— Ты такой приятный на ощупь… И твой огромный член. Я чувствую себя такой наполненной… Это буквально сводит меня с ума, — задыхается она, пока я продолжаю трахать её.

— Ты можешь принять больше. — Я погружаюсь в неё. — Ты будешь выглядеть просто охренительно, когда обе твои дырочки будут заполнены членами.

Её глаза расширяются от моих слов, но быстрые толчки моего члена лишают её дара речи. Повторяющиеся стоны и крики, когда она кончает на меня, это всё, что слетает с её губ.

Крики удовольствия и её попка, сжимающаяся вокруг моего члена, заводят меня. Толкаясь в последний раз, я с рёвом вгоняюсь до самого основания, изливая свою сперму глубоко в её задницу.

— Ты моя, котёнок. — Мои слова заглушаются тяжёлым дыханием, когда я буквально падаю на неё сверху. Обхватив ладонями её лицо, я обвожу языком её нижнюю губу, а затем верхнюю, после чего полностью захватываю её губы в поцелуе. Она охотно раскрывает их для меня, позволяя нашим языкам переплетаться. Зажав её губу между зубами, я слегка покусываю её, прежде чем отпустить.

— Твоя… — Стонет она, когда я вытаскиваю свой член из её задницы.

Оставляя её на кровати, я удаляюсь в смежную ванную, чтобы взять влажное полотенце и вытереть её.

— Сэр? — Спрашивает она, пока я нежно вытираю её.

— Да, котёнок? — Я вытираюсь сам и бросаю полотенце на пол, после чего снова забираюсь к ней в постель.

— Ты это серьёзно?

— Что ты имеешь в виду?

— Про те слова, что я могу принять двух мужчин сразу. — Её тон мягкий и нерешительный.

— Да, — отвечаю я, убирая волосы с её лица. Она не отвечает, но я вижу нервный блеск в её глазах.

— Тебе понравится ощущение двух пар рук и губ на твоём идеальном теле. Мы начнём постепенно, завтра вечером, — я притягиваю её к себе и целую в лоб.

— Завтра, сэр? — Я слышу трепет в её голосе.

— Мне нравится позволять другим играть с моими питомцами. Я хочу поделиться тобой, и ты будешь жадно принимать их члены так же, как принимаешь мой. Ведь ты хороший маленький питомец.

Я прижимаюсь губами к её виску.

— Ты хочешь быть для меня хорошим маленьким питомцем, не так ли?

— Да, сэр. — Говорит она и нервно сглатывает.

— Даже когда я делю тебя с кем-то, ты принадлежишь мне. Ты всегда будешь принадлежать только мне. — Я поднимаюсь с кровати и подхожу к ящику. Открывая ящик, где лежат свечи и воск, я достаю зажигалку.

Щёлкнув зажигалкой, я подношу пламя к кольцу на пальце и возвращаюсь обратно к кровати. Кольцо начинает нагреваться, и я продолжаю держать пламя над витиеватой буквой «Г», выгравированной на лицевой стороне моего кольца.

— Ты всегда будешь только моей, котёнок. — Я дышу сквозь жар, обжигающий мой палец. — А теперь раздвинь для меня бёдра, чтобы все остальные тоже об этом знали.

Она громко сглатывает, выполняя мою команду. Всё ещё нагревая лицевую сторону кольца, я забираюсь между её бёдер. Бросив зажигалку, свободной рукой я с силой прижимаю её колено к кровати.

— Сделай глубокий вдох, сейчас будет больно. — Говорю я, опираясь предплечьем на её бедро.

Она задерживает дыхание, и в этот момент я вдавливаю кольцо в верхнюю часть её бедра рядом с её сладким влагалищем, обжигая её плоть. Тут же через её губы с шипением вырывается глубокий болезненный вздох. Когда я отстраняюсь, на её плоти появляется ярко-красный квадрат с моими инициалами в центре.

— Моя, котёнок. — Я целую нежную кожу и ослабляю крепкую хватку на её ноге. — До конца твоей жизни.

ГЛАВА 20

ЭБИГЕЙЛ

Я стою перед зеркалом, завершая макияж и завивая волосы, именно так, как просил Гранд. Всё это время не перестаю думать о том, что с тех пор, как я здесь, это самый долгий период, когда он ко мне даже пальцем не прикасался.

И как мне это не нравится.

Выйдя из ванной в одном полотенце, я застаю Гранта полностью одетым в один из его многочисленных, идеально подогнанных по фигуре, костюмов. Руки скрещены, его глаза прикованы к зелёно-золотой картине, которую я подарила ему при знакомстве.

Он смотрит на картину почти так же, как и на меня.

Когда я пересекаю комнату, то обнаруживаю, что он разложил на кровати мой вечерний наряд — элегантное платье цвета морской волны, чулки телесного цвета и прозрачные чёрные стринги.

Гранд переключает своё внимание с картины на меня, как раз в тот момент, когда я поднимаю стринги с кровати. Он подходит ко мне почти вплотную.

— Позволь мне. — Говорит он.

Его пальцы стягивают полотенце, и оно падает у моих ног, а он забирает стринги из моей руки. Опустившись передо мной на колени, он держит трусики так, чтобы я могла их надеть. Он медленно поднимает их по моим лодыжкам, скользя пальцами вверх по моим ногам и бёдрам, а затем нежно целует всё ещё чувствительную кожу, в том месте, где он вчера меня заклеймил.

— Садись.

Он жестом указывает на кровать, а сам тем временем тянется к кровати и берёт один из капроновых чулок, всё ещё сидя передо мной на коленях. Загнув отверстие к кончику, он надел его на мои пальцы, а затем положил мою ногу себе на грудь. Скатывая чулок от кружевного основания до кончика, он надевает его на пальцы моих ног, а затем поднимает мою ногу и кладёт себе на грудь. Он смотрит мне в глаза, не прерывая зрительного контакта, а его пальцы медленно скользят по всей длине моих бёдер, пока не останавливаются у основания, чтобы закрепить кружевной верх чулка. Похоть в его глазах усиливается, и он повторяет процесс с другим чулком.

Как, чёрт возьми, одевание может быть сексуальнее, чем, когда с тебя срывают одежду?

Взяв платье с кровати, он скользит им по моим ногам, прежде чем помочь мне встать с кровати. Когда он поднимает его по моему телу, я просовываю руки в широкие рукава. Он расправляет его у меня на плечах и убирает волосы, чтобы завязать узел на шее. Его губы целуют местечко над узлом, и он проводит костяшками пальца вдоль моего позвоночника, осматривая мою открытую, благодаря большому вырезу, спину.

— Ты великолепна, котёнок. — Он поворачивает нас к зеркалу, прижимаясь грудью к моей обнажённой спине. — Я почти на грани, что бы оставить тебя здесь только для своего собственного удовольствия.

Пожалуйста…

После того, как он помогает мне надеть туфли, он ведёт меня вниз по лестнице к входной двери. Повернув ручку, он открывает её, проводит меня через фойе и спускается по ступенькам к ожидающей машине.

За последние две недели я сотни раз проходила мимо этой двери, но ни разу даже не проверила, заперта ли она…

Грант открывает пассажирскую дверь элегантного чёрного спортивного автомобиля и берёт меня за руку, чтобы помочь мне сесть на пассажирское сиденье. Целуя костяшки моих пальцев, он отпускает мою руку и закрывает дверь. Он быстро обходит машину и забирается на водительское сиденье. Дёрнув рычаг, он сразу же кладёт руку мне на колено и скользит вверх по внутренней стороне бедра.

Не ослабляя хватки, он мчится по извилистым просёлочным дорогам. Когда мы, наконец, останавливаемся, то оказываемся перед воротами, такими же богато украшенными, как и ворота перед его домом. Отпуская моё бедро, он достаёт из кармана карточку и проводит ею по терминалу, расположенному прямо за окном его машины. Ворота медленно открываются, и он въезжает внутрь.

Проехав по дороге с той же скоростью, что и предыдущий участок пути, я пытаюсь определить, насколько далеко ворота находятся от места остановки.

Далеко…

Пройдя сквозь деревья, мы останавливаемся перед массивным поместьем, перед которым припарковано несколько машин.

Либо мы приехали рано, либо на этой вечеринке не так много гостей.

Грант паркуется и обходит машину, чтобы открыть мою дверь. Помогая мне выйти из машины, он кладёт мою руку себе на сгиб локтя. Мы вдвоём заходим сюда так, как будто я его спутница, а не питомец.

Дверь распахивается, когда мы подходим к ней, и нас тут же встречает элегантно одетый мужчина с подносом, на котором стоят два бокала с напитками.