По Балтийскому и Мариупольскому заводам решение я уже принял: их строительство заморозить, а синьору Марино после его возвращения от мистера Брюнеля предложить командировку на Дальний Восток.
Я уверен, что к его возвращению мы пройден к устью Амура и заложим еще один город Николаев, Николаев на Амуре.
Именно он будет центром моих владений на Дальнем Востоке и в Америке. Когда мы займем Приморье, а в этом я не сомневался ни на грамм, восточная столица переносится в будущий Владивосток не будет. Поэтому в Николаеве обосновываться будем основательно, на века.
Конечно с Николаевыми возможно перебор. И в Техасе и на Аляске, в теперь планируется и на Амуре. Но я для себя решил максимально следовать знакомой мне истории и в частности называть города привычными мне названиями. Да и болезненное самолюбие нашего Государя не надо сбрасывать со счетов.
Отчеты по Забайкалью и Сызрани я тоже просмотрел по диагонали, их всё равно надо будет еще и еще читать медленно и вдумчиво с карандашом в руках, что бы ехать туда максимально подготовленным.
Сергей Петрович с казаками в Пулково вернулись на рассвете. Операция «Захват постоялого двора» прошла без сучка и задоринки.
Постоялый двор действительно был безлюдным: ни постояльцев, ни ямщиков. Только хозяин, господин Сотникова со своим охранником и господин клеветник.
Все они не успели ахнуть как казаки их быстренько спеленали. Сергей Петрович был очень убедителен и расскололись они очень быстро. Все четверо оказались достаточно грамотными и написали подробные чистосердечные признания.
Господин клеветник оказался одним из моих бывших соседей по Нарвской мызы. История его падения была аналогичной истории братьев-картежников. Через свой порок он тоже оказался одиноким человеком и Сергей Петрович предложил его отправить на ПМЖ в прекрасную Францию.
А вот с тремя остальными негодяями господин Охоткин предложил поступить по другому.
Хозяин постоялого двора, употребляя термины 21-ого века, был резидентом австрийской разведки, а его место работы это явочная квартира. Как и все остальные он подробнейшим образом ответил на все вопросы Сергея Петровича, который, как я уже мог раньше убедиться, очень доходчиво объясняет, что надо быть откровенным в общении с ним.
Так вот, хозяина постоялого двора Сергей Петрович предложил оставить на его рабочем месте.
— Сергей Петрович, а вы не боитесь, что он подастся в бега или покается перед своими хозяевами и подставит нас? — при всем уважении и доверии к господину Охоткину такое его решение очень рискованное.
— Не боюсь, Алексей Андреевич. Своих хозяев он продал с потрохами, такое не прощают. А бежать ему не куда, да и поводок у него коротенький, — Сергей Петрович скривился в знакомой мне по Арзиново ядовитой ухмылке.
— Это как? — по моему разумению коротким поводком могут быть например дети и я не ошибся в своем предположении.
— У него сын служит в министерстве внутренних дел. Репутация у него безупречная и он рассчитывает выслужится до потомственного дворянства. Любой инцидент с родителем погубит ему карьеру. Так что хозяин постоялого двора будет у нас как шелковый.
— А кто его хозяева австрийцы или господин канцлер?
— Австрийцы, господин Нессельроде даже не знает о его существовании, — пикантная ситуация, по понятиям 21-ого века канцлер и министр иностранных дел имеет какой-то контакт с иностранным резидентом. И ему за это могут даже простого «фи» не сказать. Сейчас на фоне всяких великосветских салонов где Родиной открыто торгуют оптом и в розницу это невинные шалости. И так по всей Европе, одни русские салоны чего стоят, например светлейшей княгини Дарьи Христофоровеы Ливен. Но как бы то ни было, лыко в строку все равно вставить можно.
Видя, что я в своих мыслях куда-то ушел, Сергей Петрович замолчал, ожидая моего возвращения.
— С этим понятно, а что с самим Сотниковым и его подручным? — начинать вообще-то надо было с виновника торжества, а не с его подручных, поэтому я решил ускорить процесс.
— Господин Сотников личный агент фона Меттерниха, его несколько лет назад австрийцы схватили за банальный разбой в Вене. Там его ждала петля, но он попал в руки очень умного человека который отдал его Меттерниху. И теперь цена службы этого негодяя его жизнь. А свои похождения он вкратце вот тут описал, — Сргей Петрович показал десяток листов исписанных мелким убористым почерком.
— И как вы с ним предлагаете поступить? — Сергей Петрович склонил голову и и развел руками, ответ вообще-то очевидный.
— Конечно и его надо отпустить с миром. Теперь он будет нам служить. Я ему пообещал за примерную службу убежище в дальних краях.
— И что он согласен? — такой поворот дела меня очень удивил.
— Согласен не то слово, грехов у него много, петля его ждет не только в Австрии, но и во Франции. По крайней мере так хозяин постоялого двора заявил. А подручный господина Сотникова готов от него хоть сейчас на край света бежать. Он крепостной жены Нессельроде и мечтает только о воле, — от ядовитых ухмылок Сергея Петровича мне как-то стало не себе и у меня появилось острое желание поскорее покончить с этим делом.
Сергей Петрович похоже понял меня без слов и быстро, чуть ли не скороговоркой закончил.
— Мужику этому я предлагаю помочь обрести свободу сначала у нас в Забайкалье, а потом на Аляске. Сотников пусть сам объясняется с Нессельроде. И вы позволите, Алексей Андреевич, мне дополнительно объясниться с Александром Христофоровичем. Я приготовил специально для него бумагу, где изложил дополнительную информацию о навете на вас. Вы естественно получаетесь в этом деле ни при чем, это моя инициатива.
— Хорошо, давайте сейчас сделаем так как вы говорите, — я сделал ударение на слове сейчас. Если вдруг Государь или Бенкендорф поинтересуются известно ли мне я о происшедшем на постоялом дворе, то я отвечу да. Негоже светлейшему князю прятаться за спины своих людей.
Сергей Петрович тут же уехал, а я в пресквернейшем настроении поплелся в спальню. Соня естественно не спала и ожидала меня. Она без слов поняла что произошло что-то не хорошее и вопросительно посмотрела на меня.
Я поцеловал жену, обнял и максимально нежно и ласково прошептал ей на ушко:
— Всё хорошо. Не сердись, но я сейчас не в силах тебе рассказать в чем дело.
Соня тут же заснула, а у меня сна не было ни в одном глазу. Я лежал и думал о сегоднещней ночи, правильно ли я поступил, поручив такое дело Сергею Петровичу. В его верности я не сомневался, рояль в кустах работал безошибочно и даже более того, он еще выполнял и роль дальнобойной артиллерии крупного калибра, потенциальные предатели даже близко не рисковали приближаться в моей светлости.
Я иногда чувствовал появление на горизонте таких персонажей, но они тут же исчезали из поля моего зрения.
Всё дело было в моей нынешней дворянской и княжестой чести. Я считал неправильным что на такое потенциально опасное дело пошел Сергей Петрович, а не я сам. Только его категоричность склонила меня сказать «да» на его предложение. Но настроение у меня из-за этого было пресквернейшее, только мысль, что от меня уже сейчас зависит огромное количество людей, немного сглаживала ситуацию.
У Соня похоже наступила разрядка после всех напрягов последней нашей кругосветки и она крепко заснула.
Я же промучившись часа полтора решил встать. Всё таки коммунальные удобства это великая вещь. Контрастный душ сотворил чудо, усталость ушла и у меня появилось чувство, что вода смыла в канализацию и все неприятности.
Стоя под струями воды я принял окончательные решения по трем непростым вопросам: временно заморозить строительство морских заводов, изменить схему увеличения своих земельных владений в Европейской России и самое главное — действительно срочно ехать в Забайкалье.
Сергей Петрович из Царского Села вернулся неожиданно быстро, как раз чтобы успеть к утреннему чаепитию.
Я за эти годы достаточно хорошо изучил своего помощника и видел, что он очень доволен поездкой к генералу Бенкендорфу. Но рассказывать Сергей Петрович естественно не спешил, для этого мы должны остаться одни.
