… Им не пришлось штурмовать Арко. Страх оказался надежнее катапульт и ландскнехтов. Ворота открылись лишь только армия Светлых показалась ввиду города.

Делегация из аббата, нескольких благородных донов и главы магистрата торжественно вышла на дорогу — встречать новых хозяев.

Молоденькие миловидные девушки, выставленные вперед, держали на подносах ключ от города, каравай хлеба и кубок с вином.

— Похоже, мужество им изменило, — заметил дон Пина.

— Обосрались, короче, — уточнил Йона, бывший мельник, а ныне — холопский полковник.

— Похоже, Светлый, твои чудо-снаряды здесь не понадобятся, — добавил Верцонгер.

— Вижу, — лаконично отозвался Румата и повернулся к Кире, — ну, кто будет принимать капитуляцию?

— Вместе, — сказала она, — и не спешиваясь. Так будет правильнее.

— Ладно, — согласился он, — попробуем так.

Румата извлек из ножен меч и ловко поддел им символический ключ от города.

— Дон Пина, ловите!

Капитан лангснехтов с легкостью поймал ключ и подбросил его на ладони.

— А что мне с ним делать?

— Пристегните на пояс для официальности. Мы назначаем вас комендантом. Берите пять сотен на ваш выбор и принимайте город под охрану. С гражданскими обращайтесь строго, но дружелюбно, не пугайте их — они и так напуганы, дальше некуда.

Вторым движением меча Румата поддел каравай и передал его Йоне, пояснив.

— Ты вроде бы разбираешься в ремесле хлебопека, полковник. Что скажешь?

Бывший мельник откусил кусок, не торопясь прожевал и солидно произнес:

— Скажу, что за такой хлеб у нас в деревне пороли в семь ремней.

— Да, — задумчиво произнес Румата, — ну, что ж. Возьми-ка своих людей, поезжай вместе с доном Пиной, и наведи здесь порядок в смысле еды, питья и постоя для войска.

Тем временем Кира, изящно перегнувшись с седла, схватила с подноса кубок. Отхлебнула пару глотков и заметив:

— А вино здесь все еще неплохое, — передала кубок Румате.

Тот, в свою очередь, отхлебнул немного и передал кубок Верцонгеру.

Варварский вождь церемониться не стал, а опрокинул кубок себе в глотку, рыгнул, вытер губы рукавом и сообщил:

— Вино как вино. Хотя похуже ируканского. Что мне делать, Светлые?

— Пусть твои воины выловят всех подозрительных, что шляются вокруг города, — сказала Кира, — но без членовредительства. Всех приводить ко мне, а я сама решу, что с ними делать.

— Ну, почтенные, — обратился Румата к делегации, — теперь мы вас очень внимательно слушаем.

Первым, начал дон Тамэо, без которого уж точно не могло обойтись подобное мероприятие.

— Как рады мы приветствовать вас, благородный дон Румата и вас, несравненная Кира! Наконец ярмо Ордена сброшено и… И… Мы от всего сердца… Вручаем вам … Бразды…

— Где магистр Цоган? — спросила Кира.

— Я… не знаю… Вчера мы с доном Сэрой… Посетили одно заведение…

— Понятно, — перебил Румата, — посетили так, что до сих пор не протрезвели. Идите спать, дон Тамэо. Это — лучшее, что вы сейчас можете сделать… Аббат, мы желаем знать, где находится магистр Цоган и его люди. Вы в состоянии ответить?

— Да, сын мой… — священник увидел нехороший блеск в глазах Светлого, запнулся, и от испуга отступил на несколько шагов, — да, благородный дон. Как мне стало ведомо, его преосвященство изволили ночью отбыть по делам Святого Ордена вместе со своими офицерами.

— То есть, магистр бежал, — уточнила Кира.

— Можно сказать и так… Э… Благородная донна. А ближе к рассвету некие люди, переодетые братьями Святого Ордена, криками «Хозяйка идет! Румата идет!» устроили панику… И подняли мятеж. Несчастных братьев хватали и предавали смерти. Меня же и прочих мирных монахов, пожалели ради Господа, и отправили вместе с этими достойными людьми встречать вас.

— Гм, — произнес Румата, — кажется, я догадываюсь, кто стоит во главе этих людей. Его зовут Арата, не так ли?

— Вы прозорливы, благородный дон, — ответил аббат, — ибо это ни кто иной, как Арата Горбатый, каковой Арата ждет вас, как он сказал, во дворце арканарских королей, чтобы выразить вам должное почтение.

— Понятно… Кира, поехали туда, пока наши ребята не устроили драку с его ребятами.

… Арата оказался предусмотрителен. Ни один из его людей не шлялся по городу и лишь потому обошлось без кровопролития. Единственными следами их деятельности были орденские солдаты, повешенные тут и там на воротах, на балках, и вообще на всем пригодном для этой цели.

Кое-где к ним уже слетелось вездесущее воронье.

Народ по обыкновению попрятался — так что из живых на улицах были лишь ландскнехты, уже расставленные расторопным доном Пиной, как положено, по двое на каждом перекрестке.

Они были совершенно невозмутимы — просто делали свою работу, наблюдая за порядком. Особых усилий это, видимо, не требовало — если здесь и были мародеры, то наверняка уже разбежались от одного вида суровых железнобоких воинов.

«Мне казалось, что будет нечто вроде ностальгии, — уныло думал Румата, — а ничего нет. Только пустота. Пустота, как на улицах этого вымершего города. На какой-то из них я впервые увидел смешную и в то же время удивительно красивую рыжеволосую девчонку. На какой-то из них стоял мой дом. И там была комната на втором этаже, где эта девчонка так любила листать по ночам при свечах старинные книги с историями о древних королях, рыцарях, драконах и варварских принцессах… Как все это было недолго… Как мало нам досталось времени…»

— Тебе тяжело, любимый? — тихо спросила Кира, положив ладошку ему на плечо.

— Не знаю… Наверное…

— Но мы же теперь всегда будем вместе, правда?

— Конечно, любимая. Наверное, на самом деле, мы даже не расставались. Это просто был плохой сон.

— Мне хорошо с тобой, Румата, — сказала она, — а без тебя… Без тебя меня, наверное, вообще нет. Есть только Посланница. Светлая. А меня нет. Это ведь неправильно, да?

— Неправильно, — согласился он, ласково взъерошив ее волосы, — поэтому так больше никогда не будет.

— Правда? — спросила она.

Румата напряженно кивнул. Они подъезжали к дворцу и здесь могли быть сюрпризы. Только их не было — потому что Арата и в этом месте проявил благоразумие. Его бойцы стояли в сторонке, положив свои топоры на землю, а у дверей дежурили ландскнехты.

— Старшего — ко мне, — негромко скомандовал Румата.

Подбежал сержант, привычно отсалютовав мечом.

— Слава Светлым! Докладываю, за время моего дежурства происшествий нет. Обнаружены вооруженные люди, но они сложили оружие без сопротивления. Во дворце присутствуют также некие Арата и дон Кси. Ведут себя чинно, порядок не нарушают и нижайше просят быть представлены вам.

— Вольно, сержант. Дайте мне сопровождающих, я хочу встретится с этими людьми.

… В сопровождении четверых дюжих ландскнехтов, Кира и Румата вошли в тронный зал. Два знаменитых бунтовщика неспешно кушали и попивали вино из запасов магистра. Арата выглядел весьма пристойно — его сгорбленность несколько сгладилась и превратилась просто в сутулость, а отсутствующий глаз был прикрыт черной повязкой, делающей крестьянского атамана похожим на легендарного пирата Джона Сильвера из «Острова сокровищ». Что касается дона Кси — тот и вовсе сошел бы за образцового имперского гвардейского офицера, если бы не хитрый прищур глаз, более приличествующий какому-нибудь соанскому портовому перекупщику с сомнительной репутацией.

При появлении Светлых оба предводителя мятежников дружно встали и Арата сделал приглашающий жест в сторону стола.

— Присаживайтесь, дорогие гости. Дон Румата, я искренне рад вашему возвращению. Донна Кира, я премного наслышан о вашей красоте, но все слова меркнут… Дон Кси, подскажи, как это по куртуазному?

— … Меркнут по сравнению с вашим истинным очарованием, как звезды меркнут с появлением солнца, — продолжил дон Кси и добавил, — рад приветствовать Светлых. Почту за честь разделить с вами эту скромную трапезу.