Усталые лошади медленно продвигались вперед. Вокруг них вились полчища жужжащих мух, но клячи даже не дергались, когда насекомые облепляли их глаза и ноздри, покрытые липким потом. Единственная влага на высохшей равнине.

– Крэйг, ты много путешествовал, может быть, ты ответишь мне на вопрос: здесь всегда так уныло и, главное, так жарко? – спросил ехавший рядом с дрэгоном Хаг. – Ведь едва мы оставили позади плодородные земли Норимара, как тут же попали прямо в мертвую степь, словно переступили порог какого-то другого мира. Хуже не бывает даже в пустыне.

– Наверняка не бывает, – согласился Крэйг Ун'Шаллах. – У меня и правда остались более приятные воспоминания об этой местности. – Он показал на Клинок Аонира, где над пустыней нависло черное небо. – Думаю, это последствия заклинания Раита, теперь они ощущаются даже на расстоянии нескольких дней пути. Liber sinistrorum – весьма опасный Гримуар, им не следовало бы пользоваться в одиночку. Боюсь, что маг слишком себя переоценил.

Хаг провел по липкой от пота гриве своей лошади.

– Я беспокоюсь за Горена, – пробормотал он. – Ему ужасно не хотелось браться за это дело. Он старался держаться подальше от магии. И я прекрасно его понимаю, при таком-то наследстве. Никто не знает, вдруг из-за этого душа Малакея снова проснется.

Он посмотрел по сторонам. Менор, худой, с заострившимся носом, буквально висел в седле. Глаза почти закрылись, обмякшее тело раскачивалось в такт плавным движениям лошади. Казалось, бывший вор, больше похожий на мешок костей, вот-вот свалится на землю.

Молодой воин из клана Леонидаров сначала не поверил собственным ушам, потом прислушался и действительно разобрал жалобный голос друга, который пел себе под нос:

Ехавший рядом с ним Вольфур Гримбольд заткнул волосатые уши.

– Прекрати! – рявкнул он так, что лошадь, испугавшись, прыгнула вперед. – Это невыносимо! Менор, исхудавший ты страдалец, возьми себя в руки! Любовь твоя всегда была безнадежной, предмет твоих грез никогда не проявлял к тебе никакого интереса, а теперь она вообще тебя предала! Забудь ты эту девку! Эльфам все равно нельзя доверять: корчат из себя бог знает что, а за спиной держат наготове нож. Красивая оболочка, гнилое нутро… совсем как червивое яблоко!

– Не смей так говорить о Вейлин! – взвился Менор.

– Ага, значит, хоть небольшая искорка жизни в тебе еще теплится, – отозвался орк. – Следовательно, можно надеяться, что однажды ты все-таки возьмешься за ум. Он у тебя глубоко внутри, спрятан под толстым слоем жалости к самому себе!

– Она нас не предавала! – крикнул Менор.

В отчаянии он посмотрел на Хага. Его рыжие, сильнее обычного всклокоченные волосы торчали во все стороны, а веснушки на покрасневшем от солнечных ожогов лице казались почти такими же зелеными, как и глаза.

– Хаг, скажи ему! Руорим наложил на Вейлин какое-то заклятие, которое заставило ее повиноваться! Не знаю, зачем она ему понадобилась, но я все выясню и освобожу ее!

Смутившийся Хаг молча поехал вперед.

– Хаг! – умолял Менор. – Ты же там был! Ты же все видел!

– Не трещи! И без тебя жарко! – строгим голосом одернул его Вольфур. – Если ты сейчас же не заткнешься, то превратишься в ненужную обузу и нам придется тебя бросить. Ты этого хочешь? Наверняка нет. Так что будь мужчиной!

– Ты понятия не имеешь, что такое любовь, – хныкал Менор. – Вейлин ни за что не навредила бы нам по собственной воле. Мы ее друзья, у нас общее прошлое. Я ей верю. И именно поэтому не успокоюсь, пока не освобожу ее!

– Неужели ты думаешь, что из благодарности она тут же бросится тебе на шею?

– Мне все равно, Вольфур. Я ее люблю, и не важно, как она ко мне относится. Я сам виноват, что так и не набрался смелости объясниться. Я ей друг, и мой долг – вырвать ее из когтей Руорима.

– Ладно, приятель. Не всё сразу. Когда Горен справится со своей задачей и мы снова будем все вместе, когда нам перестанут мешать всякие маги Альянса, тогда и освободим Вейлин. Все равно ведь когда-то Горену придется предстать перед своим отцом. А пока потерпи.

Хаг больше не слушал, но и не оборачивался, только плотнее сжимал бока лошади. Стиснув зубы, он ехал вперед и вперед.

Спустя какое-то время наблюдавший за ним Крэйг тихонько спросил:

– А ты что по этому поводу думаешь? Ответь на вопрос как можно точнее, потому что я уже и так понимаю, что произошло. Не знаю только, что думаешь ты.

– Ума не приложу, – с несчастным видом ответил Хаг Сокол. – Все тогда так перепуталось, исчезло ощущение реальности. Мы хотели напасть на Руорима, но он задержал нас с помощью магии. А потом вдруг появилась Вейлин… и пошла за ним. Руорим сказал…

– Продолжай, – подбодрил его дрэгон, поскольку Хаг так и не докончил начатую фразу.

– Руорим сказал, что она свободна… – прошептал он.

– Ну а твое мнение?

– Это… это не исключено. Менор слеп от любви, а на меня, что вполне вероятно, было оказано воздействие. Возможно, Руорим просто показал мне то, что я должен был увидеть.

– Возможно, Менор точно так же, как и ты, сомневается, было ли правдой то, что вы видели. Но он цепляется за крохотную надежду, потому что не хочет сдаваться. Я часто наблюдал у людей такой способ защиты. В них очень сильна жажда жизни, а подобное поведение – ее часть, хотя и совершенно нелогичная. Я бы никогда так не смог. – Крэйг потер резко очерченный подбородок. – Менор всем, во что верит, хочет пожертвовать во имя любви, которая никогда не станет взаимной. Иногда… иногда я сомневаюсь в целесообразности своих поисков.

– И в этом ты не одинок, – признался Хаг. – Многие ищут любви, а находят одни сомнения. – Он покосился на Крэйга и осторожно спросил: – А ты на самом деле всегда был только в поисках? Я спрашиваю из-за твоей дочери, Шаттенлид, ты же говорил, она полукровка.

Помрачневший Крэйг сдвинул брови:

– Гм… Возможно, в один прекрасный день я это выясню. Но сейчас давай вернемся к нашей цели, Хаг Сокол, и постараемся поставить на место голову этого страдальца, который плетется за нами, иначе эту обязанность возьмет на себя Вольфур Гримбольд, а лапы у него сильные и волосатые.

Ближе к полудню, когда уже началось настоящее пекло, они отыскали небольшую тень под деревьями, на которых почти не осталось листьев, да и те засохшие. Куда-то скрылись все звери, включая и питающихся падалью. Даже мухи отстали.

Крэйг, за которым, жадно блестя глазами, наблюдал Вольфур Гримбольд, распределил воду и дал каждому немного сушеных фруктов и мяса. Лошади получили каждая свою долю еды и питья.

Хаг растянулся под деревом, поблизости улеглись орк и дрэгон. Погруженный в собственные мысли Менор устроился отдельно.

– Тебе нужно немного поспать, – обратился к другу Хаг. – Дорога у нас дальняя. Используй время с толком.

– Да-да, сейчас, – пробормотал бывший вор.

– Нужно было мне ехать с отрядом Дьюрасса! – громогласно рявкнул Вольфур. – Едут себе, наверное, вдоль прекрасного озера с голубой водой и жирной рыбой.

Первоначально они планировали, что капитан Дьюрасс с пятьюдесятью шейканами отправится вместе с ними к Клинку Аонира. Но по зрелом размышлении Крэйг пришел к убеждению, что Руорим находится на пути к Шейкуру, поэтому отправил отряд обратно к крепости. Ему показалось подозрительным то обстоятельство, что темный шейкан так быстро убрался из Норимара, а разведчики перед самым выездом из города сообщали, что видели его на юго-востоке. «С войском Раита нам все равно тягаться бесполезно, даже если у нас будет на пятьдесят воинов больше, – объяснил дрэгон. – Гораздо разумнее в поисках Горена продвигаться вперед как можно незаметнее, а вот Шейкур, возможно, нуждается в помощи».