Пройти до нее не составило никакого труда. Я спокойно прогулялся по негустому молодому лесу, подышал воздухом и вскочил в свое транспортное средство. Мотор привычно заурчал, когда я провернул ключ, после чего нажал на педаль газа, выкрутил руль и выдвинулся в сторону своего дома. Сомнений больше не было. Теперь это мой дом и моя планета.

ЭПИЛОГ

— Как и договаривались, — я протянул Рамону документы, на которых стояла печать Верховного Суда. В документе указывалось, что территория, на которой построены шахты и прилегающая территория принадлежит «Рейдерам Пустоши». Именно так и называлось дело, которое тянулось почти два месяца.

Почти два месяца трижды в неделю мне приходилось выступать на заседаниях суда и встречаться с Донованом Кесслером. Каждый раз он грозился добраться до меня и закопать так глубоко, что не найдет ни одна собака.

Как видите, пока что у него не получилось и вряд ли когда-нибудь получится. Да, возможно Донован Лютер Кесслер обладал небывалой силой, которая доставалась ему по наследству, но она ничем ему не поможет в сдерживающих наручниках.

Как оказалось, к людям, обладающим сверхъестественными способностями в этом мире, применяются определенные меры предосторожности. Примерно такие же, какие я использовал на Рафаиле.

Забегая наперед, я свое слово сдержал и Рафаила отпустил, но через неделю он вернулся сам. За время отсутствия, в Адской канцелярии на его место нашли замену. Более молодого и перспективного беса, который занял пост «демона Алчности» и совращал людей налево и направо в других измерениях.

В тот момент, как сказал Рафаил, он чуть не сгорел со стыда и вернулся сюда, где у него все еще есть сила и возможность докучать людям. Конечно же я ему этого не позволил. Мы договорились о том, что он может продолжать здесь жить, но гадить вокруг себя я не позволю. Так что иногда он пропадает на другой конец планеты, в другие далекие и неведанные мне страны. Там и промышляет.

Пока что с этим мне некогда разбираться. Взамен же этот демон занимается моим бухгалтерским учетом, что экономит мне кучу времени и денег с не совсем легального бизнеса, но пока что никто не знает как его обложить налогами или ограничениями. Каким бизнесом, спросите вы?

Все просто, у меня теперь есть букмекерская контора, в которой я принимаю ставки на гонки по пустоши на мотокаретах. Довольно рискованное занятие, потому что Левиафаны все чаще подбираются к городу и могут вмешаться в любую секунду. Нет, моя компания не несет ответственности за причиненные повреждения или травмы во время состязаний. Я лишь организатор и единственный спонсор для победителей.

Но вернемся к Кесслеру. Как я и говорил, рядом с ним сел подкупный судья, который пошел навстречу Доновану и помог состряпать дело по отжиманию земли.

Я же выступал главным свидетелем, который и дал наводку на фальшивые монеты и предоставил документы, свидетельствующие о злодеяниях Донована Кесслера. После обыска в имении было найдено еще очень много интересных бумаг, после которых под стенами Палаты Суда люди очень часто скандировали «гон-Донни», пока Кесслера заводили и выводили в здание.

Малым сроком он не отделался.

Все его имущество было конфисковано и выставлено на аукцион, род Кесслеров лишили всех титулов и наделов. Вот так трагично завершилась история неместных, осевших аристократов, чей путь начался очень давно. Возможно, что он начинался по пути чести, но закончился склизкой дорожкой, на которой Донован и поскользнулся.

— Что это? — спросил у меня Рамон, взяв документ в руки и бегая по строчкам глазами.

— Разрешение. Ваша земля — ваша. Поздравляю, — сказал я и широко улыбнулся.

Рамон молчал. Он бегал глазами по строчкам снова. И снова. И снова. Я понимал, что он прочитал небольшой отрывок текста уже минимум десять раз, но не мог осознать то, что видел. Или не мог поверить.

— Так… — наконец сказал он, — и что теперь нам делать?

— Не знаю, — ответил я с легким смешком. — Что хотите. Можете вернуться домой, отстроить свои дома, развивать дальше шахту или снести ее, хотя, думаю, градоначальник не сильно обрадуется, если вы этос делаете.

Рамон почесал затылок.

— У меня есть время подумать? — спросил он.

— Над чем?

— Ну… обсудить там… как нам быть, вот это все.

Не знаю почему, но это выбило меня на легкий смех.

— Думайте сколько угодно. Я же говорил, я не буду вас выгонять. Захотите остаться — оставайтесь. А если надумаете уехать — пожалуйста, но, буду откровенен, я привык, что вы здесь. Рабочие руки мне не помешают. Даже несмотря на то, что мы с вами уже многое сделали — тут еще очень многое предстоит восстанавливать, а планы у меня грандиозные.

Я не хотел отпускать Рейдеров. Рамон, Иль, Вел, Колян, Братья Бодески… эти люди станут оплотом вместе со мной в грядущей войне людей с демонами. И я никак не мог их потерять или упускать возможность траты такого дара, как у них. Магов тут не так много, а тех, кто реально может развить потенциал — еще меньше.

— Я помню, — наконец сказал он. — Вернусь к вам вечером, хорошо?

— Пожалуйста, — сказал я. — В любое время до полуночи.

Он кивнул, после чего прижал документ к груди и спешно вышел из моего кабинета, закрыв за собой дверь.

— Они не уедут, — раздался голос Аиды откуда-то из глубины комнаты. Как и многократно прежде я не мог к этому привыкнуть. Эта девушка умудрялась быть невероятно беззвучной при том, что я был гораздо сильнее ее. И теперь наконец-то она это знала и больше не поднимала вопрос о своих надуманных претензиях.

А вот на мой вопрос почему она до сих пор вертится вокруг меня, если даже Покровский, которого к слову, повысили, сказал, что все наблюдения сняты, лишь ухмылялась. Лишь однажды сказала, что Старейший Дом все еще интересуется мной. И больше ни слова.

— Я знаю, — ответил я ей. — Но все равно должен был сказать то, что сказал.

Какое-то время в комнате была тишина, пока Аида, тихо шурша по ковру, не села в кресло, открыв одну из множества книг, что стояли на полках. Я же сел за стол, после чего обмакнул перо и стал писать.

Впервые за долгий… очень долгий промежуток времени, насыщенный до верха событиями, я никуда не спешил. Времени хватало, чтобы размеренно выводить символ за символом и, наконец, дописать гримуар.

Строчка. Еще одна. Длинный символ, напоминающий перевернутую восьмерку, и точка. Я впился зубами в пучку большого пальца и прикусил до крови, после чего прикоснулся к бумаге, оставляя свой отпечаток. Таким образом я закреплял этот магический артефакт, подтверждая его завершенность. Оставалось лишь обратиться в ларец памяти, но для этого мне нужно будет найти место силы. Я закрыл книгу. Не сегодня.

Сам не заметил, как за окном наступила поздняя ночь. Я встал из-за стола. Аида дремала в кресле, опустив книгу на свою грудь. Я прикрыл ее тонким, но теплым пледом и тихо вышел из комнаты, выйдя во двор.

Мы отремонтировали фонтан. Из рта огромной рыбы теперь лилась толстая струя воды, разливаясь во все стороны и переливаясь в лучах лунного света. А перед фонтаном стояли люди. Мои люди, среди которых были братья Бодески и Анна Штейн со своими детьми. Она выглядела замечательно для человека, чье тело очень сильно истязал демон. Бледность почти ушла, а синяки под глазами стали меньше в два раза, но все еще отчетливо были видны.

Рамон сделал шаг вперед. Конечно же. Кто, если не он.

— Андрей Александрович, — сказал он.

— Да? — ответил я.

— Мы посовещались и провели голосование между своих.

— Демократично, — сказал я, снисходительно улыбнувшись.

— Демон-кратично ты сказал? — вклинился Альф, но я тут же схлопнул ему ментально рот. Такой трогательный момент я не позволю ему нарушать своими каламбурами.

— Решением большинства мы решили остаться, но при одном условии.

Неплохо. Даже условия решили выдвинуть. Интересно какое.