Никто лишних вопросов не задал. Хорошо их вымуштровал за четыре дня-то. Наверное, понемногу начинают понимать для чего все это. Когда смотришь на мир так, как их заставлял смотреть я, он обрастает деталями. Важными кусочками пазла, который не был сложен только потому, что мелкие кусочки уходили за пределы внимания. Слишком маленькие, чтобы быть значимыми. А если брать эти же знания в бою? Финт можно предугадать по положению стопы на земле; удар, по работе мышц плеча и предплечья; обман, по тому, как двигаются глаза и тело. Но пока они только догадываются. Чувствуют, что начинают видеть вещи иначе и… похоже этим засранцем это нравится.

В свободное время я оставался с Ниссой и мы продолжали разговаривать. Иногда мы ходили по улице за покупками. Многие нас принимали за мать и сына… что не удивительно. Нисса та ещё милфа. А я шкет тринадцати лет, с глуповатой улыбкой и бешеным взглядом. Нисса скучала. Как она говорила, ей чего-то не хватает. В такие моменты она призывала меч и подолгу смотрела на него.

Не спешил в такие моменты перед ней отсвечивать. Она изначально создавалась как боевая машина, наверное, потому ей недостает этого боевого ража.

Тем не менее, в то место, куда я собирался, брать я её не хотел — Гундер и его банда. Сави нужен был демонстративный вариант развития событий, и я мог ему таковой дать. Информацией о них я занимался сам, решив исключить посредников в лицах своих самопальных новобранцев. По рассказам выходило, что данных отбитых выродков боялась даже стража. Эта группа не имела крыши, не имела плотных связей, но любую агрессию в свою сторону подавляло с решимостью катаклизма. Приезжий комиссар, которому нахамил один из ребят Гундера, на следующий день был найден насаженным на чугунный флюгер в виде петушка. Как оказалось позже, этот комиссар хотел устроить облаву на гундеровцев, но свой приказ оформить не успел.

Уже вечерело, когда я нырнул в людную улицу и слился с толпой. Даже если тут и были соглядатаи, они вряд ли смогли бы вычленить мою фигуру, среди всей этой бурлящей массы, расходящейся по домам. Петляющие улочки города заполнялись тихими ахами и охами, в редких исключениях криками и свистками стражников. Под ногами дрались коты, шипя доисторическими ящерицами. Их глаза фосфоресцирующими точками следили за моей удаляющейся фигурой, пока та не скрывалась за очередным поворотом. Все эти пути я уже знал наизусть, да и в тени чувствовал себя на порядок лучше. Скольжение очень сильно помогало избегать лишние проблемы, проползая прямо под ногами разбойничей касты.

На главную улицу я вышел лишь единожды и сделал это совершенно недалеко от трущоб. Меня заинтересовал свет в оружейной лавке. В это время уже закрывались все кому не лень, а тут, за витриной ещё горели свечи. Оружием планировалось разжиться уже непосредственно в самой усадьбе Гундера, но раз уж судьба дала мне такой подгон…

-Вечер добрый, - скрипя несмазанной дверью, сказал и я, и вошел в оружейку. На языке сразу появился привкус металла, а в мою сторону уже смотрело… четыре глаза. Старик за стойкой носил огроменные окуляры, превращающие его глаза в две огромные карикатуры.

-Вечер добрый. Чего надо? – устало поинтересовался старик, но после секундной заминки добавил. – Мечи, красивые и не очень вон там, - его скрюченный артритом палец указал на стойку.

-Эти? Простите за превратность, но эта заводская дрянь должна раздаваться бесплатно, - я взял со стойки один из мечей и взвесил в руке: он был совершенно деревянный и от баланса имел только букву «б» в своей матерной характеристике. – Отбиваться ими можно только от комаров, да и там проблемы будут… тяжеловат он для короткого меча.

Брови оружейника на секунду поднялись за пределы окуляров и стали очень маленькими, показавшись сверху.

-О красивых то же сказать можно, - вытянул из ухвата блестящий, с золотистой гардой и драконом на навершии. – Деревянный. Но баланс неплохой. Единственное, рукоятка такая, что в руке долго не подержишь. Слишком узкая, даже для маленькой руки. А меньше моей найти сложно. С таким мечом только после победы на коне ехать и воздушные поцелуи женщинам отправлять, не больше.

-Мне думалось, вам как раз для такого меч и нужен, - ухмыляясь ответил оружейник и взяв со стола подсвечник, подошел ко мне. – Что тебе нужно, мальчик?

-Два меча. Коротких. Примерно, такой длинны, как заводские. Желательно с максимально компактной гардой. Баланс должен сходиться здесь, а лезвие хотя немного гнуться. Этими дурами только скот глушить, - показал я на заводские мечи. – Острые, но такой хрен заточишь. Да и надвое сломаться может, если на него удар принять.

-Обожди, малый. И… покажи для начала деньги.

-Такой меч, который я прошу, стоит от трех, до восьми золотых. Вы начнете с восьми, а я ради приличия с четырех. Сойдёмся на шести ситсах и десяти марках. У меня совершенно нет времени с вами торговаться, потому на такую цену я очень даже согласен.

Видеть лицо ошарашенного торговца – это что-то из раздела приятного. Он буквально застыл каменной статуей и глядел на меня своими двумя парами глаз. А когда он пришел в себя, я уже выложил себе на ладонь нужную сумму денег и держал её у него перед носом.

-Ага… да… ага… - отмечая что-то скорее для себя, нежели для меня, ответил оружейник и медленно удалился вглубь своей лавки.

Когда он вернулся, на прилавке оказалось то, что я действительно могу назвать мечом. Даже два меча. Они были чем-то вроде близнецами, напоминали римские гладиусы, но их оттенки отличались: один серебристый, словно первый иней или седина, а второй отдавал медью или золотом, как осенний лист.

-Десять ситсов, - отрезал оружейник, когда я взял оба меча, взвешивая их в руках. – К этим клинкам приложил работу зрячий. Они особенные, а потому и не дешевые. Но я отдам их тебе за восемь, если дашь мне слово, что не пустишь их в ход ради грабежа и убийства ради убийства.

-Я могу дать тебе такое слово, старик, - улыбнулся я и без колебаний доложил к шести ситсам ещё два. – Да и… для грабежа мне хватило бы и того, что лежит у тебя на прилавках. Можешь мне верить.

Старик ничего не ответил.

Оружие. Страсть, однако! Обожаю все, что способно лишать жизни, но не по той причине, что постоянно это делаю. Когда берешь в руки огнестрел, меч, или становишься целевым на катапульту, понимаешь, что сейчас управляешь очень опасной тварью. Удивительно чувство. Да и мечи эти мне приглянулись: не могу сказать, что это из-за того что мнимый зрячий приложил к ним руку, но выглядели они великолепно. Серебряный близнец в лунном свете прям-таки ожил, превратившись в ледяную змею. Уверен, его золотой брат днем будет выглядеть не хуже.

В Трущобы я зашёл, когда луна уже стояла над городом. Прятаться смысла не было, а потому оставалось только идти по главной дороге и цеплять за собой чужие взгляды из каждой тени. За мной увязалось несколько хвостов, но никто из них не решался ко мне подойти.

Звон, скрежет, смех, музыка.

Из окна корчмы вылетела мужская фигура, затем вторая и третья. Все трое сложились в небольшой, забитой канавке и тут же была выпотрошены до последней монеты подбежавшими к ним мальчишками. Худые, в обносках, парни и девчонки знали, что делают и даже не мешали друг другу.

Музыка продолжалась.

Я шёл вперед, туда, где знал, стоит усадьба Гундера. Очень скоро я увидел её фасад, и к тому моменту за моей спиной собралось больше дюжины человек, которые замедлялись и терялись, понимая, куда я иду. Усадьба всех этих собравшихся засранцев пугала. Было за что. Диснейленд в мире хорроров. Даже лица привратников выглядели так, словно по ним трижды проехались мясорубкой.

Улыбки тут были ни к чему. Я просто смотрел на часовых, сквозь металлические прутья ворот, а они на меня. Переглянувшись, один из них потянул ворота на себя и кивнул мне в сторону усадьбы.

Хех, сработало. Думаю, никто из этих придурков не думал, что найдётся какой-то остолоп, который на ночь глядя решиться заявиться в обитель смерти, мук и… чего-нибудь ещё с этим связанного.