По меньшей мере ему удалось выиграть время на посылке гонца. В их отряде было волшебники, которые оказались способны передавать сообщения своим товарищам в Академии при помощи магии. И уже через несколько часов после посылки сообщения оружие и запасы были собраны по всему югу Хайланда и приготовлены к отправке на север, включая все катапульты, которые были у южных герцогов. Плотный поток людей, оружия и запасов еды потечет через несколько дней с юга на север, и кончится нескоро.
Поэтому, достигнув перекрестка у Нордвеена, Тельвин изменил свои планы. Он решил разбить хорошо укрепленный перевалочный лагерь в Нордвеене, и отсюда рассылать по небольшим дорогам на восток или запад караваны для основания новых фортов и укрепления старых, как только они будут готовы. Таким образом линия укреплений вдоль северной границы будет постоянно расширятся, прыгая все дальше и дальше в каждом направлении. И группа для укрепления старого или основания нового форта будет посылаться только после того, как последний в линии форт будет готов к бою. И как только фургоны и лошади освободятся от груза, их будут немедленно отсылать в перевалочный лагерь для подготовки к новой поездке.
Первый из новых караванов с юга, в котором были главным образом катапульты, прибыл через четыре дня. Так как теперь Тельвин получал оружие быстрей, чем могли быть основаны форты, для которых оно было предназначено, многие из этих катапульт распределили по различным приграничным городам и деревням. Конечно ни у кого не было ни времени ни умения для того, чтобы построить настоящие крепости. Так что эти форты должны были защищаться только тем оружием, которое у них было, плюс наскоро сооруженные земляные и каменные укрытия, которые солдаты строили в ожидании сражений.
Скоро стала прибывать и кавалерия Хайланда, которую Тельвин делил на маленькие отряды и направлял как во вновь основанные форты, так и старые поселения. Он хотел, чтобы вдоль границы было как можно больше всадников, которые могли бы быстро перемещать катапульты из места в место и объединять силы, если какой-то город подвергнется атаке. Тем не менее, занимаясь все этим в душе он надеялся, что битв больше не будет. Он точно знал, что драконы внимательно наблюдают за всеми ними, а за ним особенно, и надеялся, что они ограничатся наблюдениями и в конце концов убедятся в том, что он говорил им правду: войска Хайланда не собираются идти в горы и выбивать их оттуда.
На десятый день прибывания на границе Тельвин вернулся в свой главный лагерь около Нордеена, так как ему сказали, что волшебники получили послание из Браера. Король хотел увидеть его лично, да и сам Тельвин хотел бы скоординировать движение караванов с припасами на север; проблема была в нехватке времени. Он боялся надолго оставить армию. Самое лучшее было бы слетать в Браер и обратно, на это могло бы хватить нескольких часов. Увы, волшебный плащ так и не заработал снова.
— Я пробуду там не дольше, чем необходимо, — уверил Тельвин Капитана Гэрстраана. — В любом случае принимайте командование. И знаю, что вы не ударите лицом в грязь.
— Похоже, что драконы просто смотрят и ждут, — отозвался Гэрстраан. — И я почувствовал бы себя намного лучше, если бы вы поехали с телохранителями.
Тельвин покачал головой. — Вы забываете, что я — Повелитель Драконов. Если драконы нападут, то мне придется защищать телохранителей, а не они меня. Лучше уж я поеду один.
Будучи убежденным, что драконы наблюдают за ним издали, Тельвин решил, что будет самое лучшее, если он ускользнет из лагеря как можно более незаметно. Ему самому не грозило ничего, но он подозревал, что если драконы узнают об его отъезде, они могут использовать эту возможность, напасть и уничтожить все пограничные крепости быстрее, чем он сможет вмешаться. Так что тем более лучше ехать одному, надеясь, что один всадник не привлечет к себе внимания врага.
* * *
Последние дни стали стали тяжелым испытанием для Карендэн. Нападение на Тельвина и ранение Бело-Золотой Сольвейг тяжело отразилось на ней. Исчезновение Сэра Джорджа добавило проблем, а потом еще и этот оживший ночной кошмар, ярость и стыд в руках короля-ренегата. Тем не менее самым тяжелым переживанием стала разлука с Тельвином, и короткая встреча в развалинах разрушенного древнего города только усилила общую тоску. Обычно драконы так близко не сходятся даже со своими любовниками, но Повелитель Драконов был замечательной кампанией в течении последних пяти лет. Все изменилось слишком быстро, а ей по-прежнему хотелось быть рядом с ним и защищать его. Так много всего она могла бы сказать ему или сделать для него, чтобы облегчить ему жизнь, но ее долг жрицы запрещал ей это.
Вскоре Повелитель Драконов вступит в самые сложные дни своей жизни, а он до сих пор не знает, что судьба приготовила для него. Даже о своей собственной жизни он знает далеко не все, не говоря уже о высшей цели своего существования, и конечно не в состоянии предвидеть то, что случится с ним. Карендэн боялась, что она сама не будет там, когда ему больше всего будет нужна ее помощь.
Так что тяжесть на сердце не прекращалась, пока она летела над горами и лесами Вердара. Был ранний вечер, день только начал сменяться ночью. В этих северных горах длинные летние дни неохотно уступали место темноте. Вернуться в Сумеречную Пустошь было все равно, что вернуться домой, так древнее святилище Великого было ее домом в течении многих лет ее молодости, начиная с того времени, когда она впервые появилась здесь наполовину выросшим ребенком. И, похоже, в последние годы над этим местом побушевали яростные штормы, когда Сумеречная Пустошь стала местом великих, но позорных событий в долгой истории драконьего племени.
Сумеречная Пустошь лежала скрытая в самой чаше великого леса, известного как Лисий Лес, частично окруженного северными отрогами Вендарианского Кряжа. Здесь росли деревья, которые не росли ни в одном другом месте в мире, даже в волшебных лесах Эльфхейма. Здесь были сосны совершенно невообразимой высоты, и даже дракон мог легко пролететь под самими нижними ветками. Само святилище, полукруг холмов, внутри которых были логова драконов, давным давно сделанные в природном камне, также пряталось в тени высоких деревьев. Грубое здание из камня и дерева с решетчатой крышей стояло внутри полукруга. По форме оно напоминало подкову, а его задняя стена прислонялась к холму, закрывая вход в самые древние норы.
Руководимая инстинктом Карендэн скользнула вниз, в лес, и медленно полетела между землей и зеленым куполом над головой. Она прилетела к Сумеречной Пустоши с востока, пролетев над потоком с ледяной водой, который бежал с открытой стороны полукруга холмов. В более счастливые времена она бы уже увидела множество драконов внутри двора святилища, и еще множество лесных эльфов, служивших ордену Великого и приходивших сюда в сумерках летнего вечера. Удовольствие от возвращения в свой старый дом превратилось в глубокую печаль, когда она увидела это священное место заброшенным и покинутым, начиная с того ужасного дня когда молодые красные драконы превратились в хулиганов и стали своими собственными жрецами. Сильно забив крыльями она замедлила снижение и приземлилась во дворе перед главными воротами.
Медленно она прошла через них и, оказавшись в огромном пустынном зале, печально пошла через наполненную пылью темноту. Отвечая на ее молчаливую команду вспыхнули магические лампы, висевшие на стенах, и вскоре дальный конец массивного сердца зала наполнился слабым светом. Этой ночью ей надо было пообедать, она слишком долго не ела, поэтому она достала кусок сухого мяса, лежавший в мешке, подвешанном к ее упряжи.
Этой ночью она обедала одна, окруженная только тенями из прошлого, вспоминая о том времен, когда она была чуть больше, чем ребенком. Она припомнила и долгие зимние ночи, когда драконы собирались вместе в этом огромном зале, многие из них лежали на массивных ложах, а перед ними на столах лежали открытые книги. Она помнила и ночные праздники, когда мясо лосей жарилось в огромных очагах на лесных полянах, а ветер разносил песни по всем склонам Вендарианского Кряжа. В этих лесах она впервые узнала, что такое любовь. Но вся эта жизнь исчезла, растаяла как мираж с того момента, как драконы-хулиганы пришли и потребовали отчета о пророчестве, которого они так боялись.
