Прежде чем я понял, что делаю, я нажал маленькую кнопку под окном.

— Посмотри вверх, — призвал я ее. Николай так быстро посмотрел на меня с беспокойством, написанным на его лице, и поперхнулся скотчем. Она, конечно, не двинулась с места, и на моих губах заиграла легкая ухмылка. Охранник готовился стрелять, и пока моя рука зависла над кнопкой ставок, я снова нажал. — Посмотри вверх, — номер восемь подняла голову и слегка наклонила голову, чтобы посмотреть на мое окно. Я знаю, что она не могла меня видеть, но мне казалось, что ее ледяные голубые глаза заглядывают в глубины моей души. Я нажал кнопку ставки, и на маленьком светодиодном экране появились подробности. — Это, должно быть, какая-то шутка… — пробормотал я себе под нос.

— Что это, сэр? — сказал Николай и посмотрел на экран. Резерв был установлен в размере 2,5 миллиона долларов, что не соответствует резервам молодых девственниц. — Она не стоит этих денег, сэр. Я бы сказал, что кто-то ее подставляет и не хочет, чтобы ее продавали, потому что никто не заплатит столько за такую среднестатистическую женщину, как она, — пробормотал Николай, глядя через окно на номер восемь, которая все еще смотрела в наше окно.

— Она могла бы быть забавной, — все, что я сказал в ответ и набрал 3 миллиона долларов на маленькой клавиатуре.

Николай снова поперхнулся скотчем и уставился на меня в недоумении.

— Как ты думаешь на ней заработать? Или у тебя новый фетиш на трах женщин постарше. Тебе обычно нравятся молодые, — допрашивал меня Николай.

— Это не твоя забота, Николай. Брось это, — ответил я и пристально посмотрел на лицо восьмой. Ее голова была слегка наклонена в сторону, и она изучала стекло. Опять же, я понятия не имел, о чем она думает, она была полной загадкой. Загадкой, которую я собирался разгадать с удовольствием.

Алиссия:

Ну черт, я на самом деле не думала, что выйду отсюда живой. Над пустым окном появился зеленый свет, и я знала, что это означало, что русский незнакомец, которого они за меня поставили, был тем, кем они сделали ставку. Я изучала стекло, гадая, что меня теперь ждет. Как будто я собираюсь стать рабом для кого-то, и я не собираюсь лезть на шест и зарабатывать деньги для этих преступников, так что единственным вариантом было то, что они убьют меня вместо охранника. Ну, бонус в том, что я лишаю охранников удовольствия.

Дама в динамике говорила, но я не обращала на нее особого внимания, пока крупный мужчина в строгом костюме не подошел и не толкнул меня сзади к двери с самой дальней стороны. Я вырвалась из транса и прошла через дверь. Я прошла по длинному коридору, который был тускло освещен, а затем коридор открылся в то, что выглядело как гостиная и вход. Как будто то, из чего я только что вышла, было в совершенно другом здании.

— Иди, подожди у черного внедорожника с другой девушкой там, — он указал на машину у входной двери, где ждала девушка из нашей группы. Русский, должно быть, выбрал и ее.

Мои мысли переместились к Саре, и это заставило меня оглядеть машины, которые были повсюду. Интересно, она сейчас в одной из них, смотрит на меня в окно или заперта в багажнике, завязанном на замок. Я подошла к внедорожнику и встала рядом с девушкой, не потрудившись завести какую-либо светскую беседу. Она выглядела испуганной и продолжала крепко обнимать себя, как будто это могло заставить ее исчезнуть. Мы ждали десять минут, а затем вышли группы мужчин. Некоторые несли длинные ящики, а некоторые просто пошли прямо к своим спортивным машинам и уехали, как ни в чем не бывало. Охранник вышел из-за дома и направился ко мне с угрожающим выражением лица.

— Ну-ну-ну, похоже, какой-то больной ублюдок все-таки хотел тебя. Но ты пожалеешь, что я тебя не убил, когда увидишь, что русские делают со своими игрушками. Дмитрий съест тебя живьем, — он протянул руку, чтобы коснуться моего лица, и рука метнулась, схватила его за запястье и сжала. Я посмотрела на татуированную руку, а затем на лицо, которому она принадлежала. Моему новому владельцу. Его темно-зеленые глаза были сосредоточены на охраннике и не отрывались от его лица. Охранник впервые выглядел испуганным, а его лицо приобрело глубокий красный оттенок.

— Она моя собственность, и тебе стоит это запомнить. Да? — сказал ему этот акцентный голос.

— Да, конечно, я не хотел вас обидеть, — ответил он.

— Хорошо. Джеральд, ты больше никогда не будешь ее трогать и не будешь с ней разговаривать. На самом деле, даже не смотри в ее сторону, — сказал он в ответ, и я рассмеялась. Они все повернулись и посмотрели на меня со смесью взглядов, а я продолжала смеяться так сильно, что мои щеки болели, а слезы текли по лицу.

— Джеральд?? Так тебя зовут? Джеральд! О боже, это слишком, — сказала я им сквозь истерику. Джеральд посмотрел на меня, и я почти могла видеть, как пар идет из его ушей, а затем другой высокий стройный мужчина позади них сказал:

— Я знал, что это не будет хорошей идеей, Димитрий.

— Моя проблема, Николай. Нам всем пора уходить, — объявил он и затем отпустил руку Джеральда. Их водитель открыл багажник их внедорожника и вытащил небольшую деревянную коробку со шприцами. Мой смех довольно быстро стих, а другая девушка начала рыдать. — Пожалуйста, не надо. Мне не нравятся иглы, — закричала она и попыталась отступить.

Дмитрий шагнул вперед и схватил ее за подбородок: — Ты сделаешь все, что мы тебе скажем, черт возьми. Ты моя собственность, и теперь ты должна мне кучу денег, — он с силой отпустил ее подбородок и выглядел как настоящий монстр, как Джеральд. Водитель вонзил иглу ей в шею сбоку, прежде чем она успела заметить, что происходит. Ее глаза затрепетали, а затем полностью закрылись, и она обмякла. Водитель быстро поймал ее и положил в багажник. Водитель вытащил второй шприц, и я посмотрела на него широко раскрытыми глазами, не в силах скрыть своего шока. Дмитрий встал между нами, подняв две ладони к водителю. — Нет, не ее. Она идет с нами на заднем сиденье. Николай, ты можешь сесть спереди с водителем, — приказал Дмитрий своим двум мужчинам, и по взгляду, который бросил на меня Николай, я поняла, что уже нажила себе еще одного врага, но не совсем понимала, почему.

Алиссия:

Мы сидели на заднем сиденье внедорожника, и я начала тереть шею, где раньше было мое ожерелье. Моя маленькая привычка играть с ним теперь стала просто пустым напоминанием о том, во что превратилась моя жизнь за последние 24 часа. Я чувствовала, как Дмитрий смотрит на меня. Его глаза, словно изумрудные лазеры, обжигают мое лицо, кожаные сиденья кажутся такими холодными по отношению к моим голым ногам и спине. Это было резкое напоминание о том, что на мне до сих пор нет нижнего белья. Я посмотрела вперед машины, чтобы посмотреть на время, и было три часа ночи, а затем я повернула голову и снова стала смотреть в окно. Все, что я могла сделать, чтобы не смотреть на Дмитрия, — это наблюдать, как мимо нас размытым пятном проносятся здания и дома. У меня было так много вопросов к нему, и мне отчаянно хотелось встать на колени, кричать и умолять его отпустить меня обратно к моей семье. Я хотела спросить его, есть ли у него самого дети, и если да, что бы он делал, если бы его отняли у детей. Но вместо этого я просто продолжала смотреть в окно.

Эта тоска во мне глубоко пронзает меня, но я знаю в глубине души, что, как бы я ни умоляла и ни плакала, это не изменит исхода. Почти час спустя мы подъехали к аэропорту, и я огляделась по сторонам, на большие здания терминалов и автостоянки, полные машин, но мы промчались мимо них и объехали аэропорт сзади.

Там был гладкий белый частный самолет с открытой дверью и лестницей, ведущей прямо к взлетной полосе, и я знала, что он ждет нас. Машина остановилась, и Дмитрий заговорил с водителем и Николаем по-русски, так что я не поняла ни слова из того, что они говорили. Но мужчины спереди оба вылезли и обошли сзади, чтобы вытащить девочку из багажника, и они отнесли ее в самолет. Я смотрела, как ее безвольное тело висит на руках водителя, подпрыгивая при каждом его шаге, и я думала, что меня сейчас вырвет.