Что со мной? Мне почему-то всегда хочется спать?

Время от времени я бросал взгляд в окно на проплывающие мимо поля, пытаясь сохранить бодрость.

Пришлось встать рано утром.

Я, слуги и кучер поднялись с первыми лучами солнца.

Наш единственный извозчик управлял парой лошадей. Наша карета была достойной – чистая, удобная, даже элегантная. В такой не стыдно появиться в любом обществе.

«В ней едет аристократ», – сказал бы любой, увидев её.

Неравномерное движение по ухабистой дороге вызывало тряску и покачивание. Для многих это могло бы стать причиной головокружения, но меня лишь утомляло.

Как же долго ехать... Не хочу! Хочу жить в городе.

Вдруг тишину нарушил недовольный голос Айгуль:

– И ты поедешь в этом?!

Я удивился. Раньше она была такой послушной, но стоило отъехать пару километров от дома, как её характер резко изменился.

Посмотрел на себя. Чёрные штаны, белая майка, коричневые кожаные сапоги, напоминающие военные берцы. Вполне приемлемо, по моему мнению.

– А что не нравится?

– Ну... Так не едут на деловую встречу.

Айгуль была права. Я не смог сдержать смех.

– Чего ты смеёшься? – она не понимала.

– Конечно, я так не поеду на встречу. Просто сейчас вся моя одежда стала… слишком маленькой…

Из-за недавних изменений в моём теле вся прежняя одежда казалась тесной. В старых костюмах было неудобно, и я боялся, что они могут порваться в самый неподходящий момент.

Представьте: предлагают сесть, а тут раздаётся звук рвущихся на заднице брюк. Такой человек явно не производит впечатление на миллион.

– Поэтому мы сначала заглянем в магазин, – объяснил я и, взглянув на Айгуль, которая сидела как ни в чём не бывало, добавил:

– Кстати говоря… А ты зачем пошла со мной?!

Просто прыгнула ко мне в карету с таким лицом, как будто это было само собой разумеющимся.

Для меня этот вопрос был вполне обычным. Она могла бы остаться дома, тем более что завтра уже будет сам «Вечный обет» – нечто вроде обязательного ритуала, который всё официально зафиксирует.

– Ну как же... Я же твоя слуга! И всегда должна быть рядом.

Айгуль так ответила и слегка покраснела.

Видимо, она устала от постоянной опеки моей матери, которая её чему-то учила, и от Марфы, которая была с ней круглосуточно.

Ей хотелось куда-нибудь вырваться и отдохнуть. Что ж, это вполне понятно, поэтому я не стал возражать. Наоборот, подумал: хорошо, что она поехала со мной, так хоть не будет скучно.

Наконец-то, спустя час пути, мы выехали на ровную дорогу. Карета покатилась плавно и тихо, позволяя расслабиться и насладиться поездкой.

Сиденья вдруг показались мягче, а подушка, которую я обнял, позволила мне вовсе неприлично развалиться перед Айгуль. Она же, напротив, сидела сдержанно, выпрямив спину.

– Мы приехали? – спросил я, когда вместо пения птиц стали слышны людские голоса: крики, смех и обычные разговоры. Я поспешно задёрнул шторы в карете.

– Зачем?

– А ты хочешь, чтобы они видели, как я лежу?

– Хм... – девушка явно не понимала моей логики. Видимо, ей казалось странным, что перед ней можно развалиться, а перед посторонними – стыдно.

Что можно сказать о Питере?

Санкт-Петербург – молодой город, стремительно расцветающий на берегах Невы.

Город-мечта Петра Великого.

Широкие проспекты и величественные дворцы просто кричали о стремлении к европейской гармонии и порядку.

Каменные дома, выстроенные в едином стиле, каналы, мосты и превосходные набережные создавали облик, которому не было аналогов в Российской Империи.

Лучший город для жизни? Или же нет?

Конечно, не всё было так радужно. За парадным фасадом скрывались деревянные избы и опасные узкие улочки. Ведь основу города составляли обычные люди: торговцы, ремесленники, солдаты.

Говоря об «Испытаниях Энрю», нельзя не отметить их сильное влияние на быт горожан. Высокая смертность компенсировалась высоким доходом, создавая своеобразный баланс.

Это привело к высокой рождаемости – у большинства семей было по десять, если не больше детей.

Несмотря на риски, качество жизни благодаря этим испытаниям улучшилось. Так Санкт-Петербург стал городом контрастов, где опасность и процветание шли рука об руку.

– Куда нам?

– Езжай к «Фирме Сазикова».

Что это за место?

Изначально это была просто ювелирная мастерская, основанная Павлом Сазиковым. Однако она очень быстро стала популярной, и в неё вложились ещё три знатных рода. Теперь это настоящий гигант в ювелирном деле.

«Фирма Сазикова» изготавливает высококачественные изделия из золота и серебра. У них есть собственная фабрика по производству.

И всё же известны они не только ювелирным делом, а больше из-за различных артефактов. Их магические украшения вызывают настоящий фурор у всех аристократов Империи.

Если и есть что-то ценное на продажу, то нужно нести именно к ним. Уж они-то оценят это по достоинству.

Мы вышли из кареты и встали напротив магазина.

– А нам точно сюда? – с сомнением спросила Айгуль, явно не веря, что мы пришли в такое дорогое место.

Действительно, сюда приходят самые влиятельные люди города. Этот магазин выглядел даже величественнее, чем поместье рода Некрасовых.

Хотя к чему такое сравнение?

Если сравнивать ювелирный магазин с булочной, то очевидно, что в булочной народу больше. Мне даже кажется, что за день хлеб покупает больше людей, чем посещает этот ювелирный магазин за месяц.

Не нужно ни с кем себя сравнивать, пусть все идут лесом. Я клиент, и точка.

– Конечно, нам сюда. Или ты думала продавать вещи в каких-то подворотнях? Там любая вещь уйдёт по дешёвке.

Я открыл дверь, пропустил Айгуль и сам зашёл внутрь.

Мы выглядели как молодая супружеская пара. Я был доволен тем, как вела себя девушка: с гордо поднятой головой, но всегда чуть позади меня. Словно моя секретарша или жена.

Магазин выглядел как типичный ювелирный салон высшего класса.

Массивная деревянная дверь вела в просторный зал, где вдоль стен выстроились стеклянные витрины. В них, словно застывшие звёзды, сверкали драгоценности: изысканные кольца, элегантные серьги и броши, инкрустированные всевозможными камнями.

Внезапно я осознал свою ошибку. Нужно раз и навсегда запомнить: никогда, слышишь, никогда не приходи в такие магазины с девушкой.

У Айгуль всё поплыло перед глазами. Я и не подозревал, что её тёмные глаза могут так ярко блестеть в отражённом свете драгоценностей.

Внезапно она отвлеклась от манящей витрины и спросила:

– Что?

– Ничего. Вытри слюни, – чуть пошутил я.

– А? – она машинально провела рукой по губам. – Ничего нет!

– Да?

Я улыбнулся. Купилась.

Любая другая разозлилась бы, но Айгуль просто хмыкнула и вернулась к осмотру украшений.

Тем временем к нам подошла продавщица. Она выглядела элегантно, вероятно, тоже из низшей аристократии, устроившаяся на работу. Или же специально отобранный и воспитанный в соответствии с этикетом человек.

Не удивлюсь, если и то, и другое.

Она поприветствовала нас с яркой улыбкой, готовая рассказать о каждом изделии. Особенно заметив взгляд Айгуль, прикованный к серебряным серьгам с синим камнем.

– Мы пришли не покупать, а чтобы продать.

Даже так она не удивилась. К ним часто приходят люди, которым повезло вынести что-то с испытаний.

– А что именно?

Я развернул свёрток и обратился к продавщице:

– Мне нужен оценщик.

Стоит отметить, что «оценщик» здесь – не тот, у кого есть навык оценки.

Конечно, такой выдающийся специалист вряд ли будет работать в этом захолустье. Захолустье – по его мнению.

Нет, это просто эксперт в своём деле, который определит стоимость предмета и назовёт цену, по которой магазин готов его купить.

– Хорошо, – кивнула продавщица.

Мы остались у стойки, пока девушка ненадолго отлучилась. Через несколько минут она вернулась в сопровождении пожилого мужчины в очках.