Чувствуя себя более побежденной, чем когда-либо за долгое время, я ложусь на кровать и сворачиваюсь калачиком.

Я все еще в этом нелепом платье, которым так гордилась всего несколько часов назад. Но теперь оно кажется таким же фальшивым, как обещания Неро.

Я сжимаю руки перед ртом, блестки на вырезе и рукавах царапают кожу, но у меня нет сил снять его.

Вместо этого я закрываю глаза.

Я убедилась, что двери заперты, когда пришла домой. Я даже перетащила диван через всю гостиную, поставив его напротив входной двери. Но я не так уж беспокоюсь о том, что Неро придет ко мне сегодня вечером, это его день рождения, и он празднует.

Нет, это будет не сегодня, но скоро. Именно поэтому я уйду до утра.

Мне просто нужно отдохнуть несколько минут.

ГЛАВА 56

Неро

Мои шины визжат, когда я жму на тормоза, останавливаясь прямо перед квартирой Пейтон.

Мне надоело прятаться в тени.

И ей надоело жить здесь.

Гнев, бурлящий в моей крови, только усилился с тех пор, как я встретился взглядом с моей девочкой сегодня вечером. Злость на нее. Злость на Михаила. Злость на себя.

Я выхожу из машины и направляюсь прямо к входной двери, используя свой ключ, чтобы войти в здание.

Мои шаги гулко отдаются на втором этаже, ключ от ее квартиры уже у меня в руке.

Еще не наступила полночь, и звуки жизни и телевизоров проникают в коридор из других квартир.

Хороший фоновый шум, чтобы заглушить то, что должно произойти.

Повернув ключ, я чувствую щелчок, затем поворачиваю ручку.

Дверь открывается с некоторым сопротивлением, и я кривлю губы в зловещей ухмылке.

Если Пейтон хочет играть в моем мире, то мы, блядь, поиграем.

ГЛАВА 57

Пейтон

— Что… — Мой вопрос превращается в крик, когда мое тело грубо тащат по матрасу.

Большая рука хватает меня за лодыжку и тянет к краю кровати. В результате моя покрытая блестками спина зацепилась за простыни.

Когда я пытаюсь оттолкнуться свободной ногой, другая большая рука хватает меня за лодыжку, удерживая на месте.

Даже не видя его, я знаю, что это Неро, но это не останавливает страх.

— Не надо! — кричу я, борясь с его хваткой.

Я быстро моргаю от яркости, я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я лежала, я заснула с включенным светом, и теперь он ослепляет меня, пока я пытаюсь понять, что происходит.

— Пожалуйста! — всхлипываю я. — Мне жаль.

Мое зрение затуманено, но я вижу очертания Неро, стоящего у изножья кровати, внушительного в своем черном, пока он тащит меня к себе.

Его темный смех пробегает по моей коже.

— Еще нет. Но ты будешь.

Мои легкие с трудом втягивают воздух.

Вот оно.

Вот так я умру.

От рук мужчины, который лишил меня девственности. Страх, который я испытывала на протяжении десятилетия, наконец-то сбывается. Только это не тот мужчина, которого я всегда боялась. Это новый.

Я пытаюсь вырвать свои ноги из его хватки.

— П-пожалуйста! Просто позвольте мне уйти! — Мои руки шарят по сторонам в поисках оружия, которого, как я знаю, там нет.

— Уйти? — насмехается Неро. — Ты больше никогда не уйдешь из моего поля зрения.

Я задыхаюсь на следующем вдохе.

Подождите. Что?

Я мысленно повторяю его слова.

— Ты не…?

Его хватка на моих лодыжках усиливается, хотя я лежу неподвижно.

— Я не что, Пейтон?

Я сглатываю.

— Ты не собираешься убить меня?

Я знаю, что это неправильные слова, когда чистая ярость охватывает его черты.

Одним движением он выпрямляет мои ноги, затем выкручивает руки, переворачивая меня на живот.

Дезориентированная, я не успеваю сопротивляться, прежде чем он зажимает мои ноги между своими бедрами.

Он ворчит, когда я сопротивляюсь, но это ничего не дает, чтобы освободить мои ноги.

В ответ подол моего платья задирается, открывая его взору мои новые кружевные шорты для мальчика. И мое лицо вспыхивает красным, потому что они светло-голубые, в тон туфлям и сумочке, которые я купила для сегодняшнего вечера. Наряд, который я купила для него.

— Неро, — умоляю я. Не уверена, о чем я умоляю.

Прощения? Свободу? Мою жизнь?

Раздается щелчок, и мое тело застывает.

Я знаю этот звук.

Это отчетливый звук открывающегося лезвия рубильника.

Моя короткая надежда рухнула. Должно быть, он хотел, чтобы я никогда не ушла из его поля зрения живой.

— Я никому не скажу, — всхлипываю я. — Я обещаю. Я никому ничего не скажу.

Прохладный металл скользит по моей коже, чуть ниже трусиков, по изгибу щеки.

— Что ты им не скажешь, Пейтон?

Черный ужас окрашивает край моего зрения.

— Что угодно, — задыхаюсь я. — Я никому ничего не скажу.

Металл движется, лезвие проскальзывает под шнурком, кончик направлен мне в спину.

— Я не беспокоюсь о том, что ты можешь сказать. — Давление, затем ткань поддается, резинка в верхней части прорезается. Затем еще один щелчок, и он разрезает мои трусики с обеих сторон. — Я больше беспокоюсь о том, что ты можешь сделать.

Одна из его ладоней вдавливается в центр моей спины, прижимая меня к матрасу. Но в этом нет необходимости. От страха и растерянности я застыла на месте.

Кружева спускаются с моей задницы, и я представляю, как он, ухватившись за ткань, медленно тянет ее прямо вверх. Теперь свободный материал следует за его движением, сбиваясь в кучу в моей щели и перетягиваясь на мой клитор.

Всплеск удовольствия такой сильный, такой неожиданный, что я стону.

Он хрипит в ответ, но ничего не говорит. Вместо этого он проводит кончиком пальца линию по моей нежной плоти, и я понимаю, что он прослеживает синяк, который уже образовался после моего падения.

Вздох, который он издает, полон разочарования, и я чувствую его в своем животе.

— Мне жаль, — вынуждена прошептать я.

— Еще нет, — шепчет Неро в ответ, а затем его рука ложится на мою задницу.

Тупая боль сменяется яркой вспышкой боли, и я шокированно задыхаюсь. Но потом его рука возвращается, мягко успокаивая жжение, надавливая достаточно сильно, чтобы напомнить мне о синяке. Каким-то образом это также разжигает огонь в моей душе.

Я хнычу, мои чувства борются между болью и удовольствием. Между борьбой и сдачей.

— Не трогай меня, — пытаюсь крикнуть я, но получается слабо.

Рука на моей спине скользит вниз к моей заднице, рукоять ножа все еще там, зажатая между мной и его ладонью. Плоская сторона лезвия прижимается к моей пухлой коже.

Его тело подается назад, так что мои колени оказываются между его бедер, удерживая меня в ловушке.

Взявшись за обе ягодицы моей задницы, он раздвигает меня.

У меня есть полсекунды, чтобы почувствовать его теплое дыхание, прежде чем его язык проводит по всей моей длине.

Мое тело содрогается от этого прикосновения, и он отпускает свою хватку на моей ушибленной щеке только для того, чтобы шлепнуть рукой обратно.

— Не двигайся, — рычит он. — Если ты порежешься об этот нож, тебе не понравятся последствия.

Я снова замираю, чувствуя, как край лезвия проходит по моей пояснице.

Мои руки вцепились в ткань подо мной.

— Отойди от меня.

— Нет. — Неро снова зарывается лицом в меня, на этот раз проводя языком по моей заднице.

Моя киска сжимается так сильно, что я боюсь, что могу кончить от одного этого действия.

— Остановись! — кричу я, с настоящими слезами на глазах, даже когда он снова лижет меня.

Я не хочу, чтобы он останавливался. Я хочу, чтобы он занимался со мной любовью. Я хочу, чтобы он прикасался ко мне так, чтобы я чувствовала себя особенной. Я хочу быть единственной женщиной, которую он видит.

Но это не так.

Сегодняшний вечер доказал это.

— Я же говорил тебе, — прорычал Неро, выпрямляясь и хватаясь руками за мое платье. — У тебя был один шанс сказать мне "нет". Но ты этого не сделала. Вместо этого ты подарила мне эту сладкую девственность. — Ткань на моих плечах натянулась, прежде чем он разрезал платье по длине, и лифчик постигла та же участь. — Теперь ты моя. — Прохладный воздух обдувает мою спину, когда разорванная ткань распахивается. — До самой смерти.