— Я достал! Средство у меня, средство у ме… мать моя геенна огненная, это что за херня?

Альф благоразумно спрятался у меня за спиной.

— Ты, кажется, спрашивал только что, кого мы собираемся атаковать, — сказал я. — Вот ответ на твой вопрос.

— 18 —

Среди мастеров моего ремесла бытует уверенность — где есть одержимый, там непременно найдется демон. Он может скрываться, маскировать свою природу, пытаться мимикрировать под помутнение рассудка или даже физическое недомогание, но в конце концов обязательно выдаст себя. Они по-другому не умеют, так заложено природой.

У большинства демонов имеется собственная телесная форма — либо изначальная, либо та, которую они сотворили сами, когда обрели достаточно сил. Но существовать в этой форме адским тварям не слишком нравится. И не потому, что у них высокие эстетические стандарты, до которых когти, клыки и рога не дотягивают.

Просто для демонов нет лучше развлечения, чем захватить человека и разрушать его, подтачивать, наполнять скверной. Говорят же, что тело человека — это храм. А храмы созданиям Ада противны.

Если судить по этим меркам, то Илья Олегович Смоляков, который корчился сейчас в углу так, как не смог бы даже самый гибкий циркач, был одержим. Вне всякого сомнения. Все признаки налицо… и на прочие части тела. Но сколько бы я ни пытался отыскать и зацепить в его ауре хотя бы малую толику демонического начала, ничего не удавалось.

Вся аура Смолякова была сейчас плотно затянута болотно-зеленым туманом. Я почти чувствовал исходящий от нее запах. Прямиком из гробницы Великого Спящего. Смоляков вытянул пораженную руку и попытался подсечь мне ноги. Я увернулся только чудом и отскочил к стене. Щупальце хлестнуло по основанию кресла и врезалось в металл. Тот заскрипел, но устоял.

— Я думал, что когда ты покинул тело, то пошел решать проблемы, а не создавать новые, Каммерер! — пискнул Альф. — Надо было договариваться!

— С такими ребятами, как Мега-Кальмар, вести переговоры бесполезно, — ответил я, сцепив зубы. — Нужно действовать.

Альф насилу уцепился за стену ногами — руки были занятыю Когти врезались в камень. Один из них он обломал, но остальные засели крепко.

— И чем ты собираешься его брать? — поинтересовался Альф. — Потому что выпить вина и раскинуть партию в преферанс это страшилище точно не согласится!

— Эй, там внутри все еще наш друг, — заметил я. — Хороший слуга не теряет самообладание и чувство такта даже перед лицом опасности.

Смоляков поднял голову. Его взгляд — холодный и ненавидящий — нацелился на Альфа. Из горла донеслось гулкое бульканье. Будто его владелец решил прополоскать гланды сразу литром освежающего бальзама. Но то, что выплеснулось из провала, который зиял в нижней челюсти Ильи Олеговича, точно освежить не могло.

Темный поток ударил точнехонько в тот пятачок на стене, где секунду назад сидел Альф. Не знаю, оскорбил ли я этим вселенские законы мироздания, но я от всей души поблагодарил их за то, что у этого мелкого беса хорошо развито чутье. Камень тут же покрылся темной сетью трещин. От него повалил густой черный дым.

Похоже, проклятье Сони-Переростка преобразовало носителя по образу и подобию хозяина не только внешне. Внутри тоже многое изменилось.

— Не знаю, где ты увидел хорошего слугу, Каммерер! — запищал Альф. Голос его звенел от страха. — Пусть я буду ужасным слугой, хуже которого и придумать нельзя, но зато живым! Можешь написать мое имя на доске позора, рядом с Рафаилом и тем другим!

— С этим будут проблемы, — сказал я. — Ведь тебе вроде как жизнь не положена.

— Проблемы у нас уже есть! Одна, но зато очень серьезная! Что тут вообще можно сделать? Он поглотил заклинание контроля. Слопал Песнь Смирения за милую душу! А от нее даже самые крепкие гады ложились!

— Поправка, — заметил я и активировал заклинание щита. К счастью, после того как Великий Спящий отправил меня назад в тело, энергия успела накопиться. — самые крепкие из адских тварей. А этот… он не оттуда. Нам нужен другой подход.

— Ты не мог бы изобрести его побыстрее? — взмолился Альф.

— Я работаю над этим.

Смолякову не понравилось, что залп его чернил не достиг цели. Он твердо решил достать Альфа. Выстрелы стали точнее, превратились в тонкие струи, но Альф все равно всякий раз оказывался быстрее. Хоть и на доли секунды. Попутно он умудрялся ворчать.

— Лучше бы в услужение к алхимику пошел. Да, в лаборатории у него воняло хуже чем на химкомбинате, зато никто не старался бы оторвать мне голову!

Человеческое обличье Илья Олегович Смоляков утратил, но взамен приобрел кое-что не менее важное. Хитрость прирожденного хищника. Даже звериного разума ему хватило, чтобы понять — добыча так просто сдаваться не собирается.

И он изменил стратегию. Руки-щупальца уперлись в каменный пол. Тело на такой опоре легко отпружинило. Он сделал рывок вперед и вновь с силой ударил в основание кресла. Оно выдержало, но на металле осталась приличных размеров вмятина. Я не знал, сколько еще таких потрясений оно сможет вынести… в любом случае, ярости у Смолякова было больше.

Он эту вмятину тоже заметил. Запрокинул голову совсем как несуразный голубь. В горле заклокотало.

— Прочь, к стене! — рявкнул я и сам тут же отскочил.

На сей раз Смоляков плюнул кислотной жижей в основание сидения. И эффект получился разрушительный. Металл зашипел и стал осыпаться на пол хлопьями, которые мгновенно превращались в пыль. Кресло завалилось на бок и с шумом рухнуло.

Этого-то Илья Олегович и ждал. С диким рычанием он выбросил вперед пораженную руку. Щупальце прочно обхватило кресло за спинку. Уровень силы его возрос в десятки раз, если не больше — если Смоляков-человек даже сдвинуть с места эту махину вряд ли смог бы, то сейчас поднимал вообще без усилий.

Завтра он обязательно почувствует последствия этих передовых силовых тренировок. Если, конечно, дотянет до наступления завтра. Я не горел желанием убивать Смолякова — даже за столь короткое знакомство успел понять, что он хороший человек и ценный союзник. Но вполне возможно, что новая версия проклятия будет действовать постоянно, а не только в полнолуние. А позволить этому чудовищу бродить по округе и нападать на местные деревни — само по себе преступление. На которое я пойти не мог.

Смоляков нанес круговой удар корпусом кресла. Альф увернулся, взмыв под потолок. Я, напротив, рухнул на пол. Ладони ощутили холодный камень. При падении я сильно ударился коленом, но боли был только благодарен. Острый импульс привел меня в чувство и прочистил мозги. Эта ясность пришлась очень кстати. Потому что в следующий момент Смоляков решил придавить меня останками сиденья, словно пойманного в ловушку жука. Я откатился в сторону. Противник завыл, и в его вопле я слышал не только голод и боль, но еще и досаду.

— Шприц! — крикнул я.

— Что? — не понял Альф, круживший возле потолочной лампы.

— Дай мне шприц и пистолет! Я скажу, что тебе делать дальше!

Уворачиваясь от щупалец, Альф спустился ко мне и протянул инструменты из запасов Ильи Олеговича.

Я не стал медлить и зарядил шприц в ствол пистолета. Раздался щелчок. Жидкость внутри ампулы чуть посветлела. Бес с озадаченной мордой маячил передо мной. Ему наверняка не понравится то, что я сейчас скажу. Но другого выбора не будет. Вернее, выбор-то есть всегда. Несколько тысяч лет наказания для демона, нарушившего договор — цифра суровая, но они хорошо умеют ждать. Поэтому он вполне может решиться на побег ради спасения своей шкуры.

Но я верил в Альфа. Верил Альфу.

— Смоляков не демон, и я не могу биться с ним как с демоном. Мне не одолеть проклятие, поэтому единственный выход — навсегда слить их воедино.

— А как же?..

— Не перебивай! Для этого мне нужно перекрыть поступление энергии, но пока он в бешенстве, подобраться к нему со шприцом не выйдет.

Альф озадаченно моргнул. Я не сомневался, что он поймет, к чему я клоню. Все-таки этот гаденыш чаще притворяется дураком, чем ведет себя как дурак.