— Неведомыми богами… — задумчиво повторил Каммерер, — здорово вы одичали на этой Эврите.

— Это не предел, — пообещал Антон, — я еще и озвереть могу.

— Ну и зверейте на здоровье. Выбор места ссылки находится в моей компетенции. А вдруг в этом месте не окажется ни одного терминала БВИ?

Совершенно неожиданно Вики-Мэй расхохоталась.

— Тони, ты угадал! — сказала она, квозь смех, — а теперь расскажи ему про кнопки! Про красную и зеленую! Это же так забавно!

— Да, — согласился Антон, — это действительно забавно.

— Какие еще кнопки? — озабоченно спросил Каммерер.

— Видите ли, Максим, ваш партнер Бромберг совершенно случайно подложил вам огромную свинью. Где-то в середине нашей эвритянской одиссеи, он так убедительно рассказал об интересе Странников к нашим тамошним делам, что мы на всякий случай смастерили против них одну штуковину. Представьте себе виртуальную машинку с двумя кнопками, которые будем условно называть «красная» и «зеленая». Если нажать красную кнопку — активируются некое устройство, которые превращают Эвриту в… не совсем пригодное для жизни место. То же самое устройство самопроизвольно активируются в «момент-0», если раньше не нажать зеленую кнопку. Имей Странники намерение нейтрализовать кого-то из нас, существование подобной машинки могло бы слегка умерить их энтузиазм. Все это не понадобилось и вроде можно было жать зеленую кнопку, но интуиция подсказала мне, что лучше подождать. А тут — хлоп, как раз вы со своими ссылками и угрозами. Как удачно вышло, что вы скушали институт и Эврита теперь в вашей зоне ответственности. Помните питанское «извержение вулкана»? Так вот, можете начинать осваивать профессию вулканолога. Как раз поспеете к сроку.

— Блефуете, — сказал Каммерер, — вы просто не могли успеть сделать взрывное устройство достаточной мощности.

— А я и не говорил, что сделал именно взрывное устройство — заметил Антон, — помните планету с красивым именем «Надежда»? Там ничего такого не взрывалось, а жить, тем не менее, стало практически невозможно.

Каммерер насторожился.

— Вы действительно знаете способ, которым была уничтожена цивилизация Надежды?

— Скажем так, у меня есть весьма простая и правдоподобная гипотеза на этот счет. Не то, чтобы я очень хотел посмотреть, как это сработает, но если вы лишите нас доступа к БВИ, то все произойдет само собой.

— Значит, терабитовая мина, — задумчиво произнес Каммерер, — а я-то было подумал, что ваши подвиги уже исчерпаны… Ладно, надеюсь вы не забудете до этого «момента-0» нажать свою «зеленую кнопку».

— На чем я ее нажму? — спросил Антон, — на дереве в джунглях? Вы понимаете, что такое виртуальная машина? Без доступа к сети БВИ мне при всем желании не отключить активатор.

— Да причем тут джунгли?! — взорвался Каммерер, — вы что, полный болван? Я же объявил вам решение комиссии. Там нет ни слова про лишение доступа к БВИ. Даже если бы я страстно мечтал лишить вас его, то все равно не мог бы, как не мог бы лишить доступа к одежде, жилью, электричеству, водке и икре, чтобы эту водку закусывать! Коммуникация же входит в список основных потребностей! Дернул меня черт шутить с людьми, которые представления не имеют ни о правилах, ни о порядке их исполнения! В результате еще эти кнопки на мою голову…

— Ладно, — сказал Антон, — давайте спокойно поищем выход из создавшейся ситуации. Начнем с того, что решение вашей комиссии — полное дерьмо. И это станет ясно даже самому последнему придурку, если мы опубликуем в БВИ все факты в хронологической последовательности.

— Начнем с того, — возразил Каммерер, — что решение относительно вас никто не отменит, потому что вы сделали то, что сделали. Это — тоже факт. То есть, вы свободно можете залить всех участников процесса помоями хоть по самые ноздри, но даже если Горбовский, Бадер и Комов хором застрелятся, не вынеся позора, лично для вас ничего не изменится. У меня только совещательный голос, кроме того, я и так вечно в помоях — по долгу службы. В крайнем случае, уйду в отставку. Кое-кому вы сломаете жизнь. На счет Бромберга и Клавдия — не знаю, а вот Слон такой, что действительно может застрелиться. Хотя, он, в общем-то, не при чем.

— Понимаю, — кивнул Антон, — Слона жалко. Но что делать.

— Хороший человек? — спросила Вики-Мэй.

— Очень.

— Что ж, — равнодушно констатировала она, — бывает.

— Я так и думал, что вас это не впечатлит, — сказал Каммерер, — приведу последний аргумент, а дальше делайте, что хотите… Кстати, чего вы хотите добиться?

— Правды, — коротко ответил Антон.

— Правды? Да кто ее видел? И чего она стоит? А есть ли она вообще? И если есть — то кому она нужна? А если нет — то…

— Приводите ваш последний аргумент — и покончим с этим, — перебил Антон.

— Хорошо. Может, до вас еще не дошло, но главное, что сейчас достигнуто — это смена принципа взаимодействия с культурами, находящимися на до-машинном уровне. Базисная теория исторических последовательностей, не основанная ни на чем, кроме вздорного морализаторства и болезненных мессианских амбиций, наконец, поколебалась. Сейчас речь идет о ее замене социологически и математически обоснованной теорией исторической неустойчивости. Свободной от глупых предрассудков из нашей собственной кривой и страшной историей, полтора тысячелетия блуждавшей по тупикам прежде чем сформировать современную к цивилизацию. Речь идет о замене бессистемной и бесполезной «экспериментальной истории» на нормальную, прагматичную технологию. Технологию быстрого, по историческим меркам — мгновенного, перехода от застывшего аграрного сообщества к развивающейся машинной цивилизации. Цивилизации, которая станет нашим естественным партнером и союзником в космической экспансии. На Эврите новая теория успешно работет. Уверен, она будет работать и на Сауле, и на других планетах с близкой ситуацией — а таковых, по оценкам специалистов, должно быть несколько десятков в доступной нам части космоса. Рано или поздно мы их откроем. Так вот, все это сработает — но при одном условии: если новый принцип с самого начала не будет опорочен грандиозным скандалом. Тем самым скандалом, который вы намерены учинить. А теперь — решайте. Хотите — могу выйти, чтобы вам не мешать.

— Ну, зачем же. Вы вовсе нам не мешаете, — холодно сказала Вики-Мэй, — наоборот, хотелось бы с вами прояснить один вопрос. Нас что, подвели под семидесятилетнюю ссылку, чтобы мы не будоражили своим физическим присутствием общественное мнение и не дискредитировали своей биографией новое направление прогрессорства?

— Безусловно, этот мотив присутствовал, — ответил Каммерер, — сами понимаете, когда можно показать на фигурантов проекта пальцем и заявить «конкретно эти ребята уделали четверть миллиона человек»… В общем, для дальнейшего развития проекта это очень плохо.

— С мотивами все ясно, — заключил Антон, — все, что вы сказали, конечно, вполне логично, обоснованно, и где-то даже благородно, но «конкретно эти ребята», как вы изволили нас назвать, на джунгли все равно не согласны. Поищите в своем меню что-нибудь более съедобное, иначе мы плюнем на благородство и…

— Никто не собирался предлагать вам джунгли, — сердито перебил Каммерер, — это вы сами заладили «джунгли, джунгли». А мне договорить не дали. Я предлагаю вам вполне обжитое место с комфортабельными условия для жизни, передвижений и коммуникации, даже с возможностью вести… Ну, светскую жизнь, что ли. Если, конечно, у вас найдутся общие интересы с соседями.

— Ну, да, — сказала Вики-Мэй — благоустроеное обжитое бунгало посреди джунглей. Флаг нам в руки искать общие интересы с деревьями, жучками, птичками и зверушками. Их даже можно приглашать на светский ужин. Я имела в виду, всех, кроме деревьев. Жаль, что деревья обычно никуда не ходят, их будет очень не хватать за столом.

— Под соседями, — спокойно уточнил Каммерер, — я имел виду разумных обитателей, а не флору и фауну.

— Вот так номер. Вы сами нам объявили: «в удалении от любых планет, на которых имеется какая-либо гуманоидная цивилизация».