Наконец они с Кадмаром остались вдвоём. Повернувшись спиной к двери, Верховный Хранитель склонился над столом, заново прокручивая изображения на проекторе. Чтобы унять тревогу, должно быть, ибо он и так помнил все ходы наизусть: твердыни Заграды некогда принадлежали служителям Света и в большинстве своём строились по одному плану.

Эмбер медлила в нерешительности. Тяжёлая ноша тревожных дум пригвоздила ноги к полу, сковала мышцы.

– Почему ты всё ещё здесь? – спросил миротворец, не оборачиваясь.

Ноющая боль за грудиной разлилась по телу волнами трепета. Кадмар… Они вместе пережили не меньше странствий и сражений, чем с Вигом. И, невзирая на все горести и обиды, он сделал для неё так много. И так много нужно было ему сказать! Нет, никакие слова не могли выразить её признательность… и раскаяние.

На мгновение Эмбер захотелось обнять этого сурового человека, чья сдержанность не выдавала и тени тревог и печалей, лежащих на чутком сердце. Крепко обнять, вложив в этот жест всё самое доброе и светлое, что в ней осталось.

Осталось ли?..

– Кадмар, я… – странница запнулась, неуверенным шагом приблизилась к столу.

Слова благодарности путались с извинениями, стояли в горле комом. Хотелось распахнуть перед ним душу, исповедаться в содеянном, рассказать о Марагде. О Далерхи и Норике. И о Шиле Сумарлиди, хоть они с Кадмаром давным-давно пообещали друг другу никогда не говорить о её гибели.

Миротворец обернулся, смерил странницу безразличным взглядом, скрестив руки на груди.

– Спасибо за всё, – выпалила Эмбер.

Помедлив, Верховный Хранитель сухо кивнул и принялся снова мучать проектор.

Бесцельно потоптавшись в неловком молчании, она с тяжёлым сердцем направилась к выходу.

– Простите меня, – шепнула уже на пороге, украдкой глянув через плечо, – за всё, что я натворила…

Кадмар её не услышал – или не подал виду.

«…и за то, что собираюсь сделать».

50

Походные часовни имелись на всех крупных миротворческих судах. Огромные сводчатые залы во всю палубу, величественные в своей простоте, они напоминали храмовые святилища Чертога. Здесь служители Света собирались, чтобы вознести благодарственные молитвы, испросить благословение на всякое начинание и предать себя на милость высшей воли.

Омрачённая воспоминаниями о недавних злодеяниях, Эмбер с трудом заставила себя ступить на часовенную палубу. Смятённое чутьё гнало её прочь от этого места, разум твердил, что лучшего момента для свершения задуманного быть не может, что нужно спешить, пока никто не хватился… Но колючая совесть терзала нераскаянную душу, понуждая идти сюда против воли и здравого смысла.

Миротворцы в длинных белых плащах и серебристых доспехах стояли в зале в благоговейной тишине. Лица их были обращены к дальней стене, где за золочёной оградой с резными дверями виднелся янтарный занавес. Сквозь тяжёлую ткань просвечивало мягкое мерцание, капая дрожащими лучиками на белый с золотыми узорами пол.

Странница замерла на пороге, не решаясь войти в зал часовни. За строем благородно выпрямленных спин она разглядела высокую фигуру Кадмара, ступившую на возвышение перед золотыми дверями.

Он обратился к всевидящему Свету, воздев руки, и хор вторящих ему голосов разнёсся эхом под светлыми сводами.

У Эмбер засвербело в горле – оттого ли, что в нём застряли слова молитвы, которую она некогда знала наизусть?

Волны тёмной досады штормовыми барашками окатывали окаменевшее сердце.

– …и да свершится всё по Твоей воле, – смиренное прошение пронеслось по залу.

Странница отвела взор и бросилась вон – за миг до того, как занавес распахнулся, и нестерпимое белое пламя ярким свечением разлилось по часовне, омыло десятки простёртых рук и сияющих лиц.

Ноги сами понесли её прочь – без оглядки и без раздумий. Наверх по лестнице, пролёт за пролётом, в безлюдный ангар на верхней палубе.

Ускоряясь с каждым шагом, она перешла на бег. Полы плаща развевались крыльями за спиной, обнажая спрятанный чёрный костюм.

Только влетев в кабину «Квикстарт», Эмбер перевела дух.

Рухнула в штурманское кресло, забарабанила по кнопкам, глядя на загоревшийся экран.

Так, трап поднят, люк закрыт, топлива – полный бак, двигатели наготове. Только не позволяй себе сомневаться. И думать. Все мысли прочь!

«Прости, Виг, – едкая горечь кольнула сердце, – я не могу допустить, чтобы ты снова видел во мне то, чем я поклялась больше никогда не быть».

Ладья вздрогнула, отрываясь от платформы – и тут же с грохотом шлёпнулась обратно.

Эмбер вскочила, машинально выхватив меч: чутьё подсказало. И не зря.

На пороге кабины стояла Гида Сумарлиди, всё ещё держа руку на опущенном рычаге экстренного отключения питания.

– «Вы найдёте его». Не «мы», – девушка смерила странницу строгим взглядом. – Так вы сказали сегодня ночью, и я сразу заподозрила неладное.

«Весьма проницательно», – отметила Эмбер про себя.

Странница прекрасно осознавала, что в данный момент, во вражеском костюме под распахнутым плащом, с чёрной рукоятью грозового клинка, готового вспыхнуть в следующий миг, она являет собой зрелище, вполне достойное порицания, которое ясно читалось на лице Гиды.

– Итак, что вы задумали? – иссиня-чёрные глаза девушки хмуро сверкнули.

– Тебя это не касается.

Эмбер и сама подивилась, как резко это прозвучало. Ей вовсе не хотелось обидеть славного дормейда, но вести задушевные беседы она была не настроена.

– Мне казалось, вам не терпится найти кейдора Сорли, но даже в таком случае нарушать приказ Верховного Хранителя безрассудно, – недоумевала Гида. – Зачем уплывать в одиночку? Разве что вы не спасти его собирались…

У Эмбер не было времени на разговоры. Молебен вот-вот закончится, миротворцы прибудут в ангар, и тогда ей уже не уйти незамеченной. Это никак не входило в её планы.

– Слушай, Гида… дормейд Сумарлиди. Мне действительно некогда, – устало сказала странница, опустив рукоять. – Прошу, покинь борт и…

– «…не стой у меня на пути», – предположила девушка, возвысив голос. – Как Шила когда-то?

Левая рука, сжимавшая оружие, дёрнулась – и только неимоверным усилием воли Эмбер удалось удержать клинок погасшим. Внутри полыхнуло жаром, опалило робкие тени раскаяния.

Раскрытая ладонь взметнулась навстречу Гиде в тот миг, когда дормейд активировала кейдорский обруч. Волна энергии вырвалась из браслета.

И сбила бы с ног – но ответный удар ветра закрыл странницу незримым щитом.

Под встречными порывами обе противницы пошатнулись. Гида выхватила спрятанную под накидкой белую рукоять меча – но Эмбер была проворнее и, собрав досаду в правый кулак, разжала пальцы, высвободив новый вихрь.

Дормейд ушла от удара, припав к полу. Вспышка белой молнии – горящий клинок миротворицы сверкнул в руке, рассекая над головой очередной порыв ветра.

Правая кисть Эмбер онемела с непривычки. Непрерывные вихревые удары отнимали слишком много сил.

– Мне просто нужно убраться с проклятой баржи! – взвыла Эмбер, отшвырнув погасший меч.

Миг – и было бы поздно. Она едва владела собой.