— Если я в чём-то и разбираюсь, то это в мужчинах и их желаниях. А нашего щеночка желание переполняет — настолько, что я едва совладала с собой! — она вздохнула. — Место было неподходящим, иначе бы… Он просто искрит от сдерживаемого возбуждения, и в следующий раз я точно помогу ему освободиться от напряжения, а там и до примирения недалеко.

— А эта девчонка, его так называемая жена?

— Эта малолетняя малакизмени[1] не доставит хлопот! Она — никто. Первая попавшаяся собачонка, которую он притащил к алтарю, чтобы наказать меня.

Вот же потас…

— Халó, мисс! — перед моим столиком возник официант. — Аюбо…

— Манговый фрэш, пожалуйста! — шёпотом заказала я. — Пока всё, спасибо!

Официант кивнул и зашуршал саронгом в сторону стойки. А я снова напрягла слух, стараясь не пропустить ни слова из захватывающей беседы за соседним столиком.

— …не просто «снять напряжение» — это ты умеешь, а женить его на себе! — «дядюшка» продолжал увещевать свою «племянницу». — Без обручального кольца на твоём пальце и брачного контракта все наши планы летят к чёрту!

— Ты уже столько раз это повторял… — так и представила, как «с-совершенство» закатывает глазки с фальшивыми ресничками.

— Очевидно, недостаточно! Иначе ты не позволила бы «первой попавшейся собачонке» занять твоё место у алтаря!

— Ты винишь меня?! — возмутилась Эвелина.

— А кого ещё? Как будто не могла подержать ноги вместе, пока не станешь его женой!

— Ты тоже не отказываешь себе в развлечениях на стороне, так почему должна я?

— О моих настоящих развлечениях не знает никто, включая тебя. Ты же…

— Я тоже не кричала об этом из каждого угла! На праздновании нашей помолвки даже капелек ему в напиток добавила, чтобы он ни о чём не вспомнил! Понятия не имею, как он обо всём узнал! А он именно знал, а не просто подозревал, когда пришёл обвинять меня!

Вот это поворот… Так этого олуха ещё и опоили — поэтому наутро он проснулся с воспоминаниями только что родившегося младенца…

— Сейчас это уже неважно, — раздражённо заявил «дядюшка». — Но нужно, чтобы в этот раз всё получилось. Утром я снова говорил с Петросом Константинидисом…

— Он начал что-то подозревать? — ужаснулась Эвелина.

— Пока нет, но жадность не может ослеплять его вечно. И как только подозрение его коснётся, осознание, чем для него обернётся эта сделка, станет лишь вопросом времени. Ты должна стать женой его сына, прежде чем это произойдёт. Поняла?

— Конечно, милый, не волнуйся. Уже ведь сказала, котик напряжён до предела. Одно прикосновение куда надо — и он мой без остатка, — томный вздох. — А теперь, раз уж ты здесь…

— Я здесь проследить, чтобы в этот раз не было осечки, Эвита, — строго оборвал её «дядюшка». — И сейчас не стоит растрачивать феромоны на меня — пусть лучше этот мальчишка потеряет голову уже от одних твоих флюидов. А мы с тобой отпразднуем, когда империя Константинидисов поменяет хозяев. Тогда и ублажишь меня, как я это люблю…

Шорох песка из-за отодвигаемых стульев, шлёпанье надувных губок «с-совершенства», слившегося в страстном поцелуе с «дядюшкой», лёгкий шлепок — наверное, он хлопнул её по «крупу», и звук шагов — «с-совершенство» удалилось. Скривившись от отвращения, я слышала, как оставшийся «дядюшка» на плохом английском потребовал счёт. Какой же омерзительный тип — первое моё впечатление о нём тогда, на свадьбе, оказалось верным…

— Манговый фрэш! — я слегка вздрогнула, когда передо мной ухнули высокий стакан с трубочкой. — Что ещё, мисс?

— Ничего, спасибо, — я сунула официанту купюру в надежде, что он немедленно уберётся. — Сдачи не надо.

Парень оказался понятливым. Сверкнул улыбкой и засеменил к соседнему столику. А я как бы невзначай повернула сотовый так, чтобы в экране видеть отражение происходящего за спиной, и облегчённо выдохнула. Столик, за которым сидели «родственнички», опустел — «дядя» и «племянница» разбежались каждый по своим делам. Пора и мне! Самое время рассказать супругу о том, что услышала. Олух или нет, но такого он не заслужил! Опрокинув в себя половину стакана — хотя бы утолить жажду, если поужинать не удалось — я подскочила из-за столика и, сдёрнув с головы «тюрбан», понеслась обратно к отелю.

Когда, запыхавшись, влетела на территорию, уже смеркалось. Зажглись фонари, отдыхающие расслабленно прогуливались по освещённым дорожкам, кто только что с пляжа, кто — на ужин. При виде светящейся вывески «Кокосмоса» мой желудок жалобно булькнул, но я отогнала мысли о еде. Сейчас нужно найти моего благоверного. Но только набрала скорость в направлении «люкса», за спиной раздалось:

— Клио!

И я, обернувшись, выдавила:

— Тео…

— Всюду тебя искал, — он торопливо подошёл ко мне. — Ты… меня избегаешь?

Ну почему смотрю на него сейчас, и со мной абсолютно ничего не происходит? То же красивое лицо, те же ямочки на щеках и чёрные глаза, во взгляде которых я тонула ещё совсем недавно… И он ведь здесь, притащился за мной на другой конец света, готов забыть все размолвки, а я… Ну, почему, почему это должен быть Константинидис?!!

— Клио, — Тео мягко сжал мои ладони в своих. — С тобой всё…

— Ты знал?

В тёмных глазах «Адониса» промелькнуло недоумение.

— Знал, что они собираются отобрать его компанию? — уточнила я. — Что свадьба с этой шлюхой нужна именно для этого?

Лицо Тео слегка дёрнулось. Знал…

— И всё же согласился в этом участвовать?

Он усмехнулся.

— Что мне… нам за дело до их отношений, Клио? Мне нужна ты, тебе, надеюсь, ещё нужен я. А они пусть кожу друг другу снимут!

Он попытался притянуть меня к себе, я отдёрнулась.

— Кир Константинидис — полнейший олух и идиот. Но поступать с ним так — неправильно. Только не этим двум подобиям прямоходящих!

— Почему? — снова было потянувшийся ко мне Тео вдруг остановился и сузил глаза. — Он всё-таки… Ты что-то к нему испытываешь?

— Тебя уже не должно это интересовать, не так ли? Ты отказался от меня, не захотел даже выслушать! Некоторые выбранные пути необратимы.

— Клио… — голос «Адониса» снизился до шёпота. — Если правда, что он женился на тебе ради мести остальным, как ты можешь…

— Не знаю, — перебила его. — Честно не знаю. Но уверена, будь то, что связывало нас с тобой, настоящим, этого бы не произошло. И ты не усомнился бы во мне, будь твоё чувство — любовью, а не простой симпатией.

— Но я люблю тебя, — обхватив ладонями моё лицо, Тео наклонился, почти касаясь губами моих губ. — Я люблю тебя. Да, я усомнился в тебе на минуту, но потом…

— …узнал о свадьбе и почувствовал, что у тебя что-то отняли. А ещё чуть позже появилась Эвелина и нарисовала радужную картинку, как можно вернуть всё обратно. Ведь так? Правда не знаю, что было бы, останься мы вместе. Может, действительно прожили бы долго и счастливо и скончались в один день. Но очень-очень в этом сомневаюсь. И, думаю, не меньше сомневался и ты — пока не включился азарт отобрать то, что якобы отобрали у тебя. Разве я не права?

— Нет… — прошептал Тео. — И теперь ошибку совершаешь ты.

Он опустил руки и отступил, как бы освобождая мне путь.

— Уверен, и ты поймёшь это, как понял я. Такие, как они — не пара таким, как мы. Они — другие. Чувства для них ничего не значат. Скоро убедишься в этом сама.

— О чём ты? — напряглась я. — Как будто говоришь о чём-то конкретном…

Но Тео лишь усмехнулся.

— Я в номере «Дыхание океана». Как только поймёшь, о чём говорю — приходи. Я буду ждать.

И, развернувшись, зашагал прочь. Я растерянно таращилась ему в спину секунд пять, а потом тоже развернулась и направилась к «люксу». Если Константинидиса там нет, позвоню ему и потребую, чтобы пришёл. И тут же вздохнула. Он мог бы тоже позвонить… Я ведь не давала о себе знать полдня, а он даже не поинтересовался, где я и что со мной. Хотя, может, тоже злится и не хочет меня видеть? И я бы не стремилась к рандеву — если бы не срочные новости… Так, мысленно уговаривая себя, я добралась к нашей вилле. В окнах — свет, благоверный на месте. Стараясь побороть волнение, я сделала вдох-выдох и вошла внутрь. В гостиной — никого, наверху — шум льющейся воды: супруг плещется в душе. Что ж, подожду его в спальне. Разувшись, я зашлёпала босыми ногами по ступенькам, но, допрыгав до последней, замедлила шаг. Константинидис… был не один. Сквозь шум воды отчётливо пробивалось повизгивание Эвелины и глухое бормотание моего благоверного… Замерев с уже поставленной на ступеньку ногой, я чувствовала, как пустой желудок, судорожно трепыхнувшись, подскочил чуть не к самому горлу. На мгновение показалось, меня сейчас стошнит, но уже в следующее спазм отпустил, и на меня снизошло ледяное спокойствие. Скользнув взглядом по комнате, я увидела небрежно брошенное платьице и кружевное нижнее бельё «прелестницы», «снимающей напряжение» моего благоверного… Из душа донёсся её возглас: