— Да нет, сорока. Трупов лошадей это тоже касается.

— Ясно. И как быстро все это надо…

— Сейчас, — перебил Бромберг, — немедленно. До восхода солнца. Сможете?

— Смогу, — уверено ответил Антон, после некоторой паузы, — а в чем смысл?

— Смысл, молодой человек, в том, что армия Ордена просто пропала. Пуф! И нету. Куда-то исчезла.

— Но это же ерунда. Запись со спутника никуда не делась…

— А ее забудут просмотреть, — Бромберг улыбнулся и подмигнул, — бывает. Им же не причина нужна, а повод, чтобы не ставить в известность КОМКОН. Дайте им повод, Антон. Больше ничего не надо — остальное они сделают сами.

… Чрезвычайный совет Института Экспериментальной Истории, вообще говоря, никогда до сегодняшнего дня ничем чрезвычайным не занимался. Неожиданным, странным, неприятным — да, бывало. А вот чрезвычайное случилось впервые.

Собственно, все надеялись, что и сейчас окажется — ничего чрезвычайного, просто кто-то что-то неправильно сделал, а кто-то другой неправильно понял, а остальные сваляли дурака и наломали дров. Что надо всего лишь побольше поработать — и все уладится.

Но когда Клавдий молча занял председательское кресло и обвел присутствующих взглядом человека, не застрелившегося лишь из-за неисправности оружия — стало ясно. Вот она. Ситуация. Самая, что ни на есть, чрезвычайная.

— Ну, — сказал Клавдий, — что смотрите, коллеги? Не выспавшегося человека не видели? Боюсь вас огорчить, но скоро такое зрелище станет для вас привычным. Будете наблюдать каждый день. В зеркале. Все, времени мало, давайте высказываться. Паша… Доложи обстановку, пожалуйста.

Пашка, два часа назад прибывший на Землю непосредственно с места событий, чувствовал себя слегка неуютно среди пластика, в идеально кондиционируемом светлом просторном помещении и с чашкой кофе в руках. Дону Гугу все здесь было непривычно — и кроссовки вместо сапог, и легкие брюки, и футболка, и отсутствие перевязи с мечами.

— Я постараюсь конспективно, коллеги. Значит, дон Румата… Антон в смысле, несколько дней назад. Если надо точно — я посмотрю записи, прибыл на границу Арканарской области, в место дислокации мятежной крестьянской армии, известной там, как «войско Хозяйки». Далее, он фактически принял командование и дал сражение армии Святого Ордена. Использовав знание местности, заблаговременно организованные укрепления и позиционные разработки, а также превосходство в технических средствах ведения войны, он разбил армию Ордена в течение одного светового дня. Потери ордена составили ориентировочно 20.000 человек, т. е. более 90 % личного состава. Потери крестьянской армии — несколько сотен убитыми и раненными.

Паша откашлялся и отпил кофе.

— Как-то нереально, — заметила Ольга, шеф группы сравнительной истории, — Вы ничего не путаете, коллега?

— Нет, — сказал Паша, — все достаточно точно. Поясняю. Хронология боя была такова. В первые минуты артиллерия вывела из строя высший командный состав армии Ордена, вынудив командиров полков действовать самостоятельно. Далее их перемещения были предсказуемы и управляемы провоцирующими действиями. Соответственно, группировки численностью от четырех до восьми тысяч последовательно попадали в невыгодные оперативно-тактические ситуации, при этом оказываясь на позициях, поражаемых заблаговременно пристрелянной артиллерией.

— Вы все время применяете слово «артиллерия»…

— Я имею в виду катапульты и легкие баллисты, — пояснил Павел, — пороха там еще не изобрели. Но, как вы понимаете, применялись они, в смысле военной тактики, именно в качестве артиллерии.

— …Что для принятого в эту историческую эпоху методов ведения войны не характерно, — добавил Клавдий.

— Совершенно верно, — Павел кивнул, — полностью не характерно. Выскажусь прямо. Те методы ведения боевых действий вообще характерны для более позднего исторического периода, отстоящего от данного на тысячу и более лет… Ну, об этом лучше послушать дона Кондора… В смысле, Александра Васильевича…

— Понятно, — перебил Клавдий, — Александр, я полагаю, вы, с вашим опытом, действительно лучше, чем кто либо… В общем, слушаем вас.

… Александр Васильевич, за многие годы деятельности в качестве второго лица в феодальной торговой республике Соан, совершенно отвык выступать сидя за столом. Поэтому он встал и начал расхаживать по залу. К этому привыкли, как и к его старомодному костюму-тройке. И приготовились слушать — поскольку говорил он всегда по существу, а не ошибался почти никогда. Почти…

— Все началось не сейчас, — начал он, — и мы должны четко это понять. Все началось два года назад, когда Антон еще работал в штате института.

— … С девушки, — брякнул кто-то с места.

— До девушки, если вы имеете в виду Киру, мы еще дойдем. Это элемент картины, требующий особого обсуждения. Я хочу вернуть вас к эпизоду с захватом Святым Орденом контроля над Арканарской областью.

Надо заметить, что Антон тогда проявил исключительную интуицию, фактически предсказав дальнейшие события по минимуму исходных данных.

К мнению Антона мы тогда не прислушались, считая, что на его мнение влияет его подруга — жившая с ним постоянно, туземка по имени Кира. И зря не прислушались.

Дон Рэба, канцлер тогда еще независимого королевства Арканар, вошел в тайное соглашение с великим магистром Ордена и обеспечил нейтрализацию королевской армии перед высадкой оккупационного орденского корпуса в порту города Арко, столицы королевства. Арканар попал под непосредственное управление Ордена, что свело на нет всю предшествующую просветительскую деятельность института в этом регионе. Как известно, Святой Орден абсолютно нетерпим к любым формам проявления светской культуры — в чем бы они не состояли.

Подводя итоги, можно сказать: мы совершили грубую ошибку, не прислушавшись к мнению Антона и не смогли поэтому предотвратить нежелательное развитие событий тогда, когда это представлялось возможным в рамках допустимых мер воздействия.

Другую грубую ошибку совершил сам Антон — он не принял прямого предложения дона Рэбы о заключении тайного союза, который позволил бы Рэбе стабилизировать свой новый статус арканарского наместника, а Антону (Румате) — заниматься тематикой института, невзирая на правила Ордена.

Наконец, мы вместе допустили третью ошибку. Зная, что дон Рэба осведомлен и о существовании института (здесь не важно, чем именно он считал институт), и о наличии у Руматы подруги, а фактически — жены, которая являлась бы идеальным заложником, мы дали ситуации развиваться произвольно.

В результате Рэба попытался захватить девушку, но неудачно. Кто-то ее убил.

— Кто? — спросила Ольга.

— Я пока не готов комментировать этот эпизод, — жестко сказал Александр Васильевич, — так или иначе, она была убита и Антон, находясь в состоянии аффекта, предпринял нападение на полицейский контингент и далее — на резиденцию наместника Ордена. К моменту, когда я, согласно инструкции, взял ситуацию под контроль, дон Рэба был убит, так что имевшаяся возможность взаимодействия с администрацией Ордена в Арканаре оказалась утрачена.

Теперь о девушке.

— … Которая, как я понимаю, оказалась все-таки ранена, а не убита, — заметил Клавдий.

— … Которая была убита, — спокойно возразил Александр Васильевич.

— Вы же не осматривали тело.

— Не осматривал. Потому что оно находилось в горящем доме. Полагаю, к тому моменту оно уже сгорело. Но я опрашивал Антона в интервале выхода из прекоматозного состояния, вызываемого спецсредством Ди-400. Это, как вы знаете, процедура, предписанная инструкцией. Достоинство метода состоит в том, что опрашиваемый спонтанно докладывает всю фактическую обстановку до мельчайших деталей. Согласно данным опроса, девушка получила два ранения, каждое из которых даже по отдельности было несовместимо с жизнью.

Клавдий хмыкнул, медленно поднялся с места и подошел к Александру Васильевичу.

— В таком случае, коллега, как вы объясните появление этой девушки во главе крестьянской армии через два года после смерти.