Крэйг подошел ближе:

– А кто бы поверил тебе сейчас, глупец?

– Я думал, ты, – ответил простодушный кузнец с открытой душой.

– А почему бы нет? – проворчал Крэйг. – Твоя безграничная наивность исключает всякую хитрость. Но как ты представляешь себе дальнейшее? Думаешь, тебя услышат?

– Ты же со мной, – возразил Вольфур. – Айзенфюрст знает, что ты не можешь иметь никакого отношения к убийству его сына, так что захочет выяснить, почему тебя сопровождаю именно я. Мы можем все прояснить, справедливость восторжествует, и из благодарности Айзенфюрст нас поддержит, потому что обязан нам!

– Это и есть твой план?

– Да. Он мне понравился. Но я не был уверен, что ты его одобришь, поэтому ничего тебе и не рассказал.

Казалось, Крэйг Ун'Шаллах вот-вот взорвется:

– Мне больше семисот лет, но я никогда еще не имел дела с таким скопищем сумасшедших, как ты, Горен и все остальные!

Войско железных и немертвых рассыпалось. Ур обрушил на тварей такую мощную струю огня, что они начали плавиться. Летевшие в него копья и стрелы отскакивали от панциря, не причиняя дракону никакого вреда. Казалось, что за несколько секунд он уничтожит все войско.

– Нет! – крикнул Руорим. – Не позволю! – Он побежал к своему коню, которого старался держать поблизости, вскочил в седло и поскакал к войску.

Непобедимый тоже развернулся и широкими шагами потопал назад.

Ур готовился продолжить атаку, но Руорим вытащил Пламенеющий меч и направил его на дракона.

– Убирайся! – громовым голосом заорал он.

Вырвавшаяся из черного меча молния вонзилась в чешуйчатую грудь дракона. Ура подбросило вверх, по рядам шейканов пролетел стон. Руорим пришпорил коня и с поднятым мечом поспешил к войску. Новые и новые молнии со свистом летели над тварями.

Темный шейкан развернулся и бросился назад, не отставая от Непобедимого. Ур тем временем пришел в себя и полетел к ним, широко открыв пасть. Но прежде чем он успел приблизиться на достаточное расстояние, Мясник в третий раз поднял меч и выкрикнул одно-единственное слово: «Прочь!»

Еще одна молния со свистом вылетела из меча и ударила в дракона, посыпались искры. Ур завопил и круто пошел вниз, подняв крылья. Земля задрожала, стены Шейкура затряслись. Кое-где отвалились камни. Когда тело дракона рухнуло на землю, взметнув огромное облако пыли, в стенах образовались трещины. Крылья дракона бессильно распластались, сделав его похожим на гигантское кожаное одеяло.

Когда пыль улеглась, все увидели мощную фигуру Руорима, направляющегося к дракону. Меч он убрал, губы растянулись в мрачной улыбке.

Мясник поставил сапог на коготь дракона, оперся на колено и задумчиво провел по длинным черным усам. Пращура он осматривал, словно охотник только что забитую дичь.

– Если ты еще раз осмелишься нарушить клятву, то распрощаешься с жизнью, – спокойным голосом заявил он. Слова его были слышны всем. – Войско, включая Непобедимого и драконову гвардию, находится под моей защитой. А я шейкан. Слышишь? Не просто какой-то там шейкан, а тот самый шейкан, повелитель Шейкура, с которым ты связан клятвой. По твоим жилам течет моя кровь, так же как твоя жидкость прокладывает свой огненный путь по моему телу. Чувствуешь?

– Да, – прошептал дракон.

– Громче!

– Да! – простонал Ур.

– Знаешь, кто я?

– Знаю.

– Перед кем ты в долгу?

– Перед тобой! – Дракон взвыл, как смертельно раненный зверь. – Повелитель!

Голова его свесилась, из широких ноздрей шел пар. Глаза застыли. Пращур униженно ползал в пыли перед Руоримом.

На стенах Шейкура царила тишина. Все замерли, словно парализованные. Казалось, что Руорим стал выше ростом, над ним выросла тень: фигура худого, закутанного в длинные одежды человека с длинной седой бородой, седыми волосами и замутненными глазами. На узком лице выпирал большой крючковатый нос.

Это моя плоть и кровь, – беззвучно сказала тень, но в душе ее услышал каждый шейкан. – Сын моего сына, которому ты, Ур, клятвенно пообещал свою верность и защиту, как когда-то мне. Предай его – и тебя настигнет проклятие, более ужасное, чем обрушившееся на мою душу. А сейчас иди! Отправляйся туда, где тебе самое место: в свою пещеру в горе, и сиди там, пока я тебя не позову. Потому что мне еще наверняка придется прибегнуть к твоим услугам, пока эта битва не закончится. Уходи и жди!

И Ур, старейший и мощнейший из всех драконов, послушно повернул обратно. Покорный, с повисшими крыльями и волочащимся хвостом, он заполз в крепость, на не окруженную стенами сторону скалы, и скрылся внутри.

– Бездушное Ничто! – бессильно прошептал Фугин.

Шейканы не шевелились. У одних глаза наполнились слезами, другие пришли в ужас.

Руорим вскочил на лошадь и рысью поскакал к воротам.

– Вы сами видели! – крикнул он. – Кто еще сомневается в правомочности моих притязаний? Или ты, Дармос Железнорукий, до сих пор ничего им не объяснил, хотя давным-давно знаешь правду? Тебе нужно еще что-то, кроме дракона, который тебя предал, чтобы ты наконец понял, у кого из нас больше прав на Шейкур?

Все шейканы повернулись к Дармосу. Никто не сказал ни слова, но по выражению их лиц было понятно, что именно они от него требуют.

Фугин стоял рядом с правителем, не снимая пальцев с рукоятки меча.

– Я дам вам ответ, – сказал Дармос Железнорукий. Голос его нисколько не дрожал, говорил он спокойно и громко. – Не буду оправдываться и объяснять, почему до сих пор тянул время! Теперь пора, сейчас не рано и не поздно. Вы всё узнаете. После вам решать, что будет с Шейкуром дальше. Потому что вот она, правда – Он посмотрел на Руорима, который ждал внизу без обычной жуткой ухмылки на лице, без издевки и насмешки, со спокойствием вернувшегося домой правителя. – Правителем Шейкура является Руорим!

Дармос произнес эти слова и замолчал, дожидаясь, пока утихнет эхо. А потом признался: сто двадцать лет назад правителем Шейкура был Хакон Несгибаемый. У него была сестра-близнец Хамар и младшая сестра Меруну. Хакон считался прямым потомком Малакея по мужской линии, что подтверждает и генеалогическое древо, которое шейканы с величайшей тщательностью ведут с самого начала своего существования. Высокий и сильный Хакон был магом, как и все потомки Малакея по прямой мужской линии.

– Сто двадцать лет назад, когда впервые один маг Альянса выступил против другого, Хакон и Хамар якобы пали на поле битвы. Тела их так и не нашли. Меруну, как единственная их наследница, стала правительницей Шейкура. Ее в то время десятилетний сын Даким это мой дед. Мой отец наследник Дакима, а я в свою очередь – своего отца. Моя дочь Дерата была бы следующей наследницей, в этом я был уверен много десятков лет. До тех пор пока… пока Руорим не заставил меня порыться в истории рода шейканов из Нортандера.

В этом месте голос его впервые дрогнул и стал более глухим. Казалось, что Руорим издевательским тоном продолжит рассказ, но темный шейкан хранил молчание.

Дармос продолжил:

– Хакон и Хамар… они не погибли, остались в живых, хотя и тяжело раненные. Долгое время их выхаживали в Нортандере и делали это очень хорошо, так что в конце концов им удалось вырваться из лап охотившейся за ними смерти. Выздоровев и узнав, что власть перешла к Меруну, они решили остаться в Нортандере и основать собственный род. Потому что они… они жили не как брат и сестра, а как муж с женой, а потом у них появились дети. Руорим – их внук по мужской линии.

На присутствующих словно обрушился гром небесный, воцарилась мертвая тишина, никто не шевелился и даже не дышал. Все ждали следующего, решительного удара. Шейканы осознавали услышанное постепенно, на их лицах читались попеременно то недоверие, то непонимание.

– Неудивительно, – продолжал Дармос Железнорукий, – что Руорим слышал шепот предков, а в Горене пробудилась душа Малакея! Именно поэтому Ур, как вы сами видели, вынужден был покориться, вот почему тень предка, проклятие которого мы все носим в себе, выросла над Руоримом. Похоже, Руорим появился в Шейкуре по воле Малакея. Если не пойдем на его условия, будем сражаться против основателя нашего народа. Вы это понимаете?