Первым делом после размещения своих бойцов на ночлег мне нужно добраться до шатра ярла. Я волновался за ее судьбу. Так получилось, что после появления войск конунга Южной марки она оказалась на левом фланге нашего построения и против ее бойцов оказались лучшие воины конунга.

Мы не стали занимать палатки с самого края. Пока непонятно было за кем осталось поле брани лучше оказаться подальше от него. Разместились возле шатра ярла. Выставили часовых, меняться решили через час, чтобы люди успели за ночь хоть немного отдохнуть. Ранеными занялись лекари. Мертвых сложили в отдельную палатку, завтра устроим им похороны. Обратно в Айсборг не довезем.

Я собрал своих хускарлов и отправился проведать ярла. На сердце было не спокойно. Хоть бой и закончился и большинство воинов отдали все силы, а кто-то и жизнь, но мародеры не дремлют и шанс нарваться на них был и не маленький. Большинство из них сейчас промышляет на боле сражения, но кто-то может заглянуть и в лагерь.

Мы осторожно пробирались между палатками. Факелы было зажгли, но сразу решили потушить. Мы как на ладони, а врага в темноте не видно. Покопавшись в настройках системы, я нашел ночное отображение врагов и союзников. Пусть не исторично, но помогает выжить. Мои воины стали в темноте отливать зеленым. Вот так-то лучше.

До шатра добрались быстро и без приключений. В шатре и возле шатра горели факелы, ходили воины. Я напрягся, не увидев стяг ярла. Мы вышли на освещенное пространство. Нас окликнули, я отозвался. Подошедший воин знал меня в лицо, поэтому нас беспрепятственно пропустили в шатер.

В шатре нас встретила густая как смола тишина. Я раздвинул полог и зашел в центральный зал. На столе, прикрытое стягом лежало тело ярла Ормхильды Дочери Дракона. Возле нее ссутулившись сидел Скаллагрим. Я подошел и молча сел рядом.

- Она все-таки ушла, как и хотела, с оружием в руках, - не поворачивая головы сказал Скаллагрим, - но мне от этого не легче. Почему она лежит мертвая, а я жив?

Никогда не умел утешать, никогда не умел подбирать нужные слова. Мне всегда казалось, что я в такие моменты говорю такие банальности. Поэтому я просто молча положил свою руку на плечо Скаллагрима.

- Что с конунгом? – спросил я, чтобы его как-то отвлечь.

- Плевать мне на конунга, - резко ответил Скаллагрим, - хоть бы он сдох, ётунова задница. Это из-за него она погибла. Если бы он хоть немного думал головой, прежде чем что-то делать все могло бы быть по-другому.

Если-бы да кабы, да во рту росли грибы, то это был бы и не рот, а это был бы огород. Хотя в общем и целом я с ним согласен. Слишком много за последнее время в моей жизни было проблем из-за прихотей конунга.

- Что с войском ярла? – попробовал я все-таки вытащить Скаллагрима из накатившей на него черной депрессии и апатии.

- От ее личного хирда осталось примерно двадцать человек, - немного подумав все-таки ответил Скаллагрим. - По хирдам остальных хёвдингов и тэнов пока ничего сказать не готов. Ты пока появился первым.

- У нас с потерями гораздо лучше, чем у вас, - сказал я, - почти никого не потеряли.

- Это очень хорошо, - сказал Скаллагрим, - хоть и не время про это говорить, но после смерти Ормхильды место ярла Стурэя и северного фолда теперь свободно. Из всех хёвдингов и тэнов ты больше всех подходишь на ее место.

- Благодарю, за такие лестные слова, - я немного опешил от его прямоты, - но это как-то неожиданно.

- Ты главное сам для себя реши, - продолжил Скаллагрим, - хочешь ты быть ярлом или нет.

Вопрос конечно интересный. С одной стороны, почетно, с другой ответственности в разы больше. Хотя если я стану ярлом, то конунг меня уже не будет так гонять на выполнение своих хотелок. Если сравнивать с полицией, то воины – это опера, тэны – старшие опера, хёвдинги – начальники отделов, а вот ярл – это начальник криминальной полиции. А начальник криминальной полиции – это фигура политическая, он оперативной работой сам не занимается, у него для этого подчиненные есть. То есть ярл в первую очередь занимается экономическими вопросами. На войну он идет только если она большая.

Хотя, чего тут думать. Как конунг решит, так и будет. Я просто уверен, что моя кандидатура будет им рассматриваться только если в Восточной марке вообще не останется ни одного свободного человека. Это хёвдинга обычно выбирают из местных, а ярла конунг назначает по своему усмотрению. Ладно утро вечера мудренее. Я оставил Скаллагрима горевать и отправился к своим бойцам. Война войной, а спать тоже нужно.

С утра я опять отправился в шатер ярла, а часть бойцов отправил собирать трофеи. Пусть поле боя осталось и не за нами, но оружие и доспехи сраженных нами бойцов врага наша законная добыча. Если мы успеем ее собрать и уволочь. Так что кто рано встает, тот много сопрет.

В шатре ярла кроме Скаллагрима собрались уцелевшие в битве тэны и хёвдинги. Потери были похоже очень большие. Кроме в шатре ярла было еще пятеро: два хёвдинга и трое тэнов. А было перед сражением человек пятнадцать. Потери только в начальниках составили две трети, а это самые подготовленные воины. Какие потери среди простых бойцов, даже страшно представить. Я сохранивший почти всех воинов, кроме треллов на их фоне смотрюсь просто Отцом Битв.

Хотя если честно нам просто повезло, хотя мы и приложили к этому все силы. Везет говорят сильнейшим. Повезло, что при перестроении мы оказались на правом фланге. Лучшие воины Торфинна оказались напротив бойцов ярла. Нам достались в противники самые слабые из бойцов конунга Южной марки. Дальше мы сами строили свое везение. Колья и рогатки помогли значительно снизить пыл желающих сразиться именно с нами. На них нашли свою смерть лучшие из худших, как говорилось в одном мультфильме. Среди остальных бойцов врага дротики и стрелы тоже собрали значительную жатву.

Так что, когда мы прижались спиной к скале перед нами, образовалось поле из трупов воинов Торфинна. Тыл прикрыт, один фланг прикрыт рогатками, часть фронта тоже. Перед фронтом расставлены композиции из пронзенных кольями вражеских бойцов. Так что нас если и атаковали, то мимоходом.

Ну и вовремя подвернувшийся ромейский купец с превосходными доспехами и оружием тоже сыграл свою роль в сохранении моего личного состава. Нападать на закованных в сталь воинов не каждый решится. Так что спасибо вам добрый купец и ромейский дипломат, за сохранение жизни и здоровья воинов острова Исэй.

Как выяснил Скаллагрим конунг выжил и нам стоит явиться перед его светлые очи. Как бы именно сейчас ни мне, ни Скаллагриму не хотелось этого делать, но надо. Значительно поредевшим составом делегация ярлства отправилась на прием к конунгу.

При свете дня картина разгрома войск Кнута Железного была еще более впечатлительная. Пустовало процентов восемьдесят палаток. В остальных тяжело раненых было значительно больше чем легко раненых. На ногах оставался хорошо если каждый десятый.

Кажется, обида конунга будет ему стоить не только гордости и большой контрибуции, а значит острова ждет повышение старых поборов и введение новых. Значит новые бунты, а так как я один из немногих сохранивший боеспособный хирд, лекари давали голову на отсечение, что всех тяжелых смогут поставить на ноги и даже вернуть в строй, то меня опять ждут увлекательные поездки по северным островам на подавление бунтов.

Тут не захочешь, а задумаешься. Может и мне в бунтовщики податься? А что, пока у конунга с войсками плохо сколочу коалицию из островов, которые против него уже бунтовали, отделимся организуем свое конунгство. Мой хирд составит ядро его войска. Пока Кнут Железный очухается мы будем готовы встретить его во всеоружии. Картина Репина «Не ждали».

Правда есть одно, но. Выберут ли меня конунгом – это первый спорный момент, будут ли готовы островитяне биться не только за свой остров, но и за все острова – это второй вопрос. Пока они бунтуют они сражаются за свою землю и свои интересы. А как только надо биться за чьи-то интересы тут все в кусты. И кто им потом помешает бунтовать уже против меня если что-то их не устроит?