроение просто невероятно. Однако, когда мы вышли на большой черничник, я заявил, что никуда больше не пойду пока не съем тут все ягоды.

– Оборотень-медведь у тебя?

– Ага.

И мы принялись с ним на пару жадно поедать сочные и спелые, такие великолепные ягоды. Остальные попадали на землю и тоже стали лакомится. Но очень скоро вокруг собралось просто немыслимое облако всякой кровососущей летающей мерзости. Но я не мог отступить от этого лесного сокровища и воплотил заклинание ветра – комаров сдуло. Ветерок, вкуснейшие ягоды и никаких комаров, я был в этот момент счастлив.

– Ну и горазд же ты есть, нет, не есть, а жрать ягоды!

Сказала Софи, плюхнувшись рядом со мной на кочку. Она неспеша закидывала в рот по одной ягодке. Я ничего не ответил – рот был занят.

– У тебя все лицо уже синие, – продолжила она предпринимать попытки отвлечь меня от ягод, безрезультатные попытки.

– Вот как сейчас хорошо, комары не кусают. Почему раньше ветер не создал?

Меня это стало слегка раздражать: "Глупая женщина, не влезай между мной и ягодами" – подумал я, а сам зарычал на неё, говорить то я не мог – рот то набит. Вдруг поймёт и отстанет со своими разговорами.

– Ой, какой страшный медведь, я вся дрожу от ужаса! – притворно округлив глаза, воскликнула эта заноза.

И тут со стороны раздался действительно мощный рык, пришлось подскочить и осмотреться, а Софи ничего не поняла и сказала:

– Ого! А вот сейчас у тебя действительно страшно получилось.

– Это и не я, а вот он, – указал я на крупного медведя, выходящего на нашу поляну, или это его поляна? Судя по недовольной морде хищника всё-таки его. Софи стала готовить огненный шар.

– Не надо, я сам! – выкрикнул я.

И воплотил между нами и зверем Хлопок. Медведь испугался и отступил.

– Вот! – наставительно поднял я в верх указательный палец. – А тебе бы только жечь. Можно и миром разойтись.

– Посмотрела бы я на тебя без магии и оружия.

– Но у меня есть и то и другое, и я не дикий зверь, чтобы сразу пускать их в ход.

К огромному сожалению, вскоре пришлось оставить чудесную поляну, нужно было шагать дальше. Эх, а там, чуть в стороне, я видел ещё и клюкву.

Когда мы отошли от болота мили на две, я с сожалением обернулся назад.

– Какое хорошее болото, сколько ягод тут, надо будет сюда как-нибудь вернуться.

– Видел бы ты сейчас свое лицо! Оно такое же синие, как и твои руки.

А под вечер мы подстрелили какого-то лесного петуха, он был большой и вкусный. Ещё один полный день продолжался наш марш сквозь лес и наконец в полдень восьмого для мы буквально вывалились из чащи на берег большой реки.

Хуго осмотрелся, достал карту и сказал:

– Похоже, мы вышли несколько севернее, но не думаю, что мы ушли очень далеко от нашей цели.

– А что у нас за цель? – спросила Софи.

Хуго промолчал, и пришлось отвечать мне.

– Судя по тому, что мы на берегу большой реки, текущей с северо-запада на юго-восток, то река это Иврат. И если я правильно прикинул маршрут нашего движения, то мы должны были выйти к Нермó.

– И что за город такой? – удивилась девушка.

– Это довольно крупный торговый город, основная торговля конечно идёт по реке и именно с Андором. Вот, собственно, и всё что я знаю об этом месте.