Не его дело судить о том, будет ли война Флемов с Альфатией к добру или ко злу, является ли она необходимой или нет, но его долг состоит в том, чтобы ни драконы, ни Повелитель Драконов не участвовали в ней. Судьба драконов, какой бы она ни могла стать, была настолько неопределенным делом, что участие как его самого, так и драконов в такой войне легко могло привести к катастрофе. Он должен быть уверен, что его не собираются вовлечь в эти смертельные игры.
Наконец Карендэн проломилась через облачный покров и полетела над фантастическим ландшафтом из глубоких ущелий и высоких пиков бури. В от теперь Тельвин заметил, что они действительно невероятно высоки, возможно самые высокие из тех, над которыми они пролетали вместе. Он подождал еще минуту, чтобы драконица высохла после своего головокружительного полета через облака, потом освободился от вооружения. Они были очень высоко, воздух был очень холодный и его было мало, настолько мало, что большинство людей задохнулось бы через несколько минут. Но не Тельвин, что еще раз доказывало, что он происходил из совершенно замечательной расы. Даже драконы предпочитали не оставаться так высоко слишком долго.
Карендэн бросила на него мгновенный взгляд. — Похоже, ты торопишься домой.
— Да, и мне надо подумать о кое-чем очень важном, — серьезно ответил Тельвин. — Я обнаружил кое-что такое, что никогда не предвидел, но обязан был ожидать.
— Тогда я подозреваю, что знаю, о чем ты говоришь.
— Ты — самый проницательный дракон в мире, — прокомментировал Тельвин. — А вот почему ты так торопишься вернуться домой?
— Она оглянулась во второй раз. — Я золотая, драконица гор и северных земель. Тепло и сырость проникают даже через мою броню.
Весьма краткий ответ, учитывая что у ней буквально чесались крылья, только бы улететь. Тельвин слышал много чего о драконьей чешуе, и прекрасно знал, что она никогда не промокает, и к тому же защищена большими пластинами, что-то вроде твердого кожаного панциря.
Это мысль повлекла за собой другую, о взаимном непонимании и недоразумениях в отношениях с драконами. Карендэн никогда не рассказывала о своем прошлом, ограничиваясь несколькими словами в самых необходимых случаях, ничего не говорила и о повседневной жизни драконов, только как-то раз сказала, что есть множество секретов, которые она не может открыть ему, пока. Тем не менее Тельвин знал достаточно много, чтобы понимать, что образ дракона, спящего в пещере посреди своих сокровищ, и вылетающего оттуда только для еды, грабежа или сражения со странствующим рыцарем весьма и весьма упрощает реальную жизнь.
Только драконы-ренегаты — сумашедшие, агрессивные создания, которые были изгнаны из драконьего общества и вели одинокую тяжелую жизнь — жили так. С тех пор, как он стал Повелителем Драконов, Тельвину пришлось сразиться с полудюжиной ренегатов, согласно условиям его договора с драконами, и Карендэн сопровождала его в каждом сражении.
Он знал, что драконы обладают обширной, древней и сложной цивилизацией, история коллективной мудрости которой простирается далеко назад, в глубины времени. Они были уже древней расой, когда в мире появились первые племена людей или эльфов. Они должны были оказаться перед лицом полного уничтожения где-то четыре тысячи лет назад, во времена первого Повелителя Драконов, во время века Блэкмура, и Тельвин даже не преставлял себе, как они пережили падение Блэкмура и Огненный Дождь. Но он твердо решил, что не допустит их уничтожения, тем более что они и так были в отчаянном положении после исчезновения Великого, их единственного Бессмертного Покровителя. Но Тельвин знал кое-что, что знал не каждый дракон — Великий не исчез навсегда, а удалился на время; быть может часть какого-то плана, известного только ему.
Тельвин боялся того, что может случиться, если Великий не сумеет вернуться или решит, что для выполнения своих планов он должен по-прежнему оставаться вне досягаемости драконов. Хотя он мог только гадать, но Тельвин подозревал, что настоящая причина для исчезновения Великого была в том, чтобы заставить Повелителя Драконов защищать их ото всех, даже от них самих, в это безусловно очень опасное время. Так что он твердо собирался не дать ни Джерридану, ни Волшебникам Огня и ни любому другому вовлечь драконов в войну, до которой им не было никакого дела.
Тут его мысли соскользнули на его собственного тайного покровителя. В течении пяти лет он пытался определить, кто из Бессмертных посчитал секретные планы Великого на судьбу драконов настолько важными, чтобы самому глубоко заняться этим делом. Все его поиски в этой области привели только к тому, что он узнал о существовании намного большего числа бессмертных, чем он мог себе представить, причем многие из них даже не имели жрецов. Было много таких, которые вообще не вмешивались в дела смертных на протяжении многих столетий — быть может ушли в другие миры и на другие планы существования.
С такими мыслями занимавшими его, Тельвин обнаружил, что они прилетели домой быстрее, чем он ожидал. Карендэн приземлилась во дворе его дома вскоре после полудня, и Тельвин поторопился помочь ей с седлом. Она потянулась, выгибаясь своим гибким телом от динной шеи до кончика хвоста, а потом медленно заковыляла к двери склада.
— Ты бы хотела, чтобы мы пообедали вместе? — спросил Тельвин.
Она поглядела на него через плечо. — Пообедать вместе, как романтично!
— Есть кое-что, о чем я бы хотел поговорить с тобой, — быстро объяснил он.
Хотя она никогда не жаловалась и не критиковала его, Тельвин чувствовал себя немного виноватым, что проводил с ней не так много времени. Она многим пожертвовала ради него самого, ради его долга как Повелителя Драконов, она была лишена привычной компании и общения с другими драконами. Ее старший брат, Мартэн, как-то сказал ему, что Карендэн, одна из старших жриц Великого, была любимицей всех драконов. Тельвин ничего не знал ни о ее друзьях, но о ее семье; быть может она даже бросила своего любовника или мужа ради службы ему. Легенды говорили, что драконы живут по одиночке и не заводят семьи, но он уже давно заметил, что легенды обычно ошибаются во многих отношениях.
Он хорошо понимал ее одиночество, так как и сам был таким же. Он вырос под опекой деревни Грец, в которой его мать умерла через час после его рождения, оставив его сиротой неизвестной расы и происхождения. Черты его лица напоминали эльфийские, но он был слишком высок и могуче сложен, чтобы быть эльфом; он был даже выше большинства людей. У него были черные волосы и большие, темные глаза, которые были темно-синими там, где они должны были быть белыми, хотя большинство людей даже не замечало этой странной особенности.
Была возможность, что он был полуэльфом, так как совершенно точно не был ни эльфом, ни человеком, зато обладал лучшими качествами обеих рас. Конечно, уверенности в том, что он полуэльф, не было никакой, особенно учитывая тот факт, что полуэльфов вообще не существовало. Оставлась еще возможность, что он происходит из исчезнувшей расы волшебников Блэкмура, что могло бы объяснить то, что Бессмертные выбрали его наследником первого Повелителя Драконов. Его мать умерла, родив его, и она говорила на никому непонятном языке, так что она не могла никому рассказать о его настоящем происхождении. Тельвин подозревал, что его происхождение так и останется тайной, пока он в конце концов не соединится со своим народом. Но он не ожидал, что это случится завтра.
Тельвин очень хотел, чтобы Сэр Джордж был здесь, чтобы посоветоваться с ним, но старый рыцарь уехал несколько недель назад и собирался вернуться очень нескоро. Теперь, когда его ответственность как Повелителя Драконов опять вышла на первое место, он обнаружил, что скучает по старым друзьям больше, чем обычно. В принципе Сэр Джордж жил вместе с ним в большом доме Тельвина в этом богатом районе Брайера, но на самом деле старый рыцарь большую часть времени проводил в дороге. Сольвейг Бело-Золотая стала скорее деловым партнером, чем обыкновенным наемником, и она крайне редко наведывалась в Хайланд, так как управляла своей частью бизнеса Сэра Джорджа из его резиденции в Даркине. Коринн давным давно вернулся домой к своим обязанностям, как младшего сына Короля Даробана, но заставил Тельвина поклясться, что время от времени тот будет появляться в Рокхольме, так что он достаточно часто видел юного дварфа.
