Тельвин взглянул на Сэра Джорджа, который безнадежно пожал плечами. — Похоже она права, — сказал старый рыцарь. — Да и ты все равно король, пусть не по имени, а по сути.

— У меня такое чувство, что мне надо становиться королем, нравится мне это или нет, — печально сказал Тельвин. — И мне даже страшно подумать, как отреагируют драконы, когда узнают эту новость. Как бы я хотел, чтобы Карендэн была здесь.

На следующее утро Тельвин начал думать, что драконы — последняя из его проблем. Смерть или исчезновение стольких старших Волшебников Огня привело к коллапсу всей системы магической связи. Алесса Вилендаар все утро провела в поисках достаточного числа волшебников, способных использовать Излучатель, и к полудню система опать заработала. С системой или без системы, но новость об убийстве Короля Джерридана и предательстве Волшебников Огня почти мгновенно разнеслась по всему королевству. Зато когда заработала система, каждый из герцогов немедленно высказал все, что он думал по этому поводу, и потребовал себе Браер.

Власть в Хайланде едва не разделила печальной участи системы связи, но все-таки не полностью. Даже герцоги были вынуждены признать преимущества единого государства, особенно во время войны. Все они хотели знать, кого Джерридан назвал своим наследником и как Повелитель Драконов собирается решать проблемы, стоящие перед страной. Осознав, что больше невозможно отказываться, Тельвин публично заявил, что Король назвал своим наследником именно его, но он не собирается носить титул постоянно и предполагает снять с себя корону, когда война с драконами закончится.

Если можно было полагаться на мнение народа, причин для тревоги не было. Еще до объявления повсюду раздавались крики, требовавшие от него занять трон, что его сильно поразило. Вначале он даже не сумел понять, насколько глубокое чувство отчаяния овладело народом, причем, как сказала Алесса, невозможно было узнать, смогут ли когда-нибудь Флэмы преодалеть шок, вызванный предательством волшебников. Пока он рос, исключенный из законов Флэмов, они верили в свой закон, в абсолютное единство своего народа и волшебников, как защитников веры и традиций. А теперь им оставалось верить только в Повелителя Драконов, который один пытался спасти их короля и их страну.

Хотя он не собирался формально принимать титул короля, он обязан был действовать как вождь Хайланда. Что бы то ни было, но конфликт с драконами был очень далек от своего разрешения, и необходимо было действовать очень быстро, если он все еще хотел уладить дело миром. Так что он отправился во дворец и занял личные комнаты Джерридана. Своим первым приказом он вызвал к себе Алессу и Сэра Джорджа, чтобы обсудить очень деликатные вопросы.

— Я знаю, что вы собираетесь уехать, чтобы продолжить поиски Ожерелья Драконов, — сказал он старому рыцарю. — Но я спрашиваю себя, а есть ли какой-нибудь смысл в дальнейших поисках. Похоже, что мы попусту тратим время. Алесса сказал, что Калестраан причастен к воровству, а вы можете провести месяцы, пытаясь установить, кого из ренегатов он привлек к этому делу. Единственный по настоящему важный вопрос — где ожерелье и что он сделал с ним, и я считаю, что ответ надо искать здесь, в Академии.

— Я не верю, что оно может быть здесь, — твердо сказала Алесса.

— Да, мы это знаем, — согласился Тельвин. — Но может быть мы можем найти какой-нибудь ключ к разгадке среди бумаг. В конце концов Сэр Джордж с Сольвейг обшарили только подземные помещения.

— Мы были в отчаянии, — объяснил старый рыцарь, пока Алесса подозрительно и удивленно таращилась на него. — И все, что нам удалось найти — урок архитектуры. Но теперь Калестраан не будет протестовать, и я очень хотел бы порыться в его бумагах.

— Я уже начала их просматривать, — недовольно сказала Алесса.

— Но не забывай, что Сэр Джордж профессиональный искатель всего на свете, — напомнил ей Тельвин.

— Да, конечно, — поколебавшись согласилась она. — У меня нет никакой причины для отказа, кроме инстинкта закрытости, свойственного всем волшебникам. Но в данном положении забудем о моем инстинкте, я не думаю, что могу требовать себе какие-то особые привелегии. Кроме того у Калестраана были тайны, которые я очень хотела бы узнать, быть может они помогут нам сражаться с драконами.

— Если что-нибудь можно найти, мы должны сделать это как можно скорей, — сказал Сэр Джордж. — Кстати, а что ты будешь делать с твоим драконом, Тельвин? Мы не можем держать его здесь вечно, тем более предполагается, что мы воюем с его народом.

Тельвин нахмурился. — Я бы хотел, чтобы он оставался поблизости еще какое-то время, если он сам не против. Он нам нужен чтобы вернуть ожерелье, если мы вообще сумеем найти его. Как вы полагаете, быть может ренегат, который украл его для Калестраана, придержал его для себя?

— Возможно, — задумчиво сказал Сэр Джордж. — Но я только что осознал, что он и сам мог его украсть, так как умел преображаться в дракона. Очевидно, что его маскировка была далеко не идеальна и любой дракон мог распознать подделку с первого взгляда. Но если он держался на расстоянии от них, почему нет: он мог проскользнуть в город драконов и унести ожерелье. Тем не менее я не могу себе представить, откуда он узнал об ожерелье или где нашел дракона, рассказавшего ему о нем.

— Его сила был напрямик связана с Излучателем, — вмешалась Алесса. — Следовательно он не мог поддерживать форму дракона вне Хайланда.

— Я оставляю вам двоим эту проблему, — сказал Тельвин. — Если мы сможем найти ожерелье во время, у нас будет, что предложить драконам. Но я не питаю больших надежд. Надо готовиться к худшему, а это означает, что нам надо готовить Хайланд к вторжению.

— Вы просили меня исследовать, что закон Флэмов говорит о вашем праве на корону, — напомнила ему Алесса. — Я обнаружила насколько очень интересных вещей. Прежде всего ни в одном законе Флэмов ни словом не упомянуто, что сам король обязан быть Флэмом. Только тот, кто родился за пределами страны, Флэм или не Флэм, не имеет права быть королем.

— Я родился в деревеньке Грец, — сказал Тельвин. — Я не был полноправным гражданином страны, но Джерридан даровал мне гражданство пять лет назад, когда назначил меня своим советником, так как только гражданин может получать плату от короля.

— Тогда вы удовлетворяете всем требованиям, — подтвердила Алесса. — Но отказаться от титула короля, даже в том случае, когда вы назовете преемника, это совсем другое дело. В настоящий момент вы связаны долгом, так как это был последний приказ предыдущего короля. Единственный путь — если кто-нибудь обвинит вас, что вы неспособны выполнять королевские обязанности и докажет это. Но вряд-ли кто-нибудь осмелится даже подумать об этом, я уверена.

— Но я могу назвать своим приемником кого хочу и в любой момент?

— Да, для этого, похоже, нет ни малейших препятствий.

— Великолепно, — согласился Тельвин, откидываясь на спинку стула. — Тем не менее я предпочитаю подождать и посмотреть, что герцоги думают обо всем этом, и только потом приму решение. Мы не можем позволить себе увязть в битве за наследника престола, в то время как драконы готовятся к войне. Герцоги могут пререкаться из-за будущего короля сколько им вздумется, но пока идет война я не дам им ставить мне палки в колеса.

— Я считаю, что государство нуждается в новом короле именно сейчас, когда так многие из нашего народа преданны именно теми, в кого они так верили, — сказала Алесса.

— Да, я знаю, — согласился Тельвин, глядя какое-то время на темный камин. — Моя другая большая забота — драконы. Есть ли у вас какие-нибудь доклады с севера, какие-нибудь сообщения об их передвижениях? Не знаю, как быстро они могут узнавать о последних событиях в Браере, но боюсь, что они очень внимательно смотрят за всем, что может им дать преимущество над нами.

— Ничего не слушала о таких сообщениях, — ответила Алесса. — Зато кое-что я уже узнала: Мы нашли свидетельства, что за атакой в ночь приема посла стоял Бвен Калестраан. Мы также узнали, что он связался с бандой черных драконов-ренегатов, которые напали на вас под видом людей. Так что теперь у нас есть абсолютное доказательство того, что драконы не нарушили договор первыми.