Все мое тело дрожало, и я глубоко дышала, чувствуя во мне ярость, которую я никогда раньше не испытывала. Дмитрий схватил меня за плечи и прижал к стеклянной двери. Его глаза почернели, а руки сжимали мои плечи так сильно, что я думала, мои кости сломаются под ними. Боль была невероятной. Вот чего я жаждала.
— Никогда больше на меня не кричи. Никто, черт возьми, не смеет так со мной разговаривать. И ты вымоешь это чертово стекло, — его низкий угрожающий тон был тем, которого я раньше не слышала. Я представила, что он говорил со своими врагами таким же тоном, прежде чем разрезать их от живота до горла.
«Похоже, тебя не так уж и сложно было сломать…» — пробормотал Дмитрий мне на ухо, а затем, в последний раз сильно меня подтолкнув, вышел тем же путем, которым пришел.
Я не стал мыть стекло. Потому что, черт с ним. Черт с этим местом. Черт с ними со всеми. Я вышел в фойе, схватил бутылку скотча и рванул вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и захлопнул за собой дверь. Мне нужно было вернуться домой к детям. Обнять их. Услышать их голоса. Я думал, что смогу заблокировать боль и принять свою жизнь такой, какая она есть сейчас, но теперь боль поглощает меня. Питается мной. Это несчастье и вина становятся неизлечимой болезнью, которая, я боюсь, убьет меня. Смерть должна быть лучше этой агонии, хотя я и одарил себя мучительной улыбкой. Я пил и пил, пока мир вокруг меня не растворился в прекрасной бездне, и я не провалился в глубокий сон. В углу комнаты под окном.
Дмитрий:
Алиссия разваливалась на глазах. Я не знаю, как с ней обращаться, когда она такая. Как только она заговорила о детях, я сорвался. Я такой придурок, и я прекрасно это знал. Но к черту ее детей. Это больше не ее жизнь. Разве она не понимает, что это ее жизнь? Со мной. Наши души едины. Они принадлежат друг другу.
Опера была через два дня. Тогда мы узнаем, какой план А или план Б будет реализован. Я ушел от Алиссии, кипя от злости, прежде чем сделать что-то, от чего я не смогу оправиться, и потеряю ее навсегда. Теперь я смотрел, как она спит в углу комнаты с опрокинутой бутылкой скотча рядом с ней. Алиссия не спала на полу уже несколько недель. Мы спали в одной кровати каждую ночь. Ну и черт. Зверь во мне любил видеть ее сломанной, но когда зверь замолкал, я оставался в вихре скорби, который поглощал меня целиком. Я вытащил телефон и вышел. Пришло время отомстить Алиссии, отчего я почувствовал себя странно. Извините, подарки — это не мое.
Алиссия:
Я проснулась с головной болью, крутящимися стенами и желчью, поднимающейся из моего желудка. Черт. Я встала и побежала в туалет, выблевав всю выпивку со вчерашнего дня. Я доползла до душа, потянулась и включила кран и легла на холодный пол душа под струей воды. Она медленно нагревалась, но я не двигалась. Я не доводила себя до такого состояния с тех пор, как была подростком и напивалась на вечеринках по выходным. Я не была уверена, была ли я рада, что вообще проснулась, или разочарована.
Думаю, я немного задремала, потому что, когда я снова открыла глаза, ванная была полна пара, а мои пальцы слегка сморщились. Я исследовала кончики пальцев, размышляя о следующем шаге. Алкоголь явно не мой друг, но, как говорится, держи врагов близко, верно. Я просто не знаю, как я собираюсь прожить день, не посетив бар у камина. Это было как маяк, привлекший все мое внимание. Я повернула голову к потолку и открыла рот, чтобы брызги воды попали мне в рот. Пора вставать и смотреть в лицо музыке.
Я осторожно спустилась вниз, держась за поручень для поддержки. Я все еще чувствовала себя шатающейся на ногах и уверена, что все еще была очень пьяна. Я на цыпочках прошла на кухню, надеясь, что меня никто не услышит, а Дмитрий не узнает, что я встала. Я еще не была готова его увидеть. Это может быть проблемой завтрашнего дня. Я вошла на кухню и увидела на скамейке коробку обезболивающих и бутылку электролитов. Я внутренне вздохнула и обняла себя. Это, должно быть, его оливковая ветвь. Я приняла пару таблеток, затем пошла в столовую, потягивая электролиты.
Я замерла, когда посмотрела в стеклянные двери. Полное дерьмо, пробормотала я себе под нос. Он подарил мне целое оливковое дерево, а не просто ветку. Разросшиеся кустарники и цветы вокруг бассейна теперь были полностью очищены. Вокруг бассейна был высокий забор, поэтому он был огорожен как частная территория от двора и отделен от большой лужайки за ним. В бассейне была кристально чистая вода, и я могла видеть легкий пар, исходящий от воды, которая теперь нагревалась. К стеклу двери была прикреплена маленькая белая записка, которая привлекла мое внимание. Я подошла и схватила ее.
Алиссия, не стесняйся плавать в бассейне, раз уж ты так переживаешь, что в нем никто не плавает.
Я думаю, что забор говорит достаточно, чтобы не пытаться бежать.
D xx
Я не могла не улыбнуться про себя. Это самое близкое к жалости, что я когда-либо слышала от Дмитрия. Должно быть, у него всю ночь работала команда. Я сжала рукой прохладную медную ручку и повернула ее. Выходя из дверей, я ждала, что кто-то схватит меня и затащит обратно. Но никто не пришел. Я поставила свой напиток на небольшой терракотовый столик, который был спрятан в углу двора, и направилась к бассейну. Я окунула пальцы ног в воду. С моих губ сорвался легкий удивленный вздох. Это было божественно. Не колеблясь, я сорвала с себя одежду и нырнула.
Выросшая в Австралии, я считала пляж и плавание обычным образом жизни, что делало этот момент волшебным. Когда я нырнула под воду, меня охватило безмятежное чувство умиротворения. Было тихо. Он был неподвижен. Это было все, что мне было нужно в этот момент, и прямо сейчас я также поняла, что Дмитрий знал меня лучше, чем я думала. Он действительно видел меня. Он видел всю меня. Уродливые стороны и хорошие стороны, и он любил меня яростно, больше, чем, я думаю, даже Филипп когда-либо любил меня. Я плыла под водой, обнимая покой и вытягивая руки и ноги с каждым гребком в бассейне. Я медленно вынырнула и задыхалась, когда моя голова показалась над водой. Ледяной холодный воздух был шоком от пребывания под теплой водой. Я посмотрела в небо и увидела крошечные снежинки, плывущие по воздуху. Я наблюдала, как они приземлялись в бассейне, а затем мгновенно таяли, пленяя меня. Я перевернулась и начала плавать на спине, купаясь в ледяном холодном воздухе и греясь в теплой, согретой красоте, в которой я находилась.
ГЛАВА 19
Алиссия:
Я спала в кровати прошлой ночью, когда наконец вышла из бассейна. Но Дмитрий не присоединился ко мне. Я старалась не поддаваться этому. Я знала, что он занят. Было уже середина утра, и я улыбнулась про себя. Бассейн зовет меня по имени. Я встала, потянулась и собрала волосы в небрежный пучок. Они становились такими длинными, что я задумалась, пойду ли я когда-нибудь снова к парикмахеру. Я зашла в столовую и увидела, что на обеденном столе накрыт завтрак.
Мы с Дмитрием уже давно не ели вместе, поэтому я задавалась вопросом, присоединится ли он ко мне. Его официанты вышли и налили мне горячего кофе, когда я села.
— А, Димитрий сегодня завтракает здесь? — спросила я ее. Она нахмурилась и посмотрела на меня в замешательстве. О, конечно, она говорит по-русски. Может, мне стоит выучить русский, раз у меня много свободного времени. Она ушла и вернулась на кухню. Ладно……
Я начала есть блины, когда услышала стук по кафельному полу позади себя. Я могла бы услышать стук высоких каблуков за милю. У нас никогда не было посетителей, кроме официантов и Николая, поэтому интересно, кто бы это мог быть. Я оглянулась через плечо, и молодая блондинка прошла прямо через двери и направилась ко мне. Когда она подошла ближе, я заметила, что у нее было полное лицо с макияжем, и она несла что-то похожее на большую косметичку.
— Я здесь, чтобы сделать вам макияж и прическу, мэм, — сказала она мне с сильным русским акцентом.