– Что?! Откуда...
– Не отвечай. Девочка поведала о гибели той, чьей племянницей она себя считает. Гида даже похожа на тебя! И, должно быть, на свою мать. Я никому не скажу. Но ты должен подумать и покаяться, ибо сердце твоё неправо перед Светом.
Эмбер почувствовала холодный пот – или то были капли дождя?
С одной из ладей спустился Виград Сорли – такой, каким она видела его, когда они расстались, только чуть постаревший: в светлом плаще, с тёплой полуулыбкой и бездонной синевой глубоких глаз, в которой отражались огни далёкого космоса.
– Мы снова поймали сигнал... с тем самым позывным, – докладывал Мерч Маклидс.
– Ты связался с ней? – взволновался Виг.
– Пока нет, пытаюсь установить местоположение. Она передает координаты противников. Может статься, это снова ловушка, но Кадмару стоит послать туда разведчиков.
– Я сообщу ему, а ты вернись на ладью и попытайся отследить сигнал. Мы должны её найти!
– Видишь, Кадмар, мы обошлись без плазмомётов, примирив Коммуну Обода с метрополией Аурорига, – сказал подошедший кейдор Сорли, когда Орто Ксен оставил Хранителя Огаро одного в глубоких раздумьях. – Теперь с помощью короля Бель’Дира мы убедим аширцев сложить оружие. Думаю, вместе с ним на переговоры следует снова отправить Гиду.
– Виг, ты не поверишь! – Мерч Маклидс выбежал из ладьи. – Я отследил сигнал. Похоже, сообщение Эмбер Глоу отправлено с орбиты Ортоса!
Верховный Хранитель и кейдор Сорли изумлённо переглянулись и уставились на всполошённого миротворца.
– Так чего же мы ждём? – Виг кинулся к кораблям. – Отправляемся за ней!
Кадмар одёрнул его за плечо:
– А ты не подумал, почему она сама сюда не явилась?
– Не знаю, может, ей нужна помощь! Ты как хочешь, но я вылетаю!
– Кейдор Сорли!
Оклик Кадмара остался без ответа: не слушая его, Виград Сорли взбежал на борт своей ладьи, и через мгновенье она оторвалась от земли.
– Ортосы помогли нам вспомнить, что мы должны нести Вселенной мир, не войну, – объясняла Гида своим товарищам. – Только Свет может её остановить, и мы должны быть Его проводниками. Частицы Света – вот что заставило Всеважа Ранько пойти на переговоры с Алессионом. Мы мгновенно связались с ним, получив сообщение Эмбер Глоу, и он выслушал нас, ибо мы несли в себе мир. И частицы Света, которыми ортосы научили нас управлять, переменили его мысли. В едином порыве мольбы к Свету соединив силы наших душ, мы «заразили» его этой энергией, и дальше она распространялась уже через него – к его последователям... и врагам. Только так можно остановить войну – а ведь именно в этом заключается наша роль! Свет – вот ключ ко всему, Ключ и Врата, как же мы могли об этом забыть?!
«Это Эмбер Глоу. Доэтваль Бальдевейн в столице», – Эмбер послала на ладью мысленный импульс, надеясь, что ментальный передатчик перекодирует его в слова и кейдор Сорли, ищущий её на борту «Лоттоса», примет сигнал.
В стане ортосов тут же поднялась тревога: она слышала крик Вига по громкой связи и видела Кадмара, отдающего команду поднимать ладьи в космос и направляться к Алессиону.
И снова перед глазами замелькали обрывки видений грядущего: как Орто Ксен, принявший командование «Последней надеждой», с помощью невероятной энергии защитных экранов гигантского корабля расстилает щит в космосе на подступах к Алессиону, чтобы не допустить орбитального обстрела.
Как Гида, найдя Бель’Дира в больничном отсеке, отправляется с ним на израненный Арзор, избранный для трёхсторонних переговоров между разрушителями Ашира, Коммуной Обода и метрополией Аурорига. Как их сопровождает правительственный корвет с Максом Митчеллом на борту – новым председателем Совета, давним сторонником мира, который был на каком-то благотворительном вечере во время атаки «Анабеллы».
Как Всеваж Ранько и правление Аурорига приходят к миру и взаимопониманию.
Как желтоглазый командир разрушителей, прозрев от Света, сокрушённо шепчет, схватившись за голову: «Что я тут делаю? Что мы наделали?»
Как экипаж «Кларити», захваченный Армией Объединённого Аурорига, возвращается в Чертог – вместе с остальными миротворцами.
И ещё – как в восстановленном ранге беместы Кадмар Огаро вместе с дочерью отправляется странствовать по Вселенной, неся сияющие частицы Света в своей душе.
Как они находят блуждающий Мирхаш и трёхчастным призывом Света приносят его пленникам вечное упокоение...
Только вот сбудутся ли эти видения? Или Буря поглотит их – и сотрёт своей властной и безжалостной рукой? Теперь это зависело от неё.
Эмбер стояла на площади, вымощенной серым кварцитом, словно окаменевшая. Свет струился со всех сторон: от белых фонарных столбов, от мраморных статуй героев былых времён, встречавших пришелицу величественным молчанием, даже из-под ног, от незримых ламп, искусно вмонтированных в каменные плиты. Казалось, сам воздух был напитан светом, и она стояла, точно жуткое изваяние кошмара, чёрная прореха Тьмы на прекрасном облике светлого города. И на лице под глубоким капюшоном плаща залегла непроглядная тень.
В её голове проносилось: «О Предвечный Свет! Останови меня. Прекрати эту Бурю, если такова Твоя воля. Порази меня громом, если хочешь, только... только сделай так, чтобы мы с Виградом Сорли снова встретились!»
77
Две стороны – в каждой истории.
И Эмбер не знала, чем закончится эта.
Доэтваль жаждал Бури и разрушения, но вслед за ними шли боль и смерть. Не светоносное очищение, как некогда проповедовал древний герой. От легендарного миротворца в нём ничего не осталось.
Шла война – и война шла в её сердце. Она не понимала, как оказалась здесь. Только бред, порождённый джетом, мог снова привести её на этот путь!
Между Светом и Тьмой залегла Бездна. Бездна предательства, лжи и крови. Линия фронта проведена – но на чьей она стороне?
Две фигуры в тёмных плащах направлялись к Чертогу: серый плащ странницы почернел от дождя. Серый плащ, подаренный миротворцем Виградом Сорли. Плащ, который он набросил ей на плечи, словно пытаясь укрыть от бурь и невзгод.
Башни Чертога окутали свинцовые облака, в которых начинали зарождаться молнии, предвозвещая новое свирепство Бури. Они вспыхивали с глухим рокотом всё ярче, пока одна из них не расколола надвое небо.
– Мы разрушим всё до основания! – всполохи гроз освещали лицо Доэтваля, казавшееся безумным в этом буйстве стихии. Его глаза горели красными огнями взорвавшихся звёзд, чёрные волосы развевались на ветру.
– Ради чего? – Эмбер резко развернулась к нему.
Доэтваль не ответил. Он просто стоял, смотрел на неё, и в глазах его полыхала ненависть.
«Если бы его душа была способна испытывать боль, она бы со временем пробудилась. Сейчас же она мертва», – вспомнила странница слова Воргелла Торра.
И это она его таким сделала. Да, это она свела его с ума своими тёмными трюками. Она – та, кто соблазнила его Тьмой, заставила страдать и мучать других. Она, Око Бури, способная менять имя и судьбу. Она стоит за всем этим.
И как же было страшно и больно, когда они взошли на лестницу из тридцати трёх широких ступеней и встали на пороге огромного колонного зала с зеркальным мраморным полом, чья пугающая пустота сотрясалась от грома.
Они развернулись лицом к оставленному позади залитому дождём городу – вернее, к тому, во что он превратился: Эмбер знала, что если Орто Ксен и Гида не успеют, очень скоро столица падёт под натиском Бури, и налетевшие разрушители выжгут дотла то, что не смыл дождь.
