И чуть не бегом бросилась с террасы. Но, выскочив под пальмы, замедлила шаг. Может, и правда следует быть с ним помягче? Перспектива бегать от супруга, как от чумы, и смотреть на его недовольную физиономию, возвращаясь в наш «президентский люкс» вечером, совсем не радует. Тем более что мне начинает здесь по-настоящему нравиться, и тратить обещающий стать приятным отпуск на противостояние с благоверным — по меньшей мере глупо. Не говоря уже о том, что влюбить его в меня тоже становится всё нереальнее с каждым днём. Вздохнув, я повернула обратно в сторону «Кокосмоса», но тут же снова остановилась. Нет, не могу себя пересилить! Пусть всё идёт как идёт. Если благоверный и дальше будет хмуриться так, что от его вида молоку впору скиснуть — так тому и быть! От Эвелины он безропотно терпел выходки похлеще — ещё и выбегал за ней из ресторана, когда мадам изволили гневаться! А тут его, видите ли, задела безобидная шутка! Фыркнув, я вскинула голову и, уже уверенно направилась к нашему «люксу». Переоденусь — и на пляж! А на завтра закажу экскурсию по мангровым зарослям, в Калутару или к буйволу на рога, лишь бы убраться из отеля! И, вообще, что я в нём забыла? Денег у меня достаточно, чтобы все две недели отпуска колесить по острову на каком-нибудь тук-туке[2]! На душе сразу потеплело. Я с облегчением выдохнула, водрузила на нос солнечные очки и…

— Клио! — супруг налетел со спины, как тайфун, тотчас вцепившись в мой локоть, хотя убегать я не собиралась. — Опасался, опять исчезнешь и придётся искать тебя по всей территории!

Я смотрела на него, не скрывая растерянности. На лице сизигоса — уже ни тени недовольства, голос — совершенно нормальный.

— У тебя раздвоение личности? — не удержалась от язвительности. — Или вас два?

Константинидис замялся и небрежным жестом взъерошил волосы на затылке — как я успела заметить, это означало, что он смущён.

— Мне жаль, что я не сдержался. На самом деле про чизкейк было смешно, правда. «Он чувствует твой страх!», — и, неуверенно улыбнувшись, протянул мне раскрытую ладонь. — Снова друзья?

Я сделала вид, что колеблюсь, но всё же вложила ладонь в его и тоже улыбнулась:

— Приятель и приятельница, которые проводят отпуск вместе.

Константинидис кивнул и как ни в чём не бывало поинтересовался:

— Теперь на пляж?

— Ты тоже?

Вопрос его как будто удивил.

— А для чего ещё я сюда летел! Не за омлетом же из пяти яиц! — и, подмигнув мне, кивнул в направлении нашего «люкса». — Переоденемся — и к морю! Расслабимся как следует. Лично я собираюсь подниматься с лежака только чтобы поплавать, пообедать, поужинать и спать. Как тебе такое?

— Придётся купаться в защитном креме от солнца.

— Чтобы не обгореть? Да, я…

— Чтобы не покрыться плесенью!

Неторопливо шагавший чуть впереди Константинидис даже остановился.

— Ты все отпуски так проводишь? — ужаснулась я. — Две недели на лежаке?

— Ну… — супруг замялся. — А что ещё здесь делать?

Я спустила солнечные очки до самого подбородка, чтобы посмотреть на него «напрямую».

— Ты это серьёзно? В одной Калутаре интересных мест больше, чем на всём Санторини! Не то, чтобы твой остров мне не нравился…

— И ты собираешься посетить их все? — теперь ужаснулся он.

— Нет, конечно, — я вернула очки на место. — Буду совмещать активный отдых с пассивным. Тебе, кстати, совершенно необязательно меня сопровождать — я не обижусь, честно.

— Ну уж нет, если проводим отпуск вместе, значит, вместе, — Константинидис взял меня за руку. — По-приятельски. Может, и мне понравится!

— До сих пор видел только пляжи, шоппинг-центры и косметические салоны? — сочувственно вздохнула я.

— Ну, что ты за человек! — возмутился он, тотчас выпустив мою руку. — Неужели вообще без яда не можешь?!

— Прости, не удержалась, — я легко подхватила его под локоть. — Больше не буду… по крайней мере, постараюсь.

Константинидис как будто смягчился — даже согнул руку в локте, чтобы мне было удобнее держаться.

— Но сегодня-то никуда не собираешься?

— Кроме пляжа — нет, — улыбнулась я. — Сегодня — акклиматизация. Завтра-послезавтра тоже можем отдать должное лежакам. Но потом…

— Мне уже страшно! — передёрнулся благоверный.

— И правильно! Там, куда я собираюсь, вряд ли будут омлеты из пяти яиц.

— А что будет? Запечённые лепестки лотоса? — съехидничал он, и я рассмеялась.

Так, покалывая друг друга средне-ядовитыми шпильками, мы зашли в наш «люкс», переоделись и отправились на пляж. Когда там стало слишком жарко, вернулись на виллу и, заказав обед, провалялись возле бассейна до самого вечера, периодически задрёмывая — бессонная ночь в джете сказывалась на обоих. Из этого состояния нас вывела процессия девушек в небесно-голубых одеяниях с маленькими горящими чашами в руках. Убедившись, что мы возле бассейна и уже не спим, они закружились вокруг лежаков, что-то напевая. А к нам подошли ещё две девушки. На подносе у одной — бокалы и бутылка шампанского в ведёрке со льдом, при виде которого у меня жалобно булькнул желудок. Другая держала плоское блюдо с аппетитными на вид ломтиками какого-то пирога.

— Это — Дейт кейк, — улыбнулась она. — Кушанье, которое у нас подают на свадьбах. Мистер Константинидис, миссис Константинидис, вы выбрали наш отель, чтобы провести здесь медовый месяц. Это — большая честь для нас, и мы делаем вам подарок, чтобы ваша первая ночь в отеле была незабываемой!

Поклонившись, она протянула блюдо, а другая девушка наполнила, между тем бокалы и тоже поднесла их нам. Сонно хлопая глазами, Константинидис и я приподнялись на лежаках, чтобы принять «дары». Поющие девушки сделали ещё круг и, одна за другой унеслись в сгустившиеся сумерки. Те, что держали «подношения», поставили шампанское и блюдо с пирогом на столик, поклонились, приложив ко лбу сложенные ладони, и тоже удалились. А мы с супругом так и остались сидеть на лежаках с бокалом шампанского в одной руке и куском пирога в другой, растерянно таращась им вслед.

— Это… что было? — Константинидис пришёл в себя первым.

— Приветственная церемония… — я откусила кусочек пирога. — Дейт кейк неплох. На шампанское смотреть не могу… — поставила бокал на столик.

— А я не могу не выпить за наш брак! — супруг отпил половину содержимого бокала. — Как ты говоришь, неплохо!

— Ладно, тогда и я выпью! Брак — это святое, тем более такой, как наш, — я тоже поднесла бокал ко рту. — И правда неплохо! Твоё было игристее, но и это вполне сойдёт. Хотя свадебный пирог мне нравится больше.

Подхватив с блюда ещё кусочек, я поднялась с лежака.

— Я — спать! Валюсь с ног…

— Я тоже, — поднялся следом Константинидис.

— Пирог, может, лучше забрать с собой? А то мартышки или другая живность разворуют.

Супруг послушно подхватил блюдо и, зайдя внутрь, поставил его на один из столов.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Спокойной ночи!

Константинидис покосился на удобный на вид диван в глубине комнаты — мы договорились, что он будет спать на нём, и, мне показалось, подавил вздох. Не дожидаясь ответного пожелания, я уже поставила ногу на первую ступеньку, как вдруг он, удержав за локоть, легко поцеловал меня в лоб.

— И тебе, Клио, — и, не оборачиваясь, направился к дивану.

Я поднялась в спальню и, заинтересовавшись, как лагуна выглядит ночью, вышла на балкон. Вид оказался впечатляющим. Откусывая пирог, я запивала его шампанским и не сразу заметила, что улыбаюсь. Всё-таки хорошо… И даже общество Константинидиса как будто становится сносным…

— Клио! Эй! Ещё не спишь?

Чуть не подавившись пирогом, я слегка закашлялась и наклонилась через перила балкончика, рассмотрев внизу супруга.

— Хотел сказать… сегодняшний день был ничего… правда?

— Правда, — улыбнулась я.

— Может, остальные будут ещё лучше?

— Главное, чтобы не хуже, — подмигнула я, уверенная, что он этого всё равно не увидит. — Добрых снов!

И вошла в спальню. Допив остатки шампанского и отряхнув ладони, стянула с себя бикини и, поленившись доставать ночную сорочку, бухнулась в постель. Закрутившись в простыню, уютно подмяла под себя подушку и, счастливо вздохнув, закрыла глаза.