Рука гепарда сомкнулась на запястье Доминика, когда волк снова замахнулся на него. Доминик не пытался освободиться. Он слегка изогнулся, ударив рукой по горлу ублюдка. Гепард издал болезненный стон, а затем отшатнулся назад.

Даже когда их дыхание стало быстрым и неглубоким, оно не замедлилось и не дало никаких открытий. Битва была быстрой и хаотичной. Гепард буквально боролся за свою жизнь; он должен был знать, что даже если он победит Доминика, кошки манулы немедленно набросятся, если он быстро не уйдёт.

Его глаза заблестели от боли и гнева, гепард размахнулся бёдрами и ударил ногой, нанеся сильный удар по и без того распухшему колену Доминика. Сукин сын. Кипя от злости, Доминик изо всех сил ударил ублюдка кулаком в ключицу. Раздался тошнотворный щелчок, и рука гепарда обвисла.

Воспользовавшись преимуществом, Доминик сделал выпад, врезавшись своим телом в другого мужчину, который сильно ударился о бетон. Используя колени, Доминик прижал руки гепарда к земле, в то время как тот бил его кулаками по лицу снова, и снова, и снова.

Кости затрещали. Хлынула кровь. Воздух наполнился запахом ярости и боли.

Гепард предпринял какой-то необычный ход, пытаясь сбить Доминика с толку. Это не сработало. Большой кот был слишком слаб. Доминик просто продолжал наносить ему один безжалостный удар за другим. Костяшки его пальцев горели от того, что он порезал кожу о клыки гепарда, но Доминик не останавливался. Не сдавался этому ублюдку, который чуть не забрал у него Милу. В ушах у него стучало так громко, что это почти заглушало бульканье крови и звук соприкасающейся плоти.

— Доминик. — Голос был мужской. Ровный. Казался далёким. — Доминик, он не встаёт, чувак. Он отключился. Ты слышишь меня? Он без сознания. Ты нужен Миле.

«Мила».

Его грудь вздымалась, мышцы дрожали, тело болело во многих местах, которые невозможно сосчитать, Доминик вырвался из тумана ярости и действительно посмотрел на мужчину под ним. Лицо гепарда было… ну, это было грёбаное месиво. Окровавленное. Опухшее. Почти фиолетовое. У него был сломан нос, глаза опухли, а скула выглядела раздробленной. Тейт был прав. Засранец был без сознания.

Встав, Доминик перешагнул через гепарда и обвёл взглядом кошек манулов. Все они смотрели на него, как на бешеное животное, и он действительно не мог их винить.

Винни сделал медленный, не угрожающий шаг к нему.

— Он у нас, сынок. Иди к Миле.

Разминая ноющие кулаки, Доминик коротко кивнул.

— Если у него есть что сказать полезного, я хочу об этом услышать.

— Ты узнаешь, — сказал ему Винни. — Позволь Сэму исцелить тебя, прежде чем ты уйдёшь.

Мужчина сделал осторожный шаг к нему и потянулся к руке Доминика, но не прикоснулся к нему. Он дождался кивка Доминика, прежде чем положить ладонь на его предплечье. Волна силы захлестнула его. В отличие от энергии Тарин, это было не столько успокаивающе, сколько встряхивающе.

Кивнув целителю в знак благодарности, Доминик расправил плечи. Боль и жжение исчезли, осталась только вялость, вызванная выбросом адреналина.

Удовлетворённый, Доминик вернулся к пожарной лестнице и спустился по ней. На дороге была припаркована полицейская машина, и двое полицейских в форме разговаривали с женщиной, чей малыш ненадолго использовался в качестве заложника. Некоторые люди фотографировали её, в то время как другие пытались хорошенько рассмотреть, что происходит на крыше. Оттуда им ни хрена не было видно, и это было хорошо.

Переходя улицу, он увидел Милу, стоявшую у продуктового магазина в окружении небольшой группы товарищей по стае, включая её родителей, Ингрид и грёбаного Джоэла. Она протиснулась сквозь них и подошла к Доминику. Обхватив её одной рукой, он погладил её по затылку и запечатлел поцелуй на волосах. Он вдохнул её, позволил её запаху и ощущениям проникнуть в него и успокоить своего волка.

Она отстранилась, как будто боялась причинить ему боль, но он крепко держал её.

— Чёрт, GQ, у тебя кровь на…

— Я в порядке. Сэм исцелил меня. Я был просто немного потрёпана. Бывало и похуже.

— Ты достал мудака? — Тихо спросил Джеймс. — Мы не могли видеть, что происходит отсюда.

— Винни и другие схватили его, — ответил Доминик. — Он без сознания, но не мёртв.

— Скоро он будет таким, — поклялась Валентина, гладя дочь по волосам.

Доминик бросил быстрый взгляд на полицию.

— Нужно ли мне будет давать показания?

— Нет, — сказал Джеймс. — Эти конкретные копы — часть нашего прайда. Они придумают отличную историю. Вероятно, о том, что мудака выгнали из магазина за кражу, и что кучка людей пыталась поймать его, но потерпела неудачу. Он был просто слишком быстрым, и поэтому он, вероятно, был перевёртышем.

— Он был гепардом. Должно быть, удобно, что некоторые из твоих товарищей по прайду служат в полиции, — размышлял Доминик.

— Да, в такие времена, как это, — сказала Ингрид. — Как ещё, по-твоему, нашему виду удавалось оставаться незамеченным? У нас есть люди во многих местах.

— Отведи Милу домой, Доминик, — сказала ему Валентина. — Я куплю ей продукты и отнесу их ей.

Стремясь выбраться оттуда, Доминик поднял Милу на руки, подхватив под спину и ноги.

Она нахмурилась.

— Я могу ходить.

— Плевать. — Он направился к многоквартирному дому, но тут Джоэл встал у него на пути. Его волк оскалил зубы. — Не сейчас, — процедил Доминик сквозь зубы. Он даже не хотел знать, чего хочет мужчина, а Доминику нужно было, чтобы он ушёл.

Челюсть Джоэла сжалась.

— Но я думаю, что Мила должна…

— Не сейчас. — Доминик пожал плечами и понёс её в здание. Он не опустил её, пока они не оказались в ванной её квартиры, где разделись.

Стоя под горячими струями, они намылили друг друга. Её прикосновения были нежными и успокаивающими, когда она смывала кровь с его кожи, но вскоре он стал чёртовски твёрдым, как камень. Адреналин все ещё был в его крови, а страх за её безопасность не утихал, и вскоре он прижал её к кафельной стене, входя и выходя из неё.

Не успели они высохнуть, как появились её родители. Валентина хлопотала над ними и раскладывала продукты, пока Джеймс отвечал на звонки встревоженных членов прайда, уверяя их, что с Милой все в порядке и ей просто нужно немного отдохнуть и уединиться. Уговорив Милу отменить её предстоящее выступление в клубе тем вечером, Доминик позвонил Трею, вкратце рассказал ему о том, что произошло, и пообещал держать его в курсе.

Винни, Тейт и Люк позже ненадолго появились, проверили, как там Мила, и сообщили, что гепард теперь практически мёртв и знал о награде не больше, чем шакалиха или змей. На самом деле, неудивительно.

Валентина приготовила Доминику и Миле ужин, а затем, желая дать им побыть наедине, пошла домой с Джеймсом. И теперь, когда они ели за маленьким обеденным столом Милы, Доминик не мог не прокручивать в голове предыдущий инцидент снова и снова. Он продолжал вспоминать парализующий страх, который испытал, когда Мила стала мёртвым грузом в его руках, продолжал вспоминать, как посинели её губы и как замедлилось сердцебиение.

Он не испытывал такого страха… ну, никогда. Это был страх потерять что-то важное для тебя. То, без чего ты знал, что не будешь счастлив.

И это чёртовски напугало его.

Он знал, что она ему небезразлична, знал, что она важна для него. Но он не осознавал, что она стала нужна ему. Не думал, что она так глубоко проникла в него. О, он полагал, что однажды она сможет проложить себе путь туда, но не так чёртовски скоро.

Доминик избегал слишком много думать о том, что может ждать их впереди, но он верил, что все будет развиваться в его темпе. Он решил, что если она преодолеет его защиту, он будет контролировать, когда это произойдёт. Он думал, что она доберётся туда, только если он сознательно откроет дверь достаточно широко.

Он был неправ.

Она каким-то образом оставила неизгладимый след. Не совсем внутри его защитных стен, но она пробилась сквозь трещину, которую сама в них проделала. И теперь он чувствовал… угрозу. Что было глупо. Но ни одна душа никогда не делала этого. Ни одна. Он не был уверен, что ему это нравилось. Каждый инстинкт самозащиты, который у него был, говорил ему уйти.