Все территории, желающие уйти под нашу руку, Воронин разделил на десять округов. Каждый округ был поручен казачьему десятку, который опирался на две кандитатские сотни.

Урядникам, командирам десятков, была предоставлена высшая власть в округе. Но они можно сказать царствовали, а не правили. Для этих целей Воронин создал советы округов, куда местные выбрали самых уважаемых по их мнению людей и вот они-то и занимались всей текучкой.

А уряднику принадлежала военная, полицейская и можно сказать судебная власть. Ношение оружия, любого, огнестрельного, холодного, луков и прочего было запрещено. Если надо, то под контролем выборных, выдавались луки для охоты. Кандидатские патрули следили за порядком и несли службу на тропах ведущих в Калифорнию, свободное движение по которым было прекращено.

Во внутреннюю жизнь индейских племен и немногочисленных поселений мексиканцев в долинах Калифорнии пока казаки не вмешиваются, да и поводов еще не было.

Казаки вооружены винтовками винтовками Холла образца 1819-го года, а кандидаты во время несения службы английскими мушкетами «Браун Бесс».

К моменту прихода «Херсонеса» казаки полностью контролировали тропы ведущие в Калифорнию через горы Сьерра-Невада в долину Сакраменто, частично через горы Кламат из Орегона.

С тропами ведущими в долину Сан-Хоакин было немного посложнее, а на юге казаки неуклонно продвигались к границам пустыни Мохаве. Уже были контакты с немногочисленными, но достаточно воинственными племенами индейцев, фактически контролирующими огромный район Юга Верхней Калифорнии.

Лет пятьдесят назад здесь был сухопутный маршрут в Верхнюю Калифорнию, он конечно был не подарок, но был частью сухопутной дороги из Мехико в Сан-Франциско.

Восстание индейцев на сорок лет закрыло его на участке от реки Колорадо до Сан-Диего и только последние лет семь отдельные достаточно крупные отряды стали иногда ходить по нему.

Похоже, что атаман Воронин оказался талантливым дипломатом и миссионером с большой буквы. Но факт был налицо, индейцы долин охотно шли на контакт с его казаками и признавали нашу власть, а с индейцами пустынь каким-то естественным образом установились мирные отношения.

Приморский район от Сан-Франциско до Сан-Диего Воронин решил пока не трогать, но приказал сотнику Пабло взять под свой контроль западные склоны Береговых хребтов южнее залива Сан-Франциско.

Разобравшись в ситуации, Иван Васильевич просто развел руками, то что мы с ним обсуждали как желаемое будущее Калифорнии, оказалось уже реальностью.

Атамана Воронина в колонии Росс не было, за десять дней до прихода «Херсонеса» он с двумя сотнями ушел далеко на север. Индейцы стали жаловаться на притеснения, которые стали чинить люди пришедшие на реку Кламат с востока по Орегонской тропе и он решил в ситуации разобраться сам и заодно познакомится с теми местами.

Одной из сотен, ушедшей на север, была сотня индейца Тимофея.

Чем кончился этот атаманский поход уже было известно.

Атаман с полусотней шел немного впереди и настроен был решить вопрос по-хорошему, без стрельбы и мордобоя.

Но по-хорошему разобраться не получилось. Янки оказались глупыми, заносчивыми и задиристыми. Русских казаков они по-видимому приняли за разновидность индейцев, которых они, пользуясь превосходством в вооружении и организации, уже привыкли гонять дурно пахнущими тряпками.

По своей дурной привычке они почти сразу начали стрелять. Один казак был убит наповал, а трое получили ранения. Одним из них оказался сам атаман, ранение было по его мнению плевое — пуля прошла рикошетом, ободрав левую щеку.

Начавшийся бой был коротким и кровавым. Десяток наглецов был убит, причем половину из них казаки зарубили. Несколько человек были взяты в плен, которых разъяренный атаман отпустил, на пальцах объяснив, что будет теперь с любым, кто сунется в Калифорнию с севера из Орегона.

Подошедшие индейцы сотника Тимофея, усиленные полусотней наших казаков, тут же перекрыли абсолютно все пути — дороги из Орегона. Два раза, сунувшихся непрошенных гостей, отогнали густым ружейным огнем, открыв его оба раза без каких-либо сомнений.

В колонию Росс сразу же был послан гонец с сообщением о случившемся и оставшийся за атамана сотник Григорий Марков чуть ли не в пляс пустился когда узнал, что Иван Васильевич остается в Калифорнии, а Костромитинов бегом побежал ставить свечи за здоровье раба Божьего Иоанна и заказал благодарственный молебен.

Они как вводу глядели. Семнадцатого сентября Петр с компанией отправились дальше, а восемнадцатого случилось то, что я назвал «Сан-Франциским» инцидентом.

Название Сан-Франциско появилось с моей подачи, официально это мексиканское поселение или город Йерба-Буэна.

Рано утром восемнадцатого сентября десяток казаков во главе с урядником по торговой надобности отправились на баркасе в Сан-Франциско. Троица казаков немного задержалась и неожиданно у них на глазах мексиканские солдаты напали на немолодую индианки с мальчиком лет семи и стали безжалостно бить её прикладами своих ружей.

Не успели казаки и моргнуть глазом, как несчастная рухнула на землю с пробитой головой, а мексиканский солдат тут же сбил с ног мальчика и занес над ним приклад своего ружья.

Ударить он не успел. Один из казаков был большим мастером обращения с кнутами и ногайками и всегда при себе имел свой «инструмент» с узкой, но длинной, почти пять метров плетью.

Подбежать к солдату казаки не успевали, сразу же палить было не с руки, поэтому наш казак выхватил свой кнут и одним щелчком обезаружил мексиканского солдата.

На этом все могло бы и закончиться, прояви солдаты благоразумие. Но численное превосходство, солдат было восемь против троих, помутило разум мексиканцев и они с ружьями наперевес бросились на казаков.

До стрельбы дело пока не дошло, казаки шашками стали отбивать ружья и пытаться отходить по направлению к баркасу.

Но до баркаса было несколько верст, а к солдатам подошло подкрепление, еще четверо во главе с офицером.

Мальчик, рыдая, прятался за спинами казаков, несчастная женщина с пробитой головой сделала попытку подняться. И в этот момент офицер выхватил заряженный пистолет и выстрелил в лежащую на земле индианку, а затем приказал своим солдатам стрелять в казаков.

Те поняли отданную офицером команду и успели укрыться в часовне Миссии Долорес, которая была в нескольких метрах. Мексиканцы правда сделали им вслед залп и легко ранили одного из казаков.

Ружейный залп был услышан остальными казаками и те бросились на помощь, а баркас трое моряков-греков отвели метров на двадцать от берега.

Мексиканский офицер был озадачен прытью казаков, но решил на этом не останавливаться и приказал начать обстрел часовни. Пластуны в долгу не остались и когда подошли их товарищи, то численного превосходства у мексиканцев уже не было.

Подошедшие казаки фактически окружили противника и дали по нему один прицельный залп. Бой на этом закончился. Казаки взяли в плен восьмерых солдат. Офицер сдаваться не пожелал и выхватил свою саблю, наивно полагая что у него есть шансы, но буквально через несколько секунд был убит казачьим урядником.

Через час мексиканская власть в Сан-Франциско закончилась. Кровавая расправа с несчастной женщиной, чем-то не понравившейся пьяным солдатам, вызвала всеобщее возмущение. Ситуация во всей Калифорнии и так была напряженной после принятия несколько месяцев назад Конгрессом Союза Мексиканской Республики Указа о секуляризации католических миссий Калифорнии.

Этот закон национализировал миссии, передав их право собственности от Францисканского католического ордена мексиканским властям. Большую часть земель калифорнийских миссий должна быть продана или передана нужным людям в виде крупных сельскохозяйственных грантов, называемых ранчо. Он также освобождал индейцев Калифорнии от гнета миссий и должен закрыть монхериосы и джаюнтесы, которые были фактически тюрьмами для индейской молодежи.