Раздался боевой рог ярла Ормхильды, и она начала разворачивать войска. Значит Торфинн не на нашей стороне. Вот так мы в один миг из аутсайдеров превратились в лучших воинов. Теперь мои войска оказались на правом фланге построения Ормхильды.

Я слетел с наблюдательной площадки. Все конунг Кнут Железный, теперь каждый за себя. Торфинн Одноухий привел на поле боя вряд ли сильно меньше войск, чем остальные конунги. Не до жиру, быть бы живу.

- Перебрасываем рогатки, - скомандовал я, вернувшись в расположение своих войск, - готовим колья, Альвгейр, Ульфрик – стрельба по готовности, устройте перед нами завал из тел, чтобы они не так быстро к нам подходили. Ряды сомкнуть. Треллы, сражайтесь изо всех сил, кто выживет, не только дам свободу, но и приму в клан, но, если будете играть труса, убью сам.

Я быстро сменил вооружение и доспехи на комплект «Ледяного дракона», сколько можно его хранить и беречь. Если не сейчас им воспользоваться, то, когда? Шлем, кольчуга, плащ. Эх маловато я собрал вещей из комплекта. Хотя и сверкающего плаща вполне хватило, чтобы привлечь внимание воинов врага. Северяне они как вороны, их привлекает все яркое и блестящее. Я перехватил копье и щит поудобнее, надвинул на глаза шлем, все теперь только сила и выносливость помогут мне выжить.

Если Торфинн и планировал построить своих людей в боевые порядки, то встреча с нами расстроила его планы. Воины Южной марки увидев врага издали боевой клич и ринулись на нас. Нас было значительно меньше, чем их. Нас нужно было быстро растоптать, чтобы ввязаться в бой с основными силами Кнута Железного.

Толпа воинов врага бегом приближалась к нам. Кто там хотел Голливуд, вот пожалуйста оскаленные лица, орущие глотки, размахивающие оружием руки, все как в кино. Вот только мы не бежали навстречу, а укрывшись за загородками ждали их приближения. Кто смотрел фильм «Храброе сердце», тот помнит, как Вильям Уоллес остановил английскую кавалерию в битве. Я хотел проделать тот же трюк.

Все время пока мы тут стояли лагерем треллы готовили колья. Сейчас они лежали, припорошенные снегом перед нашими рядами. Враги быстро приближались. Еще чуть-чуть, еще, пора!

- Колья! – что есть силы заорал я.

Первый ряд мгновенно присел на одно колено, поднял с земли колья и упер их тупым концом в землю. Передние воины врага увидели перед собой лес кольев, попытались затормозить, но сзади в них напирали их товарищи. В результате они получили дополнительное ускорение и со всего размаха налетели на колья.

Раздался треск ломаемого дерева, треск разрываемой плоти, крики раненых и умирающих. Первый ряд врага застопорился в него врезались остальные проталкивая колья глубже в тела своих товарищей. Трелли стали швырять в них дротики, лучники поливать стрелами. Перед нашими рядами постепенно росла стена из мертвых врагов. Мертвые тела продолжали стоять, сдавленные со всех сторон.

Часть врагов попыталась обойти нас с фланга, но тоже наткнулась на частокол из кольев. Образовалось неустойчивое равновесие. Но долго так продолжаться не могло. Фронт и правый фланг у нас были прикрыты, а вот левый фланг сейчас прикрывали только войска одного из тэнов ярла Ормхильды. Сейчас их активно теснили враги, то один, то другой воин падал, сраженный сталью. Я отдал приказ медленно отходить, чтобы нас не зажали со всех сторон.

Колья пришлось бросить. Некоторое время он еще держались, а потом сначала один, потом другой стали трескаться и ломаться под превосходящим их возможности грузом. По всей длине частокола из кольев прошелся треск, и они сложились. Волна врагов перехлестнула через своих мертвых товарищей и снова ринулась на нас. Ринулась и уперлась в загородки. Вгрызлась в них, но мы активно им мешали. Работали копья, двуручные секиры, продолжали поливать врага дротики и стрелы.

Напор врага снова застопорился. Это конечно все хорошо, но больше у меня ни сюрпризов, ни тузов в рукаве не осталось. Теперь остается только подороже продать свою жизнь. Бойцов соседнего тэна изрубили всех. Нас развернули, и мы подперли спиной скалу и виде тролля. Вот бы сюда магию, чтобы она его обратно оживила. Тогда на поле боя появилась бы еще одна сила, причем враждебная всем может нам бы и удалось тогда улизнуть.

Головной мозг думал о чем-то отвлеченном, а всю работу по ведению боя взял на себя спинной. Выпал, блок, выпад, блок, выпад, еще раз выпад, следующий. Копье мне сломали, гады. Сейчас в правой руке несла смерть подходящим врагам верная спата.

В романе Дюма-отца «Три мушкетера» одного из героев Портоса как-то спросили почему он дерется, на что он ответил: «Я дерусь, потому что дерусь». Не поручусь за точность цитаты, но состояние мое она описывала точно. Дело наше явно было труба, но оружие мы не опускали.

Рукоятка спаты стала скользкой от крови и вражеской и моей. Какой бы ты ни был великий воин, а я себя к великим и не относил, в такой свалке ты неминуемого получишь сталь в тело. Кольчуга и шлем пока справлялись с защитой моей тушки от встречи со сталью, но вот на руках и ногах порезов было предостаточно. Хорошо только поверхностных, но силы все равно постепенно утекали.

Усталость начинала брать свое. Руки и наги стали наливаться свинцом. Спата еще недавно порхавшая как мотылек, страшно замедлилась. Меня спасало только то, что вокруг меня пока были такие же уставшие воины. Если до нас доберутся бойцы посвежее, то нас вырежут как овец. Под ногами мелькнула тень. Я еще удержал остатками сил уже рванувшуюся к ней спату. Оказалось, это один их треллей сжимая в руках сакс добивал подраненных врагов. Молодец!

Только я хотел его похвались как вражеский меч молнией промелькнул в воздухе и обрушился на его защищенную только меховой курткой спину. Я рванул вперед и длинным выпадом достал его убийцу. Хоть ты был и треллем, но умер с оружием в руках, пусть Девы битв оценят твою храбрость и воинское умение и заберут в чертоги Отца Битв, ты этого достоин.

На мгновение передо мной никого не оказалось, и я быстро осмотрелся. Мои бойцы, разбившись на пары и тройки ожесточено сражались с врагом, лучники и трелли достали мечи и саксы и сражались в рукопашную. Я поискал глазами своих хускарлов. Вроде все пока на ногах. На долго ли?

Победа в этом сражении нам не светит. Только мой стяг, да стяг ярла все еще виднелись над морем вражеских воинов. Даже если конунг Кнут Железный и одержит победу над конунгом Олафом Толстым, то войска Торфинна Одноухого его добьют.

Передо мной появился очередной враг и я снова поднял меч и щит.

Нас спасла наступившая темнота. Северные зимние дни коротки. С наступлением темноты над полем боя снова пропели боевые рога и постепенно схватки прекратились. Войска отправились в свои лагеря зализывать раны.

Наш лагерь раньше находился практически на том месте, где мы и сражались. Сейчас все вокруг было усыпано поверженными телами. Кто-то еще стонал, кто-то звал на помощь, кто-то плакал. Я увидел в сгущающихся сумерках факелы, осветившие знамя моего клана и побрел туда. Мои воины тоже стягивались к нему.

Первым делом приказал провести перекличку и определиться с потерями. Потянулось томительное ожидание пока мои хускарлы выяснять судьбу своих воинов. У лучников обошлось совсем без потерь, что меня сильно удивило, а на лицах Альвгейра и Ульфрика сквозь накопившуюся усталость проступало явно видимое удовлетворение.

Чуть хуже дела обстояли у воинов из стены щитов. Мы потеряли двенадцать человек, пятерых безвозвратно, семеро раненых. Так-то раны в той или иной степени тяжести получили все. У меня у самого система насчитала порядка пятнадцати ран, из них шесть требовали немедленного вмешательства. Так вот эти семеро ранены были тяжело и по ним возникали сомнения в их выздоровлении.

Какие-то слишком малые потери. Не успел я по это подумать, как Бреки доложил, что мы потеряли почти всех треллов. Выжило в битве только трое, причем один тяжелораненый. Фортуна все-таки отыгралась. Я собрал свое войско и повел в сторону лагеря конунга. Я думаю значительная часть палаток сейчас освободилась, так что мы сможет расположиться на ночлег, не разворачивая свой лагерь.