Все окончательно изменилось в день моего рождения. Тогда случилась жесткая переоценка ценностей. Кудяков к этому приложил руку, и если сначала я злился на него, то чуть позже, понял, что Вэл своей тупой, неуместной выходкой многое мне показал.

Я окончательно признался себе в том, что люблю Майю. По-настоящему люблю. Ей в этом признался. Она центр моей вселенной. Навсегда.

Она самое лучшее, что есть в моей жизни. Кроме нее, больше, как выяснилось, ничего настоящего-то и нет.

— Подкинуть? — Панкратов поправляет лямку висящей на плече спортивной сумки.

— Я же на машине. За Майей сейчас поеду. Говорил ведь.

— Точно. Все время забываю, что ты у нас умеешь водить.

— Смешно.

Реагирую на этот подкол без эмоций. Я прекрасно знаю, что он не особо мне доверяет, когда Майя оказывается в моей машине. Постоянно предлагает водителя или такси.

— Я практически полгода вожу, так, для справки.

— Хотелось бы увидеть человека, что выдал тебе права.

— Есению Альбертовну еще не тошнит от вашего занудства? — приподнимаю бровь, намеренно его перебивая. Сострим друг на друга секунды.

Панкратов прищуривается, а потом отвешивает мне свой любимый подзатыльник.

— Пусть Майя мне позвонит, как домой приедете, — смотрит на часы. — У меня сегодня еще вал работы.

— Так точно, — ржу, прикладывая руку к виску, якобы отдавая честь.

— Скройся уже.

— Андрей Владимирович, вы, если будете себя плохо вести, мы вас на свадьбу не позовем.

— Еще бы моя дочь замуж за тебя выйти согласилась, — улыбается. Ощущение, будто знает, куда бьет.

Не то чтобы я хочу жениться в восемнадцать, но мысли мелькают. Тупые, но это самый лучший вариант сделать Майю окончательно своей. Она будет моя. Будет замужем, и никто к ней не будет подкатывать. Она будет жить со мной. Ей не придется опираться на мнение предков. У нас все окончательно станет по-настоящему…

На парковку школы приезжаю к двум, как мы с Майей и договаривались. У нее сегодня последний экзамен. Я все свои уже сдал.

Поправляю солнцезащитные очки, съехавшие на кончик носа, и делаю климат похолоднее. На улице уже которую неделю печка.

Майя забирается в тачку минут двадцать спустя. Задумчивая и очень серьёзная.

— Привет, — касаюсь губами ее щеки.

— Привет. Долго ждешь? — вмиг улыбается. Накидывает ремень.

— Не. Только приехал.

— А у вас же был хоккей.

— Ага. Ты чего такая вареная? Устала?

— Да нет. Просто мне кажется, что всю последнюю часть неверно сделала…, — вздыхает и тянется за бутылкой воды в подстаканнике.

— Тебе точно кажется, — сжимаю ее ладонь в качестве поддержки.

Майя действительно хочет поступать на юрфак. Хочет быть следователем. Это не прикол был. Не временное желание.

Я же буду подавать документы в высшую школу бизнеса. У меня в принципе никогда не было особого рассинхрона с реальностью. Естественно, я хочу быть продолжателем отцовской империи, несмотря на то, в каких отношениях мы с ним были целую жизнь.

Меня привлекает риск, привлекают нестандартные решения, контроль — это все про бизнес…

— Ты помнишь, что сегодня класс у Белякова собирается?

— Зачем?

— Последний экзамен. Дальше только вручение аттестатов и выпускной, Сень. Ребята хотят отметить. Столько сил в эти экзамены было вложено.

— Может, не пойдем?

Мне весь этот класс до лампочки. Они что есть, что их нет. Тратить вечер на эту муть тоже особого желания нет.

— Я уже пообещала…это же последние школьные дни. Совсем последние. Они больше не повторятся. Никогда.

— Уговорила.

Улыбаюсь. Майя громко цокает языком, а потом целует меня. Волна мурашек проходит по телу в это же мгновение. От нее ведь совсем невозможно оторваться. Я точно не могу. Без нее не могу.

Когда отлипаем друга от друга, и я уже хочу тронуться с места, на смартфон падает сообщение.

Бросаю взгляд на экран, пока Майя увлечена разговором с матерью по телефону, и на спине выступает холодный пот. Снова перечитываю сообщение:

«Я знаю твой секрет, Арсений. Она не простит».

***

Пальцы немеют. Смотрю по сторонам, будто тот, кто отправил эту анонимку, находится где-то рядом. Понимаю, что это не так, но все равно кручу башкой. Стискиваю телефон чуть ли не до хруста.

Бросаю взгляд на Майю. Она ничего не заметила. Слишком увязла в болтовне с мамой. Хватаю воздух ртом, совершаю глубокий, рваный вдох и блокирую смартфон. Экран гаснет. Становится черным, и я вижу в нем свое отражение. Медленно перевожу коробку в «драйв» и выезжаю с парковки.

Впервые радуюсь тому, что Майя практически всю дорогу висит на телефоне. Смеется, улыбается, иногда становится серьезной. Пару раз сжимаю ее ладонь в своей, вырисовывая на губах улыбку. Дается все это с трудом. С меня уже семь потов сошло. Нервы на пределе.

У дома Панкратовых снова оглядываюсь. Никого подозрительного. Привычный охранник и тишина.

Кто это может быть? О споре в курсе были многие — это плохо. Эти «многие» толком даже не знают, как Майя выглядит. Ничего о ней не знаю, и тем не менее.

Вэл не дебил, чтобы так подставляться. Я это понимаю, но все равно ставлю себе воображаемую галку его навестить.

Ренат и Ксю сразу слетают. Ксю изначально была против спора, Ренат максимально адекватно воспринял наши с Майей отношения. Только Вэл выдрючивался, но после его гениального розыгрыша, даже он заткнулся.

Выходит, это кто-то чужой. Кто-то, кто меня знает…

А я его знаю? Или ее…

— Слушай, — мнусь на пороге панкратовского дома, — мне отъехать нужно. На час. Хорошо?

— Я думала, мы поваляемся и посмотрим кино.

— Попозже. Ок?

— Ну…ладно.

Майя как-то настороженно отвечает. Будто что-то знает. Нет, мне уже, кажется. Мерещится на каждом шагу открытие этой долбанной правды.

— Что-то случилось?

— Все отлично. Просто дела нарисовались.

— Какие — не скажешь?

И вот опять этот взгляд, полный подозрений. Выдохни Мейхер. Это бред. Не может она ничего знать. Не может. Иначе давно бы уже устроила скандал. Хотя мы за все это время, со дня моего рождения ни разу не ругались. Так бывает вообще?

— Ренат просил к нему заехать.

— Ладно.

К Ренату Майя относится нормально настолько, насколько это возможно.

— Я тогда, — оглядываюсь на дверь, — поеду?

— Езжай.

Стоим на расстоянии вытянутой руки. Не двигаемся оба. Она не спешит обнять, а я ловлю очередной ступор. Как там говорят? На воре и шапка горит? Кажется, я именно в такой ситуации сейчас.

Смаргиваю оцепенение и рывком прижимаю Майю к себе. Целую сначала в щеку, потом в губы. Обнимаю крепко, будто она может испариться вот-вот.

— Тогда до вечера? — спрашивает, обвивая руками мою шею.

— А во сколько там?

— В девять.

— Я пораньше приеду. Часов в пять. Ок?

— Супер, — улыбается, чмокая меня в нос. — Что-нибудь успеем посмотреть, тогда еще.

— Выбирай.

Снова сжимаю ее в объятиях. Снова целую.

— Раздавишь. Арс!

Майя смеется. Звонко и заразительно. Рассматриваю ее, вдыхаю ее запах и только потом ухожу.

Сначала еду к Ренату. Он тусуется в рестике, который принадлежит его родакам.

Захожу в шатер. Пожимаем друг другу руки, после чего я падаю на подушки.

— Вызвони Вэла. Нужно с ним поговорить.

— Без проблем. Что-то случилось?

— Надеюсь, что нет, — напряженно постукиваю пальцами по столу и вытаскиваю телефон. Показываю Ренату сообщение.

— Это не Кудяков. Он не настолько придурок.

Пожимаю плечами. Ренат хмурится и набирает Вэла. Через минуту сообщает, что тот приедет в течение часа.

— Радует только, что условия спора не соблюдены...

Произношу на выдохе. Сам не знаю, зачем это говорю, но за эти месяцы держать все это дерьмо в себе уже просто невозможно. Я привык за это время все обсуждать с Майей, выговариваться друг другу, делиться. Но этим-то с ней не поделишься…

— Вы не спали еще? — брови Рената подлетают вверх.