– Но у тебя ведь дочь полукровка, – прошептала она. – Только не надо рассказывать, что ты не знаешь, о чем говоришь, и что твои поиски до сих пор не увенчались успехом.

– Может быть, в какой-то степени, – признался он, – но не совсем. Для меня существуют границы, за которые мне не выйти. Но в тебе много человеческого. Вспомни наконец об этом, потому что сейчас, чтобы вернуть Горену жажду жизни, потребуется твоя человеческая природа, а не магия и тем более не твоя темная Архонова сущность.

– Я дам ему все, что смогу, – выдавила Звездный Блеск, на секунду прислонившись лицом к пылающей щеке Горена, погладила его, осторожно поцеловала в лоб. – Он – все, что мне нужно, все, чего я хочу, пусть даже нас разделяют целые миры.

– Миры меньше, чем тебе кажется, и гораздо ближе друг к другу, – наклоняясь, ответил Крэйг. – Пойдем, Звездный Блеск, у тебя будет достаточно времени, ты еще успеешь посидеть с ним рядом и передать ему свои силы. Для начала мы должны отвезти его домой. – Он просунул руки под Горена и поднял его. Легонько покряхтел, мощные мышцы его сильно напряглись. – Этот парнишка здорово весит, – констатировал он.

Горен не проснулся, тело его оставалось безвольным и неподвижным. Словно мертвый, лежал он на руках Крэйга. Крэйг отнес шейкана к поджидающим их лошадям.

– Златострелый, старина, справишься?

Конь ударил копытом и закивал. Крэйг положил Горена поперек седла и привязал. Потом подсадил девушку на ее лошадь, которая была для нее слишком высокой.

И наконец взял за поводья вороного, тот с любопытством его обнюхивал.

– Черный конь Руорима, – сказал Крэйг, слегка похлопывая красавца по шее. – Это великолепное животное гораздо лучше моего каурого, которого я потерял. – Он привязал свою лошадь к седлу и вскочил на вороного. – Ты готова?

Звездный Блеск кивнула. Ее прекрасное нежное лицо осветилось необычным светом.

– Ну что ж, тогда везем Горена домой, – решил Крэйг.

И они отправились в обратный путь.

Проснулся Горен внезапно. Удивленно осмотрелся:

– Я не… не умер?

– Нет, – ответил женский голос, и к кровати подошла Марела Добросердечная.

Она протянула ему напоминающую молоко жидкость, от которой поднимался легкий пар.

Горен недоверчиво посмотрел на питье, но послушно выпил, понимая, что лучше не спорить. И заметил, что жизненные силы на самом деле возвращаются. Но вместе с силами возвращаются и воспоминания. Он провел рукой по темным волосам и оперся на локоть:

– Все это действительно произошло или просто мне приснилось?

– Все так и было, Горен. Ты все помнишь.

Она положила пальцы ему на руку, потому что направленные на нее глаза наполнились слезами.

– Значит, это правда, что дедушка умер… – прошептал он.

Марела кивнула:

– Да, Горен. Мне очень жаль. Мы его забальзамировали и похороним с причитающимися ему почестями, как только все успокоится. По крайней мере, Руорим дал ему быструю смерть. Наверное, он ничего не почувствовал. Когда мы его нашли, взгляд его потух, но выражение лица было умиротворенным. Он улыбался…

У Горена перехватило дыхание.

– А мой отец… то, что я сделал…

Он не мог больше сдерживать слезы. Марела подошла совсем близко, обняла его за голову и прижала к груди. Молча гладила его по волосам, пока он не успокоился. Жрица отодвинулась.

– Я больше никогда этого не допущу, – прохрипел он. – Очень легко говорить о смерти и мести, но следовать своим словам – совсем другое. Я убил его в холодном гневе, с расчетом, только из слепой ненависти. Но это неправильно, потому что мертвых я не вернул, зато сам приблизился к Тьме. Несмотря ни на что, он был моим отцом и он… Ну да, пусть и особым, вывернутым наизнанку способом, но он, как мне кажется, меня все-таки любил. Он мог меня убить, но не сделал этого…

– Ты тоже его не убил, – мягко возразила Марела. – Я видела это своим внутренним взором. Ты дал ему то, к чему он стремился. Другого пути не было: ты или он. Вспомни, как он поступил с твоей матерью, потому что не смог ее отпустить. Ты ее освободил. Да и Руорим теперь успокоился. Думаю, он и сам хотел именно этого, ведь он все потерял и окончательно понял, что своих целей никогда не достигнет.

– Теперь у меня никого не осталось…

– Не говори глупости, дитя мое. Конечно, твоей семьи больше нет. Но у тебя много, очень много друзей. И у тебя есть Шейкур. Ты сочинил одну великую историю, и теперь начнется совсем другая.

Горен покачал головой:

– У меня есть Шейкур? И что мне с ним делать?

Пожилая женщина засмеялась:

– Горен, от него тебе никуда не деться. Ты являешься наследником деда, матери и отца. Ты самый чистокровный шейкан в этом мире. Кроме того, Дармос оставил указания, как поступить. Нет ни малейшего сомнения, кто именно станет преемником. Поверь мне, никто не будет оспаривать твои права. Напротив, все ждут, что ты займешь трон. Ты ведь пример для шейканов. Они возлагают на тебя большие надежды.

– Клянусь Светом Аонира, их ожидает большой сюрприз. – Горен махнул рукой. – Лучше расскажи, как вообще обстоят дела! Конец я как-то пропустил.

– Шейкур спасен, – улыбаясь, ответила Марела. – Смерть Руорима почувствовали даже здесь, она прогнала последние отряды мародеров, которые никак не могли успокоиться. Хокан Ашир давно уже спешит в Каит-Халур, чтобы зализывать там свои раны. На какое-то время он оставит нас в покое.

Горен прислушался к себе.

– Я действительно потерял свою магию? – удивился он. – По-моему, теперь уже я даже с ветром поговорить не смогу…

– О, думаю, окончательно этот свой талант ты не утратишь никогда, – не согласилась Марела. – Однажды ты снова станешь Говорящим с ветром. Но пока ты должен насладиться возможностью побыть обыкновенным человеком, молодым и здоровым – как телом, так и душой. Ты великий герой и могучий воин. В какой-то степени теперь ты свободен, если не считать обязательств, которые совсем скоро тебе придется взять на себя. Тебе и самому нужна ответственность, иначе бы ты бегал от нее с самого начала. Именно для этого тебя воспитывала твоя мать. И ты, конечно же, быстро научишься находить удовольствие в том, чтобы брать на себя заботу о других.

– Давай не будем об этом!

Горену всегда хотелось избавиться от своей магии. Но теперь, когда это случилось, он чувствовал себя странно пустым и оглохшим. У него внутри образовалась огромная дыра, к которой для начала придется привыкнуть. Раньше ему казалось, что все будет гораздо проще. Его восприятие целиком изменилось, оно сдвинулось. Как будто он снова учится смотреть, обонять, слышать и осязать. Чувствовать. Сам себе он представлялся заново родившимся.

– А теперь я оставлю тебя одного, – сказала Марела, поднимаясь. – Когда сможешь, приходи. Тебя с нетерпением ждут.

– Да, скоро, – пробормотал он.

Горен еще подремал, но муки совести все-таки выгнали его из постели. Ну что ж, встречу с обществом он выдержит. Сумеет провести торжественный прием. В конце концов, он тоже приложил руку ко всем предыдущим событиям. А потом он поищет того, кто возьмет на себя его дела, а сам уедет. Мир большой, отправится куда глаза глядят, как мечтал в детстве. Свободным странствовать по свету и ни о чем не тревожиться…

Горен заставил себя встать с кровати. Встав, заметил, что еще не очень уверенно держится на ногах. Но чувствовал себя хорошо. Легкие раны были замечательно обработаны и уже заживали, а утраченные силы быстро восстанавливались.

Но, посмотрев в зеркало, юный шейкан испугался, потому что с трудом узнал самого себя. Лицо его осталось молодым, но в постаревших глазах застыли воспоминания.

Прежде всего о том, что он отказался от самого себя.

«У меня не оставалось воли, – с ужасом вспомнил он. – Почему же я еще жив? Я знаю, я хотел последовать за матерью и был уже на полпути к ней».

Он умылся, оделся в то, что принесла ему Марела. Никаких доспехов, даже перевязи нет. Куртка из тонкой парчи, шелковые штаны – все выдержано в синих тонах. Новые сапоги. И… рубашка с гербом, белая с золотистой головой дракона.