Так что, подобрав ей одежду банально с ближайших имеющих ее трупов, я просто повел девушку за собой, разбираться с потерями дружины.

И потери эти оказались серьезней некуда. Знающие свое дело бойцы, как только пал некромант и все его порождения, организовали перекличку выживших и принялись считать погибших. Были здесь и оба ныне действующих сотника.

— Ну как, капитан? Многие пали сегодня? — тяжело спросил я, оглядывая буквально горки из трупов. Сам уже видел, что много.

— Много. — отозвался Фейзан Эльд, словно забивая словами гвозди. — Мы сумели организоваться. Но даже так, с таким врагом воины раньше не бились. Да и застали нас врасплох.

— Многие все-таки были во всеоружии. — подошел, завидев меня, хмурый Клейс Хаазен. — Тем и выжили. Застали бы нас ночью врасплох — передушили бы всех в постелях. И не пикнул бы никто…

На этих двоих, тренированных и закаленных вояк, было жалко смотреть. Я мог их понять. Дружину, военную элиту Эстеллвика, лучших из лучших — сначала предали командиры. Затем они проворонили злых колдунов в собственном штабе. А следом их вырезали, пожалуй, наполовину, в собственном квартале-крепости. В собственной вотчине!

— Посчитали сколько? — постарался я отвлечь их от тяжелых дум конкретными вопросами.

— Из четырехсот пятидесяти семи в живых осталось двести шестьдесят два, посланник. — выдохнул Фейзан. — Чуть больше половины. И это за какой-то час, от силы! Как вообще сражаться с такой нежитью⁈

— Убивать некромантов. — отрезал я. — А при себе иметь серебряное или магическое оружие. А еще лучше — собственных магов.

— Но некромантия запрещена! В том числе и у нас в королевстве! — вскинулся Хаазен. — Кто посмел пойти на сделку со столь мерзкой сволочью⁈

Я невесело хмыкнул.

— Те, для кого закон и королевская воля Эстеллвика уже не указ, полагаю. Ты ведь и сам понимаешь, не первый день живешь.

— Заговорщики. — процедил Хаазен. — Но пасть так низко… Неужели, так боялись честной битвы? Испытания мечей!

Я задумчиво посмотрел на Клейса, на согласно кивающего Фейзана. Тяжелый случай. Жизнь показывает — как только войско перестает сражаться, перестает служить по назначению, в нем почти сразу начинает цвести и пахнуть всякая дрянь. Какие-то кодексы битв, взятые из головы правила, фетиш поединка, сословное самодовольство — ведь на поле боя воины себя показать не могут. А значит остается лишь пестовать, холить свою особость, самость, и обсасывать с разных сторон былые победы.

Твари в задницу всю эту гниль!

— Слушайте сюда, воины! — я повысил голос, привлекая внимание всех, кто мог услышать. А вокруг нас уже и так собрались десятки бойцов, искоса поглядывая на мелко трясущуюся девчонку, на меня, на своих новых командиров, которым теперь уже, кажется, не нужны будут еще сотники…

Я резко взмахнул перед собой ладонью, как бы обрубая.

— Враг, с которым предстоит сражаться всем, кто еще верен нашему королю и нашей чести, силен. Костяк его войска — боярские личные гвардии, цеха наемников, а также солдатня из Дваргона, с которым предатели заключили союз против нас! Все они не сидели годами в казармах. Все они не пестовали годами свою возвышенность, достоинство дружинника короля и прочие штуки, абсолютно бесполезные на поле боя. Все они учились убивать любыми способами и не умирать при любых обстоятельствах.

Толпа негодующе зашепталась. Гнев от предательства бояр и союза их с Дваргоном смешались в этих шепотках с недовольством от столь грубого попрания их традиций.

Ничего, переживут. А кто не переживет — их проблемы.

— На стороне врага будут и маги. На нашей стороне тоже, уж поверьте. А там, где в игру вступают такие силы, простому бойцу необходимо не красоваться перед зрителями и соратниками, а победить и выжить. Его Величество сделает все возможное, дабы снабдить вас лучшим оружием и доспехами, возможно даже магическими. Но вы, если желаете биться за свою землю, дома и честь воинов, должны забыть о шутовских играх, о надуманных правилах. Вот он враг — пойди и убей его. Если понадобится — убей еще раз, еще, еще. Столько, сколько понадобится для победы!

Воины, поняв, что продолжать я не намерен, стали оживленно переговариваться. Из гула голосов я выхватывал ккк возгласы недовольства, так и одобрительные замечания.

— Вот, наконец-то настоящее дело!

— Теперь-то можно будет показать, кто чего стоит!

— Во во! А там глядишь и землицы прихвачу себе… В настоящей-то войне богатства и слава клинком добываются!

— Клинок-то у тебя хорош, Гудди, да смотри в штаны не напруди от вида очередного мертвяка!

Последняя реплика, вышедшая особенно громкой, разрядила обстановку. Толпа грохнула хохотом. Это правильно — после тяжелого боя, в котором тут у всех погибли друзья, братья, соратники, а потом еще и пришлось с ними же и сражаться, разрядка необходима. И лучше смеяться над глупыми шутками, чем вспороть потом себе брюхо кинжалом.

— Командир, а че за баба-То? Магичка что ли? Это она трупаков подняла⁈

После этих слов все разом смолкли, с ненавистью уставившись на съежившуюся в комок девушку. Казалось, умей она сжиматься в точку — сжалась бы.

Но она не могла. Так что просто мелко дрожала, глядя затравленным зверем.

Зайцем, наверное. Или мышью. Чем-то таким.

— Я…

— Заткнись, ведьма!

— Надо ей рот заткнуть, а то наворожит!

— Язык отрезать!!!

— Повесить!

— Придурок, колдунов сжигать надо, а не вешать!

— Или топить!

— Точно! Щас мы ее…

— А НУ ПРЕКРАТИТЬ!!! — повысил я голос так, что сам от себя не ожидал. Мне не было жалко прислужницу этой мрази, Армидана. Если понадобится, я сам ее прикончу без раздумий. Но самосуд озверевшей толпы недопустим. Я ведь здесь вроде как посланник короля, агент правосудия и справедливости.

И, говоря по справедливости, такой источник информации нам нужен живым.

— Никто никого здесь топить и сжигать не будет! Как только мы закончим здесь оценивать потери и наладим быт, я сразу отправлюсь с ней в замок Его Величества, и уже он, в замке, будет судить прислужницу некроманта по всем законам и обычаям.

Толпа забурлила еще сильней. Несчастным бойцам явно хотелось хоть на ком-нибудь выместить свой гнев.

— Прислужницу⁈ А где сам некромант⁈ — выкрикнул кто-то. Тут же со всех сторон посыпались самые разные догадки на этот счет. Начиная с того, что некромант просто сбежал, заканчивая тем…

Что я и есть тот самый некромант.

— А ну тихо! — резко оборвал я эту болтовню. Хрен его знает, до чего они так могут договориться. — Все желающие могут отправиться в госпиталь и убедиться, что труп волшебника лежит там. Он, конечно, очень быстро гниет, но вы точно еще успеете. Валяйте, смотрите.

Несколько человек тут же убежали смотреть.

— А пока, слушайте мое слово, ибо сей печатью я говорю от имени Его Величества Грегора Эстелла!

С этими словами я вновь достал королевскую печать и поднял над головой. Все притихли, обратившись в слух. Все-таки среди рядовых бойцов уважение к этой реликвии явно немалое.

— Я — не ваш капитан, и в капитаны не мечу. Начальство, угодное Его Величеству, у вас есть. Больше сотников вам пока будет не нужно. Разберитесь с потерями и похороните всех почести. желательно, закапывать поглубже, чтоб оградить от возможных новых некромантов. Мало ли что. Разберитесь с их семьями, близкими… Вы знаете, что делать, в общем. А затем… готовьтесь к обороне Ойнегеста. В замке вы нам особо не нужны — замок, полагаю, будет кому оборонять. И стражников не надо. Но домен Эстеллов — не только замок и холм под ним. Это и Ойнегест, и окрестные селения. Все это — наша с вами земля, лежащая под благим надзором короля. И мы будем стоять за эту землю насмерть! Ни пяди ее мы не отдадим! Ведь эта земля — то, что дарует вам честь быть дружинниками, то, что веками хранит угодный мирозданию порядок вещей! И если какие-то бояришки, презренные торгаши и менялы, возомнили себя выше матери-земли, выше чести и совести, собираясь вытоптать нашу землю подчистую… Что ж. Давайте в эту землю их всех и уложим!!!