Закончив с главным костром, я поспешил покинуть зону погребальных костров, а то тут становилось как-то очень жарко. Краем глаза заметил фигуру одиноко стоящего Скаллагрима, схватил его и поволок на свежий воздух. Когда мы с ним выбрались за линию костров, то одежда на обоих ощутимо дымилась, а в бородах огонь оставил явно видимые проплешины. Вот гадство, придется идти к цирюльнику, чтобы придумал что со всем этим теперь делать.

Так же молча мы стояли до тех пор, пока костры не прогорели. Я стоял и смотрел на пятна мерцающих углей. Они всегда мне почему-то напоминали огни больших городов, а сейчас особенно.

Неожиданно мрак ночи разорвала ветвистая молния. Конец ее удалил точно в центр главного погребального костра, после этого мои глаза застили разноцветные мигающие пятна. Следом за молнией тишину порвал в клочья звук раскатистого сочного грома. Гром и молния зимой? Чего только не бывает в «Мире Героев», только Отец Битв мог наплевать на погодные условности и показать свою милость к павшим героям. Больше молнии не били, а значит Отец Битв проявил свою волю именно в адрес ярла Ормхильды. Вот же конунг Кнут Железный сейчас, наверное, бесится.

На поминальный пир к ярлу Ормхильде он все-таки явился. Произнес речь, выпил эля и отправился дальше. Сегодня ему предстоит посетить много таких пиров. Появление и отбытие конунга прошло в тишине. Воины таким явным образом показали свое отношение к нему. Хотя я как-бы ни относился к конунгу считаю, что это был перебор.

Он позвал вас на битву, и вы явились, то что битва прошла не так как, как вы надеялись, ну что ж. Как говорил один футболист: «Ваши ожидания, ваши проблемы». И тут я с ним полностью согласен. Так что нечего на конунга пенять, если битва проиграна, ты в этой битве принимал самое непосредственное участие, так что раздели горечь поражения с конунгом, а не делай его одного крайним. Это у победы много отцов, а от поражения все хотят откреститься.

После очередного рога с элем Скаллагрим наклонился ко мне.

- Ты же понимаешь Андбьёрн Белый Медведь, что место ярла Ормхильды тебе не светит? - негромко сказал он, - как бы я тебя не убеждал недавно в обратном. Тогда я не видел всей картины.

Очень хотелось ему возразить, что лучше меня конунг на это место никого не найдет и он это понимает и на выборах ярла меня точно выберут ярлом Северного фолда. Однако умом я понимал, что он прав. Поэтому я не стал сотрясать воздух пустыми словесами, а просто кивнул.

- Это хорошо, - довольно кивнул он в ответ и продолжил, - и ты понимаешь, что новый ярл вполне может захотеть видеть на месте хёвдинга Исэя своего человека?

Пришлось снова кивнуть.

- Еще лучше, - довольно сказал Скаллагрим, - ты не по годам умен хёвдинг. И новый ярл естественно понимает, что просто так ты свое звание не отдашь, поэтому он придет отбирать его силой.

Я почувствовал себя китайским болванчиком, но пришлось снова кивнуть.

- Ты сохранил большую часть своего хирда, поэтому нападение произойдет не сразу, возможно сначала конунг тебя опять отправит на задание, и в это время в гавань Айсборга войдут чужие корабли.

- И что мне делать? – наконец я смог задать вопрос, а не только кивать головой.

- Не знаю, - честно сказал Скаллагрим, - но тебе точно понадобятся еще верные воины. Мы с остатками хирда Ормхильды решили просить тебя принять нас в свой хирд. Ну и часть войска, что осталась в Годхавне тоже может решить пойти за тобой.

- Неожиданный поворот, - изумленно проговорил я, - я с радостью соглашусь вас принять.

- Тогда за это стоит выпить, - сказал Скаллагрим и поднял рог.

Я последовал его примеру.

Утром прибыл гонец от конунга с вестью, что поход окончен и он разрешает всем тэнам, хёвдингам и ярлам вести свои войска по домам. Нет, ну я понимаю, что тэны с острова Стурэй, и с южных островов Восточной марки могут сейчас добраться до дома, а вот про себя и свой хирд я такого сказать не могу.

Когда мы уходили в поход лед уже сковал фьорд, так что сейчас вполне вероятно мы даже к его входу подойти не сможем. Придется поработать ручным ледоколом. В любом случае большинство оставшихся в живых тэнов первым делом отправятся в Годхавн. У одного автора, пишущего короткие рассказы есть зарисовка про героев, победивших главного злодея и делящихся планами и решивших разойтись по домам. В итоге все вынуждены продолжить путешествие вместе, потому что дорога до обжитых земель была только одна. Так и мы.

Нищему собраться – только подпоясаться. Ну про нищих, это я конечно прибедняюсь. Так как мы пользовались чужими палатками, то сборы у нас заняли немного времени. Пришлось прихватить с собой пожитки войска ярла, но при таком количестве рабочих рук, это плевое дело.

В качестве проводника обратно в Годхавн выступил Скаллагрим. Совместно было принято решение, что нужно для возвращения искать совсем другую дорогу. Мы выступили на юго-восток. То тем краям войска конунга не проходили, и поселяне будут более охотно готовы поделиться провиантом. Хотя после поражения авторитет конунга упал, а, следовательно, упал и у его людей. Так что нас вместо радушного приема вполне мог ожидать в деревнях и на фермах от ворот поворот.

Пронесло. Толи авторитет у меня не сильно упал, толи он как-то по-особому рассчитывался для этих случаев, толи потому что с нами теперь были люди ярла, но добрались мы обратно почти без приключений. Пару раз преградили нам путь ошалелые от полученных известий о смерти ярла разбойники. Да по ночам тревожили нападения огромных волчьих стай.

Новому ярлу сразу придется решать целый клубок внезапно появившихся проблем. Разбойники, мародеры, дикие звери, дезертиры, оставшиеся без оплаты наемники, мелкие отряды конунгов Западной и Южных марок, которые решат поживиться плодами победы на поле боя, не удовлетворившись полученной контрибуцией. Так что веселье его ждет еще то. Может то что я не в первых рядах на занятие вакантного места и хорошо.

Годхавн, обычно шумный и яркий нас поразил своей тишиной и настороженным ожиданием. После таких поражений обычно ищут виноватых. Конунг виноватым по определению быть не может. А это значит, что виноватых нужно найти и прилюдно наказать. Есть у меня нехорошее предчувствие, что я вполне могу попасть в списки виноватых. Войско сохранил, людей ярла переманил. С каким никаким, а прибытком с проигранной битвы вернулся. Даже если прямых доказательств предательства нет, то придумать их вполне можно.

Так что надо как можно скорее возвращаться обратно на Исэй. Как говорится нечего конунгу глаза мозолить своей довольной физиономией. Ну про довольную я это конечно загнул, но что конунгу с расстройства привидится никто кроме него сказать не может.

В Годхавне мы по настоянию Скаллагрима отправились в дом воинов ярла. Там он подробно объяснил, что произошло. Объявил, что он и остатки хирда присоединяются ко мне и предложил остальным подумать над тем, что им самим дальше делать.

На утро я собирался погрузиться на корабли и из Годхавна отчалить. Не удалось. Прибыл посыльный от конунга. Хоть конунга я недолюбливал, а он недолюбливал меня назвать его глупым у меня язык не поворачивался. Он также, как и я видел, что на Стурэе срочно нужен новый ярл. Поэтому были объявлены срочные выборы. Всем тэнам Стурэя и находящимся сейчас в Годхавне владетелям Северного фолда было необходимо принять в них участие.

Ну раз сам я вынужден задержаться, хирд то я могу отправить домой. Дома он нужнее. С собой я оставил три десятка воинов и всех хускарлов, в том числе и Скаллагрима. Он тут самый знающий все политические расклады, так что его слово многое значит.

Хоть сам я в ярлы и не метил, но приложить руку к выбору из всех претендентов того, с кем будет приятно работать, почему бы и нет? А тут Скаллагрим первый помощник, он вполне может шепнуть на ушко важным людям в Годхавне, за кого им стоит драть глотку на выборах.

Причем драть глотку – это не метафора. Определяли кто больше всех люб народу по шуму, который отдают за того или иного кандидата. Лично я вот нисколько бы не думал, да назначил ярлом Скаллагрима. Опытный воин, знающий землю, как говорят в полиции, имеющий связи. Это в новое время тут сразу видят коррупционную составляющую, а у нас в темном Средневековье – это залог стабильности политической системы. Так что будем играть в политические игры.