— Ну, и что я должен делать с ним теперь? — спросил Тельвин, как только они все внимательно осмотрели плащ и он надел его на себя, предварительно телепортировав на себя доспехи.

— Предполагалось, что плащ будет отвечать на твое желание, точно так же, как и твое вооружение, — напомнила ему Карендэн.

С тяжелым чувством сомнения в способностях Волшебников Огня, он попытался сосредоточитья. И был сильно удивлен, как сделал бы любой на его месте, когда он изо всей силы ударился в потолок так, что почти потерял сознание. Несколько минут он трепыхался там, прежде чем смог придти в себя и опять вернуться на пол. Немного покрутив головой, он опять прыгнул в воздух, и едва не приземлился на носу драконицы, вылетев в окно. Сольвейг так захохотала, что начала кашлять.

Карендэн тоже улыбнулась, хотя и старалась говорить серьезно. — По меньшей мере у нас теперь есть ответ на один вопрос. Если ты потеряешь сознание, используя свои доспехи или оружие, плащ тебя не уронит. Это большое преимущество. Драконы, даже потеряв сознание, обязаны махать крыльями изо всех сил. Если мы не будем двигаться, мы упадем.

— Это из-за врожденной смехотворности вашей ситуации, — заметила Сольвейг. — Лично я никогда не перестаю поражаться, что драконы и птицы рок, двое самых больших существ на свете, способны летать.

— Даже колибри упадет, если перестанет махать крыльями, — напомнила ей леди-дракон. — Как ты себя чувствуешь в этом плаще, Тельвин?

— Такое чувство, что ты плывешь в воде, — объяснил Тельвин, потирая макушку и с опаской поглядывая на потолок. — Лететь вверх — очень похоже на то, как всплыть на поверхность со дна пруда.

— Немного практики, и я верю, что ты найдешь, что плащ тебе замечательно подходит, — сказала Карендэн. — Интересно знать, защитил ли твой плащ магическая защита, встроенная в твои доспехи. Мне бы не хотелось, что, если ты вступишь в бой с драконом, твой плащ сгорел бы от драконьего огня. Но даже если плащ будет уничтожен, я верю, что доспехи сохранят тебя от смерти при ударе об землю.

— Я уверен, что доспехи защитят и плащ, — сказал Тельвин. — Все, что касается их, даже другой человек, будет защищено невидимыми щитами.

Он телепортировал с себя доспехи, забыв снять плащ, и был неприятно удивлен, когда плащ исчез вместе с ними. Так как плащ не был оригинальной частью вооружения, он никак не ожидал, что чары телепортации заберут его с собой. Смутно опасаясь за судьбу плаща, он вызвал оружие обратно и искренне обрадовался, когда увидел, что плащ остался висеть на них, прикрепленнык к зажимам на плечах. По меньшей мере ему теперь не надо заботиться о плаще или тратить драгоценные секунды, надевая его.

— Да, это по-настоящему удобно, — выужден был согласиться он. — Если волшебники Блэкмура действительно мои предки, они безусловно знали свое дело.

— Волшебники Блэкмура безусловно знали свое дело, даже если они не твои предки, — прокомментировала Карендэн. — А если бы первый Повелитель Драконов ездил на каком-нибудь магическом устройстве, драконы помнили бы об этом. Мы много чего знаем о них.

— В этом то и дело, разве не так? — спросил Тельвин. — Теперь я способен сражаться с драконами ничуть не хуже, чем первый Повелитель Драконов. Плащ дал мне возможность более эффективно использовать силу, которой я распоряжаюсь, так что из скучной помехи я стал неизбежной угрозой. Я не могу отделаться от подозрения, что Калестраан очень тонко все продумал. Не стал ли я теперь такой угрозой, которую драконы обязаны уничтожить любой ценой?

— Не вижу большой разницы, — сказала Карендэн. — Повелитель Драконов всегда был существом из легенд и ночным кошмаром всех племен драконов. Они и так боятся тебя до дрожи в крыльях.

Первые лучи восхода только что появились на небе, когда Тельвин открыл двери логова Карендэн и вышел наружу, вдохнув холодного ночного воздуха. Драконица улетала этим утром, и так как он не знал, когда опять сможет увидеть ее, то провел последнюю ночь вместе с ней на складе, как он это делал множество раз за эти пять лет. За ним, держа голову и шею как можно ниже, последовала Карендэн, медленно и неловко выйдя из дверей на двор.

— Иногда я хочу просто улететь с тобой как можно дальше и оставить все дела политикам, королям и волшебникам, — сказал Тельвин. — А в последнее время я часто хочу стать драконом, вроде тебя, хотя и знаю, что это невозможно.

— Даже ести ты втайне дракон, ты все еще Повелитель Драконов, — сказала она. — И твой долг требует, чтобы ты оставался здесь. В конце концов быть Повелителем Драконов — это единственное, что ты умеешь делать по настоящему, и оно слишком много значит для всего мира, чтобы ты мог взять и сбежать от него.

— Я буду делать то, что должен, — со вздохом ответил Тельвин. — У меня нет выбора и никакие желания не могут поменять ничего.

Каренден медленно покачала головой. — Я знаю, что мы расстаемся ненадолго, во всяком случае не настолько долго, как ты опасаешься. И никакие ахи и охи не должны тебе мешать выполнять свой долг. Судьба драконов начинает определяться, и ты только одна ее часть. Их судьба — не только твоя ответственность, и, как мне представляется, все эти события направляются Бессмертными. Следуй их указаниям, и все будет в порядке.

— Звучит замечательно, но было бы чуть-чуть получше, если бы Бессмертные общались со мной чуть-чуть почаще, — ядовито заметил Тельвин.

Карендэн усмехнулась. — Подумай как следует, и ты вспомнишь, что желания Бессмертных всегда доходили до тебя, так или иначе. Возможно не прямо, как вчера, но через советы жрецов, вроде меня, или твоя жизнь шла так, что ты не мог не сделать правильный выбор, хотя, быть может, этого не понимал. Вспомни, что тебе был обещан новый товарищ, который будет помогать тебе все то время, пока меня не будет.

— Ну что ж, если ты так считаешь, — протянул Тельвин. — Обстоятельтва никогда не давали мне верить в чье-то вмешательство и рассчитывать на невидимую поддержку. Жрецы чаще всего общаются со своими товарищами-жрецами, а я принадлежу к ордену самого себя вместе со своим неизвестным покровителем. В этом отношении я всегда один, даже в твоем обществе.

— Возможно именно это скоро изменится, — сказала она ему. — Я знаю, что тебе предстоят страшные испытания, но я до сих не имею права открыть тебе тайны твоего происхождения. И из-за этого я чувствую себя очень неудобно, как если бы я не являюсь твоим другом до конца. К сожалению, даже я не могу себе представить когда придет время и я отвечу на все твои вопросы.

— Ты никак не ответственна за мои личные проблемы, — ласково уверил он ее. — Мне вполне хватает, что ты заботишься обо мне и, смею надеяться, любишь меня. Я думаю, что слишком долго полагался на тебя, но понимаю, что ты была мне самым лучшим другом, особенно учитывая то, что я не дракон.

— Возможно тебе невредно знать, что многие драконы похожи на меня. Я совсем не такая особенная, как ты наверное думаешь. Многие из нас вовсе не холодны и не высокомерны.

Она наклонила голову и потерлась носом о его грудь, тот самый жест, которым она привыкла выражать свою любовь к нему, все эти годы. Потом она резко отвернулась от него и пошла к центру двора. Тельвин быстро отошел подальше и остановился у дверей склада. Каренден широко раскинула крылья, низко присела и резко прыгнула в воздух. Утреннее небо все еще было наполнено звездами, но острые глаза Тельвина легко следили за ее темной фигурой. Вот она покружила над двором, потом начала быстро подниматься в небо, повернула на северо-восток и исчезла из глаз, направляясь домой.

Юный дракон летел быстро и настолько низко над лесами и холмами, что верхушки высоченных деревьев время от времени касались его живота, а кончик хвоста едва не застревал в их ветвях. Он почти не шевелил крыльями, быстро спускаясь с высоты восточных гор Рикхольма, и теперь летел над холодными и мокрыми землями Северных Пустошей. Он рыскал то вперед то назад, стараясь оставаться под прикрытием холмов или высоких деревьев. Это было опасное место, даже для дракона, и он изо всех сил старался скрыть свой страх. Эта земля принадлежала величайшему из королей-ренегатов, и была самым последним местом, куда юный золотой хотел бы направиться.