Потягивая пиво, он наблюдал, как она поблагодарила свою аудиторию, а затем ушла со сцены, вызывающе покачивая задницей. Задницей, за которую он был бы не прочь крепко ухватиться.

Мгновение спустя она проскользнула через дверь, ведущую за кулисы, и как бы… потекла к бару, лёгкая и текучая, как музыка. Люди махали ей и выкрикивали комплименты, но она не сбивалась с шага, одаривая каждого улыбкой. У него возникло ощущение, что она не наслаждалась вниманием, но и не чувствовала себя неловко.

Подойдя к барной стойке, она опустилась на табурет.

— Воды, пожалуйста, Мэдс.

Будь я проклят, если бы от этого знойного голоса у Доминика не пробежали мурашки по спине. Член его стаи, Фрэнки, говорила низким, прокуренным хрипом, но голос Милы был скрипучим, сиплым и грязноватым, который почти гипнотизировал и заставлял мужчину думать о грехе.

— Ты была великолепна, — сказала ей Мэдисон, протягивая бутылку. — Но ведь ты всегда такая.

— Нам следует спеть дуэтом, — сказала Мила. — Даже не лги и не говори, что ты ни хрена не умеешь петь. Я знаю, что ты можешь.

Барменша безумно покачала головой.

— Это привлекло бы ко мне внимание. Внимание ведёт к суете. Ты знаешь, я ненавижу суету.

Усмехнувшись, Мила открутила крышку со своей бутылки и сделала глоток. Это было необходимо.

Словно почувствовав взгляд Доминика, Мила посмотрела на него. Её прямой взгляд был подобен удару под дых. В этих глазах были тени. Глубокое одиночество, с которым он мог справиться. Но было и чистое железо. Что бы ни вызвало эти тени в её глазах, это не сломило её.

Другая женщина могла бы, по крайней мере, кивнуть ему в знак приветствия. Не эта женщина. Она не улыбнулась. Не нахмурилась. Даже выражение лица не изменилось. В её глазах вообще не было женской заинтересованности. Затем сухим, как кость, голосом она сказала:

— Нет смысла пялиться. Я тебе не по карману. — Она отвернулась, отмахиваясь от него.

Доминик улыбнулся.

Чёрт возьми, волк был просто… восхитителен. Вызывающее слюноотделение, дразнящее фирменное блюдо, приправленное пикантностью, чистой мужественностью, покрытое уверенностью в себе и увенчанное капелькой необузданной харизмы. Мила не могла сдержать желания насладиться каждым кусочком.

Она никогда раньше с ним не разговаривала, но Мила много раз видела его издалека в барах и ночных клубах, которые часто посещала. Мысленно она всегда называла его GQ. Опасно неотразимый и заряженный сексуальной энергией, он был экспертом по тому, как заставить девушку расстаться с трусиками. Все в нем, его убийственная улыбка, идеально вылепленное тело и мягкий, как мёд, голос, заставляло думать о сексе.

Любая женщина с бьющимся сердцем захотела бы запустить пальцы в эти короткие светлые волосы, которые заставили Милу подумать о золотых прядях. Любая женщина представила бы, как облизывает упругую, загорелую кожу, покрывающую все эти твёрдые, отточенные мышцы. Его светло-голубые глаза были чистыми, как вода, и в них таился намёк на заразительное озорство, но в них также был почти незаметный проблеск проницательности. Она готова была поспорить, что парень был далеко не таким безобидным, каким хотел казаться.

Мила всегда восхищалась личной силой, которой он обладал. В тот момент, когда он вошёл в комнату, двигаясь развязной, уверенной походкой человека, знающего о своей привлекательности и не стесняющегося использовать её, люди посмотрели на него. Смотрели на него. Дело было не только в его модельной внешности. Дело было в том, как он двигался. Плавно. Обдуманно. В совершенной непринуждённости с самим собой. Как будто все было естественно и без усилий.

Ему никогда не приходилось находить компанию. Нет, он просто находил себе место, и люди слетались к нему, как пчелы на мёд. Мастер социального тхэквондо, он с полной непринуждённостью заводил разговор и, казалось, одновременно оживлял и черпал энергию из толпы.

Его любили все. И мужчины, и женщины бесстыдно флиртовали с ним, и он принимал все это спокойно. Но даже когда он болтал и смеялся, то всегда был начеку и бдителен. Его пристальный взгляд часто осматривал окружающую обстановку, улавливая каждую мелочь.

Она понятия не имела, почему упомянутый взгляд остановился на ней. Она видела тип девушек, которые ему нравились — соблазнительные, светловолосые, знойные. Мила не была ни тем, ни другим. Что-то привлекло его блуждающий взгляд. О Боже, она не размазала тушь, не так ли? Вероятно. Это была её маленькая привычка. Без сомнения, к настоящему времени он нашёл что-то гораздо более интересное.

Она бросила на него быстрый взгляд краем глаза. Чёрт, он все ещё смотрел прямо на неё. Нет, он трахал её глазами. Сердце Милы заколотилось о ребра. Просто так она почувствовала себя неловко. Она не умела флиртовать. Это было слишком похоже на игру, а она ненавидела игры. Мила не была девушкой, которая встряхивала волосами, облизывала губы или выдавала другие сексуальные сигналы типа «Я готова к этому». Она была слишком прямолинейна для всего этого.

Чёрт, чёрт, чёрт, что ей делать? Ну, она больше не взглянет на него — это точно. Она просто будет смотреть прямо перед собой. Она проигнорирует его. Он, вероятно, все равно больше не следил за ней. Верно? Хотя не было ничего плохого в том, чтобы просто проверить, и…

Чёрт, он все ещё смотрел на неё. Он, вероятно, думал, что она собирается сделать то, что делали другие женщины, и влюбиться в него. Ну, это не так. Не-а. Она даже не собиралась снова смотреть на него. Ни разу.

Или, может быть, она могла бы попробовать трахнуть его глазами в ответ? Ну, знаешь, для практики. И в экспериментальных целях. Или что-то в этом роде. Нет, лучше не пытаться — она наверняка ошибётся. Она только что показалась жуткой и странной, а потом ей пришлось трижды моргнуть от напряжения.

Было бы лучше пойти домой и поиграть со своим вибратором. Потому что, хотя Мила была так же восприимчива к нему, как и другие женщины, её не интересовала интрижка. Её бывший был очень похож на GQ в том, что использовал секс как спасение и интересовался только односторонними отношениями. Она готова поспорить, что, как и Грант, GQ мог вежливо уговорить себя уйти из вашей жизни так же быстро и гладко, как он уговорил на это себя… каким-то образом заставив чувствовать себя хорошо, даже когда он положил конец тому немногому, что вас связывало.

Эти люди были просто грёбаной магией. С ними также было трудно общаться. Тот факт, что они всегда были окружены другими, означал, что вы постоянно соперничали за их внимание. Женщины будут стекаться к ним, и флиртовать прямо у тебя на глазах, вести себя так, как будто тебя там вообще нет. Мила быстро поняла, что такие парни, как GQ, не для неё.

Это не помешало её сердцу забиться немного быстрее, когда он бочком подошёл к ней, его рот изогнулся в медленной, ленивой улыбке. И теперь он снова трахал её глазами. На этот раз она не отвела взгляд. Нет, она заставила себя посмотреть ему в лицо, решив вести себя невозмутимо. Но её кровь закипела, когда его полуприкрытые задумчивые глаза откровенно оглядели её с головы до ног.

Сексуальная энергия гудела в воздухе, будоража её гормоны и доводя их до исступления. А его тёмный восхитительный аромат амбры, рома и карамелизированного сахара только усилил голод.

Его глаза вернулись к ней, блестя чем-то темным и горячим, что заставило её пульс учащённо забиться, а кошку насторожиться. Воздух сгустился. Зарядился. Затрещал. И маленькие электрические искры прошлись по телу Милы, заставляя её покалывать. Чёрт возьми, парень был невероятно силен.

Его взгляд опустился на её рот, который теперь был совершенно сухим. Когда он жадно уставился на него, его язык на мгновение высунулся и коснулся нижней губы. Её лоно задрожало. Задрожало. Чёрт, как он это сделал?

Этот мужчина был опасен. Слишком соблазнителен. Слишком неотразим. Явная угроза самообладанию всех женщин. Но будь она проклята, если позволит ему увидеть, что он с ней сделал. Нет, она была абсолютно полна решимости оставаться сильной под тяжестью всей этой сексуальной привлекательности. К счастью, у неё всегда хорошо получалось изображать незаинтересованность в вещах или людях.