Старик вытряхнул камешек из сандалии, помолчав, промолвил:
– Шумеры любят детей, ласкают и нежат, не загружают тяжелой работой, но и дети, вырастая, чтут отца и мать, заботятся о младших братьях и сестрах. Конечно, бывают исключения, однако таких людей мы не уважаем, избегаем их. Впрочем, я ведь обещал обратить твое внимание на молодежь, – вспомнил он. – Погляди на ту вон парочку, прислушайся, о чем они щебечут.
В сторонке стояли две девушки, одна другой шепотом рассказывала о своей встрече с юношей:
– Вчера вечером, когда я невинно пела и танцевала на небесах, мне повстречался Думузи. Он взял меня за руку и обнял.
– Ах, ты проказница! – улыбнулся старик. – Она рассказывает сочинение одного поэта о любви богини и бога. Впрочем, любовь богов мало отличается от любви людей. Давай послушаем, Гость.
Девушка продолжала:
– Я умоляла его отпустить меня, потому что не знала, как сохранить любовь втайне от матери. И ты знаешь, что сказал Думузи?
– Что? – испуганно спросила подружка.
– Он предложил… обмануть мать. «Скажи, что ты гуляла c подружкой». Будто бы мы с тобой много часов провели на городской площади.
– И ты?..
– Ах, я посчитала, что убедительный предлог найден. Юноша так прекрасен! К тому же так сияла Царица небес! И я, как она, сияла от радости и волнения. Я танцевала, я пела, а богиня озаряла ночь. И он обнимал меня. И был настойчив.
– Ах, подруга моя, ты очень неосторожна. – Это может привести к беде, – волновалась подружка.
– Я молила его: «Ну же, отпусти меня. Мне нужно домой. Что я скажу матери?..»
– А он?
– Он обнимал меня и шептал: «Скажи: подруга увела тебя на площадь, там музыкант играл на флейте, пел песни и гимны для нас. И так мы в радости скоротали с ним время». Так скажи матери. Мы же с тобой в свете небесной богини напьемся любовью; я постелю тебе ложе, чистое, сладкое, достойное. Так говорил он мне.
– Ах, подружка, мало ли что они не наговорят.
– О нет, о нет, Думузи не такой. Он пообещал на мне жениться.
Девушки отошли подальше, и старик с Гостем уже не слышали их. Старик тяжело поднялся со стула, положил руку на плечо Гостя:
– Завтра утром тебя ожидает энзи, важный чиновник, наш градоначальник. Мне поручено проводить тебя к нему. А теперь, как говорится, на боковую. Я устал.
Но утром старик известил, что встреча с чиновником отменена, потому что энзи срочно отправился в соседний Урук по важным делам. «Но он, – сказал старик, – передал тебе подарок. Хитон. Носи на здоровье».
Андрей Иванович проснулся от настойчивого стука в дверь. Он посмотрел на стенные часы; они показывали десять утра. Первое, что он осознал и почувствовал – необыкновенная легкость во всем теле, желание выпить чашку горячего и очень сладкого чая и что-то, неважно что, съесть. Но вновь раздался требовательный стук, а затем и голос женщины, убирающей раз в неделю его дом. Пятница была ее днем.
– Андрей Иванович, да что с вами? Откройте!
Кручинин надел свитер и пошел к двери. Женщина, несмотря на свою полноту, влетела в дом:
– Как же вы меня напугали! Стучу, стучу… Кричу, кричу…
– Ожидали встретить закоченевший труп?
– Ну, и шутки у вас, – глаза ее бегали по сторонам в поиске причины задержки с открытием двери и затяжного сна. Взгляд уперся в груду простыней.
– А это что такое? Как они здесь оказались?
Она потянула простынь за угол, та мало изменила форму, как была коробом, так и осталась. Женщина вперила взгляд в Кручинина.
– Успокойтесь, Елена Петровна, – приболел, истек потом.
– О, господи, а теперь-то как?
– Теперь здоровее человека не бывает. Взлететь могу. Вот только похавать бы чего.
– Такие слова употребляете, а еще профессор. Я сейчас, я мигом.
Она сварила три яйца, сделала бутерброды с колбасой и сливочным сыром, заварила чай.
– Ну, вот, на перекус, а дома у себя сварю борщ, принесу к обеду. Собрала с пола простыни, заглянула в шкаф:
– А это что у вас?
Вынула не то плащ, не то халат фиолетового с зеленью цвета, с какими-то знаками, расписной. По всему переднему краю густо стекали золотые нити:
– Чудной какой-то. Раньше у вас его не видела:
– А я тоже первый раз увидел.
Он догадался: хитон – подарок энзи.
К вечеру следующего дня после болезни Андрей Иванович наконец обрел обычную для себя норму и был немало удивлен тем, что в памяти остались четкие картинки сновидений, лица и образы тех, с кем встретился и разговоры с ними. Будто снятые на кинокамеру эпизоды проявлялись по первому его желанию; звучали голоса менестрелей, глуховатый говорок корзинщика, шепот девушки, рассказывавшей подружке о любовной интрижке. Все это, разумеется, проделки Ангела; в этом он был уверен. Но зачем Ангел погрузил его в сон и принудил обойти весь город, выслушать чуть не всю историю шумеров? Какая существует связь между ними и Спасителем? Почему избран именно Ур?.. Нет-нет, должна быть какая-то цель у посланника, да и у тех, кто выбрал его, Кручинина, для исполнения загадочной миссии. Должна быть! Однако последующие игры Ангела, его бесцеремонные проникновения в сознание профессора до самой крайности возбудили воображение жертвы непонятного эксперимента: Андрей Иванович погрузился вновь в глубокий сон и просыпался изредка и лишь на минуту-другую, чтобы справить физиологические потребности.
Книга 3. Путешествие с Аврамом
Междуречье и Палестина. 1750 год до Рождества Христа
Персонажи: Аврам – богоискатель; Харра – отец Аврама; Сара – супруга Аврама; Агарь – служанка Сары, наложница Аврама; Лот – племянник Аврама; Безымянный – писец, раб Аврама, бытописатель; Нафанаэль, Агей – торговцы скотом; Авимилех – царек Герарский; Елизер – управляющий у Аврама, человек из Дамаска; Ашшур-таклака – ассирийский купец; Наблюдатель; Царьки, хетты, халдеи; Людмила – домработница.
Наша родина там, где нам хорошо
1730 лет до н. э., Междуречье, Ур
Кручинин увидел себя в просторной комнате большого дома в плетеном кресле за низким столиком. В противоположном углу на циновке возлежали двое мужчин. Один, весьма пожилой, с седой головой и бородой, в богатом льняном одеянии священника, другой, по всей вероятности сын или младший брат (очень похож на старика), лежал напротив, подперев голову рукой. Одежда на нем была повседневная: длинная юбка с вышивкой, рисунки которой Андрей Иванович в полумраке не мог определить. Они о чем-то тихо говорили, точнее, говорил старик, а молодой внимательно внимал ему и лишь изредка нарушал монолог то коротким вопросом, то междометием. Гостя, свидетеля их разговора, они не замечали, а может, присутствие его просто игнорировали. Кручинин, чтобы обратить на себя внимание, кашлянул, но ни тот, ни другой никак не среагировали на это. Кручинин подвинул кресло и столик поближе к паре, желая послушать их разговор.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.