Первым под их натиском пало небольшое поселение Ченсо. Все две тысячи жителей, от мала до велика, сражались до последнего. Никто и не подумал сдаться. Старики и женщины взялись за оружие. В ход шли не только мечи и копья, но и все мало-мальски пригодное для боя: вилы, косы, рогатины, грабли, тяпки, колья из изгороди. Они с самого начала понимали, что обречены, но решили продать свои жизни как можно дороже. Детей согнали в дом старейшины поселения. С ними осталась его супруга Кадиса, пожилая и уважаемая всеми эльфийка. Пока их отцы и матери гибли, из последних сил пытаясь не подпустить врагов к самому дорогому, что у них было на этом свете, Кадиса разводила в большом котле яд. Последний шаг отчаяния был оговорен всеми жителями поселения заранее. Они не могли допустить того, чтобы их дети достанутся проклятым гоблинам на съедение, поругание или рабство.
Приготовив смертельную отраву, жена старейшины украдкой выглянула в щель между двумя ставнями. На её глазах гоблины терзали уцелевшую горстку защитников Ченсо, которые сопротивлялись до последнего вздоха. Кадиса увидела родную племянницу с отрубленной правой рукой. Огромный гоблин вцепился ей зубами в горло, в этот самый момент девушка всадила ему длинный обломок меча под ребра. Это оказалось последним, что она успела сделать при жизни. Сердце старушки обливалось кровью. Она едва сдержала крик и поспешила к котлу. «Великие Владыки, заступитесь за оставшихся в живых эльфов и простите грех мой!» – взмолилась она и принялась давать детям напиток смерти. Он имел сладковатый привкус. Малыши пили его с охотой и мгновенно засыпали безмятежным, но вечным сном. Только напоив всех, Кадиса разрыдалась в голос. Она схватила факел и бросилась поджигать родной дом. В дверь уже ломились враги, когда пожилая эльфийка сочла свою миссию выполненной и сама выпила остатки яда. Так отошёл в мир иной последний житель приграничного эльфийского поселения Ченсо.
Гоблины столкнулись с самым отчаянным сопротивлением. Они несли огромные потери, но это не могло их остановить. Поселения гибли одно за другим, лишь ненадолго сдерживая натиск врагов. Их самоотверженность позволила эльфам, проживавшим дальше от границы, отправить свои семьи в Картаго. Укрепленный военный порт являлся последней надеждой. Участь Ченсо разделило и поселение Малаюлу, оказавшее врагам не менее отчаянное сопротивление. Вот только судьба его младенцев оказалась куда ужаснее.
Ещё до вторжения взрослые жители поселения бурно обсуждали идею соседей на счёт смертельного яда. Все пришли к однозначному выводу, что ни у кого из них не поднимется рука убить собственных детей. Их решили спрятать в надёжном месте. Для этого под домом старейшины вырыли тайное подземелье, вход в которое начинался из погреба и был тщательно замаскирован. 8 января всех детей благополучно успели в него спрятать. Расправившись с защитниками, гоблины преступили к своим излюбленным занятиям: грабежу, погромам, пожиранию трупов эльфов и к поискам новых рабов. Они быстро сообразили, что среди убитых нет ни одного ребёнка. «Они успели их спрятать! Перевернуть здесь всё!» – взревел командир отряда.
Через час гоблины так никого и не нашли. Они уже решили, что эльфы успели увести детей из поселения, когда услышали доносившийся откуда-то из-под земли детский плач. Маленькая девочка испугалась темноты и страшных криков наверху и расплакалась. Оставшаяся с детьми пожилая эльфийка не успела её вовремя успокоить. А у детей как: расплакался один, следом за ним принялись реветь и другие. Гоблины быстро добрались до самой лакомой добычи. Приставленную к детям няньку убили, а детей разделили заперли в железных клетках. Им была уготована скорбная участь рабов. В тот день поселение Малаюлу навсегда исчезло с карты эльфийского королевства.
Гоблины уничтожили ещё один населенный пункт, имевший важное стратегическое значение. Он не просто находился на границе, но и являлся своего рода ключом, к главной дороге, ведущей к порту Картаго. В поселении Талугу проживало примерно четыре тысячи эльфов. Они понимали, что защищают не только себя, но и дают другим призрачный шанс выжить. Они продержались дольше других, отбивая непрерывные атаки врага с раннего утра до полудня. Когда, казалось бы, гоблины уже одержали победу, к жителям Талугу на помощь примчались их соседи, из поселений Гондис и Брахау. Они ударили в тыл и во фланг многочисленного гоблинского отряда. Фактор внезапности, а также отчаянная решимость эльфов едва не склонила чашу весов в их пользу. Увы! Жители трёх поселений не способны выстоять под натиском целой армии. Все они героически погибли в бою под Талугу.
Но их смерть была ненапрасной. Жители поселений Гондис и Брахау успели отправить своих стариков, женщин и детей в укрепленную крепость Картаго. Все они добрались до цитадели спасения целыми и невредимыми. Именно самоотверженный подвиг их мужей и защитников позволил им выжить. Мысль о том, что лучше бросится на помощь Талугу, чем оборонять собственное поселение, пришла в голову старейшине Брахау. Это поселение находилось немного в стороне и никакой ключевой роли не играло. «Граждане, нас убьют в любом случае и не далее, как сегодня! Предлагаю сами выбрать себе достойную смерть! Чем дольше гоблины не смогут прорваться к главной дороге, тем больше времени и шансов у наших родных. Вперед, на Талугу!» – с такой короткой речью обратился он к воинам родного поселения. Полное согласие с его предложением эльфы выразили кратно, но красноречиво. Они один раз крикнули: «Ура!» – и бросились бегом в сторону гибнущего в неравном бою поселения Талугу. Увидев их, жители Гондиса мгновенно поняли и оценили стратегический замысел их старейшины. Они кинулись на помощь соседям.
Из всех эльфов, участвовавших в той страшной битве за выход к главной дороге, уцелел один двенадцатилетний мальчик. Он сражался наравне со взрослыми. Его отец, отставной военный, был мельником в Талугу. В самый последний момент отец схватил сына, усадил на коня и со всей силы хлестнул животное по крупу. «Живи за меня и за мать!» – крикнул он в след своему единственному ребёнку. Мать мальчика, принимавшая активное участие в сражении, уже пала от рук гоблинов. Верный конь нёсся во весь опор. Он спас юного наездника, намертво вцепившегося в конскую гриву. Мальчика звали Гаэтано. Он оказался последним, кто сумел добраться до крепости Картаго. Огромные дубовые ворота закрылись за его спиной.
То страшное потрясение, которое он пережил в раннем детстве, не прошло для него бесследно. Оно предопределило всю его дальнейшую жизнь. Он поклялся мстить ненавистным тварям до конца своих дней и сдержал данное в юности обещание. Он стал последним воином Великой войны. После её окончания он ещё семьсот лет убивал гоблинов. Сам себя он называл охотником за скальпами. В возрасте двадцати лет он пересек границу и фактически поселился во владениях заклятых врагов. Он подыскал себе множество тайных убежищ, схронов и лёжек. Он устраивал гоблинам хитроумные ловушки, ставил на них капканы, рыл ямы. Он словно опытный охотник, отслеживал и убивал своих жертв. У него не было ни других занятий, ни иного смысла жизни. Он превратился из эльфа в свирепого, хитрого, кровожадного хищника, жаждущего добычи. «День без нового скальпа – день, прожитый зря!» – говорил себе Гаэтано. Поверьте, таких дней у него практически не случалось. Гоблины были уверены, что в их землях завелась какая-то нечистая сила. Они и подумать не могли, что на них охотится один единственный эльф. Когда через семьсот лет по глупому стечению обстоятельств они всё же убили Гаэтано, дети Гиуды так и не поверили, что он в одиночку уничтожил столько их соотечественников.
8 января 5104 года в неравном бою пало ещё одно эльфийское поселение. Малави располагалось севернее Талугу. Гоблины мигом отрезали его жителям путь к главной дороге. Однако старейшина приберёг одну хитрость. По его распоряжению несколько лет назад был прорыт тайный ход, ведущий из поселения в лес. Там хитрый, старый эльф давно присмотрел восемь огромных деревьев. Восемь раскидистых дубов, словно специально, высадили по кругу. Их кроны переплелись, образуя одну мохнатую шапку из ветвей и листьев. Разумеется, зимой листьев не было, но ветки так плотно переплетались между собой, что создавали надежное укрытие. Старейшина устроил на них несколько замаскированных деревянных платформ, соединенных подвесными мостами. Взобраться наверх можно было по верёвочным лестницам. Предусмотрительный старик регулярно заставлял жителей поселения проверять и пополнять запасы воды и съестных припасов в лесном укрытии. До войны многие на него ворчали и даже обзывались. В тот роковой день они оценили своего старейшину по достоинству и вознесли ему хвалу. Лишь его мудрость позволила спасти женщин и детей. Всё время, что ненавистные гоблины хозяйничали на этой территории, старики, женщины и дети благополучно провели в лесном укрытии. Они страшно боялись, но не испытывали нужды ни в чём. Гоблины даже не догадались их там искать.
