Что касается львов, то только их корректным отношением к нам, людям, можно объяснить тот факт, что им позволили в Северной Африке пережить времена Рима, Карфагена и высокоцивилизованных арабских государств. В Марокко они были истреблены лишь к 1810 году, а в Алжире и Тунисе — только в 1890 году. Самый красивый подвид львов — берберийские львы с черной густой гривой, закрывающей не только полспины, но и грудь зверя, на своей родине были истреблены в двадцатых годах нашего столетия. С тех пор эти «модели» для гербов, монет и скульптур проживают только в наших зоопарках, да и то они уже далеко не такие красивые, так как смешались с львами других подвидов. Нам, работникам зоопарков, приходится время от времени для «освежения крови» привозить из Африки новых, только что отловленных львов. Но мы делаем это неохотно. Дело в том, что львы, живущие ныне в Африке, почти поголовно имеют куцую, редкую гриву, не заходящую на брюхо, и выглядят они поэтому не импозантно. Кстати, на южной оконечности Африки уже примерно к 1865 году были полностью истреблены все капские львы, тоже необыкновенно красивые, с роскошными темными гривами, покрывающими всю переднюю часть их туловища.
Когда первые буры[11] заявились в Южную Африку, они увидели зеленые равнины с изобилием самых различных животных, и все это напоминало старинные сказания про те самые «райские кущи», существовавшие когда-то на Земле до злосчастного грехопадения людей, лишившего их всех этих благ. До самого горизонта паслись бесчисленные стада благородных антилоп, газелей, зебр, гну, жирафов и кафрских буйволов. Однако буры видели в них только дешевое мясо, не стоящее ничего, кроме патронов. А из шкур можно было изготовлять мешки, в которых удобно хранить урожай.
И вот тут-то свершилось роковое событие, заставившее мир на минуту встрепенуться и прислушаться к тому, что делается в Африке. Вдруг все узнали, что на свете существуют квагги (это такие зебры, у которых только перед полосатый, а задняя часть тела коричневая, как у лошади). Никто и не знал, что эти квагги тысячными стадами бродят по африканским саваннам, и тем более никому и в голову не приходило прикинуть, даже хоть приблизительно, сколько же их там, этих квагг. И вдруг приходит тревожная весть: в 1878 году в Южной Африке застрелили последнюю, самую последнюю на свете, кваггу…
Никто не хотел этому верить: не может быть, что такого животного больше не существует! Но тем не менее это было так. Правда, нашелся еще один экземпляр в Амстердамском зоопарке, но он был один и поэтому не оставил потомства. А в 1883 году умер и он.
Таким образом, человек бездумно, беззаботно, не имея на то никакого права, стер с лица Земли целый вид, существовавший задолго до появления самого человека и мирно пасшийся в течение многих тысячелетий на просторах саванн. Чтобы вычеркнуть квагг из списка живых, оказалось достаточно лишь того, что шкура их была дешевле холщовых мешков для зерна…
Между прочим, уже несколько лет спустя после этой трагедии музеи платили большие деньги за пару мешков из шкур квагги, с помощью которых можно было изготовить чучело исчезнувшего животного. Этих удивительных, необычных зебр так быстро и незаметно перестреляли, что те полдюжины, которые сейчас в виде чучел хранятся в зоологических музеях, расцениваются на вес золота.
А следующая зебра — бурчеллиева, обитавшая в Оранжевой республике и Бечуаналенде[12], исчезла в конце прошлого столетия. Голубые лошадиные антилопы, особенно красивые и крупные, когда-то во множестве населявшие несколько сот квадратных километров Капской провинции[13], к 1760 году стали уже редкими, а в 1800 году от них осталось всего пять… чучел в музеях.
А потом дошла очередь до бонтбоков, или лиророгих бубалов. Сто лет назад их были еще тысячи в Капской провинции, сегодня сохранились лишь маленькие группы в резерватах Бредасдорп и Свеллендам. Редко теперь встретишь и беломордого бубала, прежде весьма многочисленного. Te немногие египетские газели, которым удалось дожить до наших дней, уцелели только потому, что король Фарук запретил на них охотиться, оставив право убивать их только за собой…
Я не оговорился, написав «убивать», потому что в наш век автомашин это перестало быть спортивной охотой, а превратилось в самое что ни на есть обычное убийство. Каждый, кому не лень, может сегодня, сидя в американской машине в сто лошадиных сил, с полным комфортом, прямо из-за руля, стрелять по газелям, из последних сил мчащимся перед самыми колесами…
Пока еще железных дорог в Африке очень мало, а автомобильные дороги проходят на расстоянии многих сотен километров одна от другой. Безусловно, в Африке есть еще места, где не ступала обутая в ботинок нога белого человека, есть еще и нетронутая, дикая природа. Однако и эти малярийные болота и царства мухи цеце перерезаются все новыми и новыми автомобильными дорогами и делятся, таким образом, на все более мелкие участки.
Ныне мы уже доподлинно знаем оба пути, которыми наши европейские аисты летят в Южную Африку. Мы знаем, где проводят зиму наши ласточки, а где — североамериканские. Но кто еще 20 лет назад имел хоть какое-то представление о кочевках животных Африки? Между тем на северо-востоке Конго[14] возникли горные рудники и построены плотины. Слоны же, которые прежде в определенные сезоны собирались сотнями и даже тысячами, чтобы откочевать в более влажные лесистые области, теперь во время засух не решаются пересечь людные индустриальные районы. Кто сейчас может точно указать, в каких внутренних африканских озерах раньше других вымрет весь планктон, все беспозвоночные, потом рыбы, а вслед за ними и сотни тысяч фламинго только из-за того, что впадающие в них реки массами сносят туда ДДТ и другие ядохимикаты, смытые ими с плантаций? В США и многих других странах применение инсектицидов уже строжайше запрещено. Зато их с каждым годом все в большем количестве запродают ничего не подозревающим развивающимся странам…
Должен ли я после всего сказанного заверять читателей, что в Африку мы ездим не для того, чтобы «стрелять слонов»? Директора зоопарков и ученые-зоологи, кстати говоря, никогда не отправляются в «экспедиции по отлову зверей» — такие вещи придумываются только специально для фильмов и бестселлеров об Африке. Ловцы диких зверей подобного рода встречаются теперь разве что в многосерийных очерках, печатающихся в провинциальных газетах. Наши зоопарковские животные попадают в Европу и Америку способом, который любителям острых ощущений может показаться огорчительно будничным и неромантичным. Так, наши фирмы по закупке диких животных ограничиваются тем, что высылают в Африку своих агентов и сопровождающих их служителей для транспортировки животных. Там они приобретают уже заранее отловленных местными охотниками и приученных к неволе диких животных, грузят их на морские суда и препровождают в Гамбург или Нью-Йорк, обеспечивая в дороге хорошей кормежкой и уходом — вот и все…
Мы, друзья животных, стараемся спасти от уничтожения существа, соседствующие с нами на этой планете, которых считаем не менее благородными и достойными жить на Земле, чем мы сами. Мы хотим, чтобы и наши внуки с замиранием сердца могли наблюдать за грациозной и пугливой антилопой бонго. А для того чтобы сохранить диких животных хотя бы в нескольких небольших питомниках или зоопарках, необходимо прежде всего изучить их образ жизни на воле, знать, в чем они нуждаются и без чего жить не могут.
Вот зачем такие люди, как я, едут в Африку. И о том, чем именно мы там занимаемся и как это все происходит, я и хочу рассказать в этой книге.
Глава вторая
Автомобили опаснее львов
«Нет, я не дам себя съесть!» — сказала лягушка щуке и огромным прыжком выскочила из воды на берег. А там ее уже поджидал аист. От своей судьбы, как известно, не уйдешь.